Степные кристаллы. Музей самоцветов в доме коллекционера

Я расскажу о человеке, которого зовут Александр Максимович Матора. Но не сразу. Чуть позже. Он живет на Южном Урале в селе с французским названием Фершампенуаз. Сначала – о скромности. «Не слишком ли мы скромны?» – спрошу я вас. В том ли жизни суть, что прожить ее надо так, чтобы тебя никто не заметил? Не следует ли чуть-чуть постараться, чтобы выделиться? Как-то проявить себя, чтобы люди, живущие рядом, убедились, что ты есть. Чтобы они, если кто тебя ищет, сказали бы: «Ах, этот, мы его знаем! Это тот, который…» И обозначили бы то, что выделяет тебя среди других.

Нет, я не забыл про Матору и возвращаюсь к нему. Надеюсь, беседа с ним даст вам какое-то представление об этом человеке, и вы поймете, что он не из тех, кто может потеряться среди людей. Мне же остается добавить, что в Нагайбакском районе оценили незаурядность Маторы, дали ему возможность проявить себя и стать одной из достопримечательностей края. Нашу беседу начинает Александр Максимович.

– Я человек городской: родился, учился, женился в Магнитогорске. После института поехал в город Пласт. Работал в шахте, золото добывал, потом перешел в горноспасатели. Там-то, в Пласте, мне показали хрусталь с Южного рудника, и я сразу в него влюбился.

– Началось с хрусталя?

– Началось с хрусталя. Может быть, это мой самый любимый камень, хотя я люблю все камни.

– И много его было, хрусталя?

– Несколько тонн прошло через мои руки. Потому он и дешев, что его много. А вообще-то это очень дорогой камень. И очень разный. Мы, люди, разные, а хрусталь еще больше. Одних цветов сколько… И он живой. Возможно, у него есть кровеносные сосуды. И нервы.

– Ну уж…

– Мне иногда говорят, что я в камень вкладываю душу. Это неправда. Это камень в меня вкладывает душу, а я вроде как перевожу то, что он говорит. Я его ощущаю изнутри. Вот я сказал, что люблю хрусталь, и боюсь, что другие камни обидятся. Они слышат нас, общаются с нами. Если люди научатся любить камни, то они научатся любить людей. Поэтому свою задачу я вижу в том, чтобы пропагандировать культуру камня.

– Мы должны любить камни?

– Да, это же наши родители, наши пра-пра-пра… Им сотни миллионов лет. Может быть, первая красота на земле – красота камня.

– Александр Максимович, а что, Нагайбакский район – край камня? Или нет?

– Это уникальный край, о чем многие не догадываются. У нас богатые плодородные почвы. Наши поля дают элиту, семена, которые гарантируют высокий урожай. А почему? Потому что у нас богатейшие месторождения хрусталя, а когда вода проходит через хрусталеносные зоны, она становится живой. Вы знаете, какой вишняк растет в наших лесах? Мы с женой по четыре ведра вишни собираем. Влага, прошедшая через хрусталеносный грунт, – живительная влага.

Я уж не говорю об Александрийском руднике, в котором добывают медь, цинк, золото, серебро и другие металлы. Словом, у нас такой край – внизу минеральные богатства, а вверху богатая растительность. Если хотите знать, у меня виноград растет. А люди? Вот вы видите перед собой человека, хоть и невысокого роста, горбатенького, но весьма стойкого, с семи лет я не выпил ни одной таблетки. Камень дает мне большую энергию.

– А много ли в вашей коллекции местных камней?

– Немного, процентов десять. Такую коллекцию невозможно собрать на территории одного района. Камни у меня со всего бывшего Союза. Что ни отпуск, я ехал за камнем.

– Но, может быть, если покопать, то и здесь найдутся еще самоцветы?

– Можно найти еще хрусталь, а на медном руднике – малахит с лазуритом. И все пока. У меня же география обширная – Якутия, Приморье, Дальний Восток, Казахстан, Мангышлак, Приполярный Урал, Крым… Ну и окрестности Магнитки.

– Александр Максимович, простите, а зачем вам камни?

– Зачем? Взгляните на агаты. Здесь костерок. Здесь змея. Здесь поросеночек. Здесь овчарка. А тут дед с бабушкой. Мы с женой. Дедушка с бабушкой сели за столик, дедушка с бабушкой держат сердолик. Греются от него. Теперь взгляните на кусочек яшмы красной – это титан поддерживает небосвод. Еще показать? Вот хрусталики, вроде с золотой присыпкой. Вот на срезе яшмы черепаха. Вот черный агат, будто барон Мюнхгаузен на пушечном ядре. Что ни срез, то картина. А этот рыжий камушек – Чубайсик. У меня был и Ельцин, и Черномырдин, почти всех политиков собрал.

