Старший брат. Антон Журавлев не отделяет себя от учеников-кадет

Сначала ребята за глаза называли его Антон, сейчас – Михалыч. За 8 лет работы в 14-й школе Липецка он прошел не просто путь от инструктора по физподготовке на полставки до преподавателя-организатора ОБЖ и куратора кадетских классов. Он стал мужчиной, воином, командиром и другом для нескольких десятков мальчишек. Если хороший офицер – отец солдатам, то Журавлев своим кадетам, как он сам говорит, старший брат. «Который должен иногда прикрикнуть, чтобы совсем не заигрывались».

Он вовсе не собирался быть учителем. Летчиком, пограничником, сухопутным офицером – но Антон видел себя только на военной службе. Еще бы: отец – офицер в Липецком авиацентре, мама, крестный, дедушка тоже военные. С детства наблюдал этот особый тип взаимоотношений, построенных не только на субординации, но и на уважении и ответственности. Для него дисциплина так же органична, как для других детей вседозволенность. Но в военный институт по ряду обстоятельств Журавлев не попал и решил зайти в армию с другого входа – поступив на истфак ЛГПУ и параллельно на военную кафедру. А тут бывший классный руководитель возьми и позови Антона временно поработать в родной школе. И затянуло: увидел, как изменяются ребята, и в этом есть его труд…Оказалось, что внутренний учитель в нем сильнее, чем просто военный. Журавлев, конечно, не соглашается, говорит, что любой командир взвода – такой же воспитатель подчиненных, для которых должен быть примером. С одной стороны, это так: в кадетских классах действует практически армейская система отношений, и Журавлев для своих учеников практически командир взвода или роты. Да и коллектив учителей здесь практически весь состоит из офицеров, которые посвятили армии много лет – взять хотя бы его педагогов, двух подполковников Владимира Витальевича Зиброва и Виктора Васильевича Васильева.С другой стороны, вряд ли в армии возможны такие эмоциональные, тесные личные отношения между командиром и подчиненными. Потому что он с них, конечно, спрашивает, но и сам готов отвечать: он с ними все время – и на уроках, и на спортивных занятиях, и на праздниках, и на сборах, и даже во время каникул (я встретилась с Антоном в загородном лагере, где он с кадетами жил во время подготовки к прыжкам с парашютом). На сборах он живет с ними в одной палатке. Он ест с ними, прыгает с парашютом, бежит, стреляет, поет… Он знает их тайны и хранит. Он может пошутить над ними и не обидеться на прикол в ответ. Он их Акела, их вожак, и они ему верят, как способны верить только мальчишки. Это дается нелегко, только каждодневным выкладыванием души, куда там до этих ребят Станиславскому с его «Не верю!»: поначалу, сами недавно признались, думали, что доброта офицеров – показуха. Но зато потом… Крепче нет той веры. Он и сам себя от мальчишек не отделяет (не переступая при этом грани, за которой начинается панибратство): все время говорит «мы». Это они вместе участвовали в конкурсе «Самый классный классный» в 2009 году и, естественно, победили, за 5 минут успев показать песню, танец, приемы рукопашного боя и юмористический ролик о командире. После этого, как говорит Журавлев, руководство решило, что одного класса ему мало, и дало сразу четыре, назначив куратором всех кадетских классов (представьте, что у вас классное руководство в четырех классах!). Кадеты 14-й вообще всегда нацелены на победу и выкладываются до конца. Они лучшие в городской и областной спартакиаде молодежи, недавно заняли 2-е место по ЦФО, побеждают в различных олимпиадах – в том числе по физике, математике, стали призерами во Всероссийском конкурсе «Юные таланты Отчизны» за фильм о кадетском классе. Поэтому Журавлев пока в «Учителе года» участвовать не собирается: ребята будут помогать, не сомневаясь в его победе, а он пока не готов и не хочет их подвести. Ему хватает признания – в этом году к списку достижений прибавилась престижная областная премия имени К.А.Москаленко, известного педагога-новатора. Судьба, мне кажется, поступила с ним мудрее, чем он сам задумал: уж очень он нетипичный военный. Даже внешне его скорее примешь за какого-то аспиранта или молодого успешного менеджера. Очень стройный и даже, простите, стильный. Выражается Антон Михайлович, конечно, кратко, весело и афористично, но уж очень правильным и интеллигентным русским языком. Просто хоть книгу за ним пиши – только он ничего в ней не придумал, а все прожил сам. Вот несколько высказываний:«У нас все по-честному, не как у Максима Перепелицы». Это он про все, но, в частности, про заслуженные ребятами значки парашютиста: они прыгнули даже больше, чем положено на 3-й разряд.  «Воспитательный процесс в кадетском классе не притянут за уши, это естественный процесс. Как огурец просаливается в соленой воде, так и эти дети видят заботу и внимание и меняются». Это про то, что ребята к ним в классы приходят разные, со всех школ области, поначалу некоторые пытаются пить пиво, не подчиняются дисциплине, но: «Мы им этого не запрещаем. Мы даем вариант – как можно жить без этого».«Мы помогаем создать личность сильную, волевую, но при этом не солдафонов. В нашей программе есть бальные танцы, военная этика (культура поведения в целом), основы православной культуры». Многие девушки из 14-й готовы ждать таких кавалеров допоздна. «Отличие наших кадетских классов от суворовских училищ только в том, что суворовцы живут на полном гособеспечении и заправляют кровати». Потому что кадеты приходят в классы в 7 утра и уходят домой в 7 вечера (наш герой тоже, конечно), питание и форма – за свой счет. А нагрузки и программа примерно одинаковые, тяжелые. В вузах, куда поступают ребята, часто говорят, что у них уровень курсантов 1-2-го курса военного института.«Не скажу, что мы с другими кадетскими классами любим друг друга, но ведем себя корректно, без хамства. Мы за конкуренцию, тогда есть стимул быть лучшими. А если мы первые, значит, и должны вести себя соответственно». Некоторые даже приписывают постоянные успехи 14-й «блату», особым условиям, большому количеству денег. Не все хотят видеть за этим больше труда, больше ответственности. «Опекать нужно до определенного момента, а потом дать свободу. Мне во многом помогают кадеты, у которых есть свои обязанности. Они учатся понимать, что умение командовать – это и умение подчиняться».Антон Михайлович жалеет, что кадетские классы могут повлиять на слишком малое количество мальчишек. В этом году у них уже 15-й выпуск. Всего выпустили 247 кадет, из которых 198 стали курсантами (остальные поступили в гражданские вузы), 90 ребят уже офицеры. Среди них 14 серебряных и золотых медалистов, много мастеров спорта. Иногда он грозится уйти – на спокойную работу и большую зарплату.- Много раз порывался, – признается. – Были хорошие предложения – и в силовые структуры, и в местную исполнительную власть. И если бы мне их сделали до того, как я попал в школу, я наверняка бы сейчас здесь не работал. Но… то дети останавливают, то сам чувствую, что душа к другому не лежит.Никуда он, вероятно, не уйдет. По крайней мере пока не исполнится мечта: сделать из кадетских классов своего рода кадетский корпус. Например, отделить целое крыло школы, чтобы мальчишки могли здесь быть на полном дневном пребывании. …Что касается личной жизни, то на нее остается катастрофически мало времени… Пацаны его жалеют, говорят: «Антон Михалыч, вам же еще жениться нужно!» Он надеется, что его девушка выдержит.