– Простите, Александр Максимович, но рисунки на срезе – это случайность. Мне интереснее, как эти минералы возникли.

– Возникли они много миллионов лет назад. Как, например, кристаллизуется соль или медный купорос, так и камни. Переход из жидкого состояния в твердое, кристаллические решетки, химические формулы – кому это интересно?

– Да, это интересно немногим. И среди нас мало людей, которые различают камни. А вы как научились?

– Как? Вот черный камень, морион. Я его с места взял, геологи подсказали: морион, я и запомнил. Я их помню даже на ощупь. Вы забудете имя женщины, которую любили в юности? Не забудете. Так и я: я в них влюбленный. Вот посмотрите, трещина была, тектонический сдвиг, камень был сломан, и он сам себя залечивал, заполнял трещину. Я ж говорю, камень, он живой. Он живет так же, как люди, только период жизни другой. Мы должны их беречь, хранить. А как мы их бережем? Почти все, что вы тут видите, взято из отвалов. Серпантинитами дороги устилаем.

– Александр Максимович, от вас, отсюда, до следующего коллекционера далеко?

– В Екатеринбурге есть любитель, у него коллекция со всего мира собрана, правда, многое просто куплено. В Челябинске есть. В Миассе.

– Что же, камни – вся ваша жизнь?

– Я прошел многое. Спорт, рыбалку, карты, шахматы, музыку. Могу сыграть на балалайке, на пианино, могу настроить инструмент. Но когда дошел до камней, все остальное забросил. Камни сделали меня дважды рабом – раб Божий и раб камня. Кто любит камни, тот мой друг. Есть такое выражение: я бы с тобой пошел в разведку. А я говорю иначе: я бы пошел с тобой камни копать. Мы бывали в таких местах, где никого нет. Там никто не поможет. Например, в Приполярном Урале. Туда сначала едешь на вездеходе до речки Косью, потом пешком, собираешь не только камни, но и дрова. Тащишь ружье – там ходят медведи. Лазаешь по скалам и помнишь предупреждение: смотри, не сломай ногу, а то придется пристрелить.

– Куда-то хотелось бы съездить еще?

– На Чукотку. Там такие агаты… Но туда уже не попасть.

– А что, есть на камни спрос?

– Есть, небольшой.

– И дадут настоящую цену?

– Вряд ли. Кому они нужны, кроме меня? Мне они нужны для души. Я этим живу. Лесник в лесу дышит кислородом, а я дышу камнями. Другим воздухом дышать не могу.

– Нет ли ощущения, что вы понимаете камни, а остальные нет?

– Есть ощущение, что людям нужна информация. Тем, кто приходит ко мне, камни нравятся.

– Конечно, камни красивые, достаточно взглянуть.

– Правда, случается, придет женщина, ей только бриллианты подавай.

– Александр Максимович, а геологически вы подготовлены?

– Я подготовлен эстетически. Когда ко мне приходят школьники, я им формулы не преподаю. Формулы пусть они в школе изучают. А я им преподаю эстетику. Я им говорю про бажовского Данилу-мастера. Посмотрите, говорю я им, я чувствую себя художником. И показываю им одну из картин на камне, я ее назвал «В траве сидел кузнечик»… Таких картин у меня много. «Тонкая рябина». Или «Зайчик». Или «Пеликан».

– 3начит, вы нашли свое призвание?

– Нашел – пропагандировать камни. Надо уважать старших. Камни старше нас. Вот и все.

Признаться, я не знаю, что сказать о камнях-самоцветах. Может быть, сказать: они красивы – и достаточно. Это доступно всякому. А что еще? Происхождение камней, химический состав, форма кристалла, огранка? Кто-то ценит долговечность самоцветов, их редкость, их драгоценность. Кого-то увлекают магические свойства камней. Меня, например, могла бы захватить «биография» одного кристалла или одной друзы – от каких-то неведомых начал и до того, как камень окажется на моей ладони. (Не знаю, напишет ли кто-нибудь когда-нибудь хотя бы одну такую «биографию».)

Александр Максимович Матора сделал камень предком человека, и в этом его авторство. К камням его привело сердце, которое, говорят, иной раз забирает куда глубже, чем голова. Теперь известно, что в селе Фершампенуаз живет человек, богатый на увлечения, главное из которых – цветной камень.

Фершампенуаз, Челябинская область