Срочно требуется хеппи-энд!

“Мы пойдем по шоссе, – сказала мама дочке в инвалидной коляске. – А красная курточка мне нужна, чтобы нас видели издалека и не сбили”

Я не успела даже поставить на тротуар дорожную сумку. Только вышла из автобуса, только глотнула чуть-чуть свежего уральского воздуха, как вдруг… Сильнейший удар, и я лечу, проваливаясь в бездну. Открываю глаза – вокруг толпа. И белое лицо водителя другого автобуса, который только что меня сбил. Я встаю, ощущая во всем теле мелкую дрожь, с усилием делаю несколько шагов.

– Повезло, – улыбается мне мужчина из толпы. – Машина следовала за нами. Она уже почти остановилась, да и вы стояли к ней плечом. Иначе бы… Короче, повезло.

– Дверца сама собой открылась, понимаете? – пролепетал водитель. – Это же случайность…

– Да не бойтесь вы, все в порядке. – Я кручу головой (слава Богу, не болит) и думаю, что, конечно же, это совсем не случайность. Только не в бытовом, а в другом, философском что ли смысле. Наверное, Господь хочет, чтобы я поняла: трагедия может случиться с каждым из нас. А мы почему-то не хотим этого понимать, иначе разве стали бы относиться к людям, попавшим в беду, так, как это делаем сейчас? По счастью, не всегда. Однако все по порядку.

очти год назад, 27 июля, в статье “Роковое обстоятельство” я рассказала историю Вали Рузавиной, которая приехала в столицу из маленького уральского городка Краснотурьинска, чтобы поступить на факультет иностранных языков Московского института-интерната для инвалидов с нарушениями опорно-двигательной системы. Однако у девушки, закончившей школу с золотой медалью, даже не приняли документы, поскольку Валя передвигается на коляске, а в институте не работают лифты. Нет денег, чтобы их установить, хотя куплены семь лет назад.

Почти сразу же после этой публикации в редакцию позвонили из американского посольства, попросили адрес Рузавиных. Десять дней спустя Валя получила от них книги и учебники по английскому языку. Обрадованная и приободренная таким участием, она отправила в посольство свою фотографию и благодарственное письмо на английском языке. Больше, к сожалению, на статью об умной девушке Вале Рузавиной никто не откликнулся, не предложил своей помощи. Может быть, потому, что не привыкли мы думать об инвалидах?

Но Валя ведь мечтала о высшем образовании. И тогда мама снова пришла к начальнику Краснотурьинского городского отдела образования Владимиру Звереву. Пишу “снова”, потому что до отъезда в Москву, еще в прошлое лето, Нина Васильевна не раз обращалась к Владимиру Васильевичу, и тот принял самое горячее участие в судьбе Вали. Он был очень рад, когда познакомился с девушкой, что она так начитанна, серьезно и глубоко мыслит, так увлекается английским языком (сам Зверев, хотя и физик по образованию, тоже любит английский). А когда Валя получила золотую медаль, он был счастлив, будто это его родная дочь блестяще закончила школу. Владимир Васильевич и огорчился, как родной отец, когда семья Рузавиных вернулась из Москвы ни с чем. И тут же стал обзванивать все екатеринбургские вузы с единственным вопросом, возьмутся ли они учить девушку-инвалида. И почти везде ему отвечали: “К сожалению, у нас нет возможностей”. В Екатеринбурге – шесть вузов, имеющих факультет иностранного языка. Но только в одном из них обещали подумать, что можно сделать, и попросили перезвонить. Спустя неделю туда позвонила уже Валина мама.

– У нас, конечно, как и везде почти, не созданы условия для ребят-инвалидов, – ответила ей директор филиала Университета Российской академии образования Татьяна Еремина. – Но я не могу вам отказать. У меня тоже есть дочь, и я вас по-матерински понимаю. Подождите немного, закончатся вступительные экзамены, бухгалтерия подсчитает наши возможности, и мы точнее определим, сможем ли учить Валю бесплатно.

Едва только Нина Васильевна услышала это, она прямо-таки закричала в трубку:

– Я найду деньги! Только возьмите Валю…

Искать деньги мама, конечно, пошла в отдел образования.

– Три тысячи семьсот? – переспросил Зверев. – Рублей? В семестр, да? Я думаю, найдем.

И прихватив статью “Роковое обстоятельство”, отправился к главе администрации Краснотурьинска Виктору Михелю. Тот подключил к поиску денег начальника городской социальной службы Алексея Родина. Деньги нашли. Богословский алюминиевый завод перечислил необходимую сумму быстро, без проволочек. Совершенно счастливая Валя Рузавина вместе с мамой уехала в Екатеринбург на вступительные экзамены.

Первым было сочинение. Валя выбрала тему “Что я ожидаю от обучения на факультете иностранных языков”. Я читала эту умную, яркую работу. Не уверена, что многие здоровые ребята могли бы написать так: “Вдохновение способно превратить любое занятие в увлекательное дело, но только одного этого недостаточно для овладения квалифицированными навыками. Нужны знания и факультет – возможность их получить… Вдохновение, способность творить и просто хорошо работать, доставлять радость себе и другим могут угаснуть без крепкого стержня. Обучение в вузе – способ этого избежать… Иностранный язык – неотъемлемая часть моего будущего, моей светлой жизни. Уверена, университет – это ясное нечто, что навсегда поддержит меня. И прежде всего – духовно…”

Когда преподаватели прочитали это сочинение, у них не осталось ни малейшего сомнения в том, что такую девочку надо учить, несмотря ни на что, и прежде всего на то, что в филиале не созданы условия для инвалидов. “Будем стараться”, – решили они. Экзамен по английскому языку Валя тоже сдала блестяще.

– У нее уже тогда уровень знаний соответствовал второму курсу иняза, – высказала мнение своих коллег директор филиала Татьяна Николаевна. – Вообще я нисколько не жалею, что Валечка учится у нас. Хотя трудновато пришлось и нам, конечно. Особенно первое время. У нас не хватало аудиторий. Первокурсники учились в педуниверситете, и нам пришлось договариваться, чтобы занятия там вели только на первом этаже – ради Вали. В нашем здании ее группа тоже занимается только внизу. Валина коляска не проходила в узкие парадные двери, и мы открыли для нее черный вход. А как все волновались за нее, когда началась первая сессия! Все спрашивали друг у друга: “Ну как там Валюшка?” “А что Валюшка. Конечно, блестяще!” – друг другу же и отвечали. Одну только латынь она сдала на “хорошо”, а все остальное на “отлично”.

По результатам такой сессии ректор Университета Российской академии образования Борис Бим-Бад, основываясь на просьбе директора филиала Татьяны Ереминой, издал приказ: “Предоставить стопроцентную скидку в оплате за обучение Рузавиной Валентине Ивановне”. Теперь Валя учится бесплатно.

Но хеппи-энд объявлять рановато.

ина Васильевна Рузавина никогда не забудет этой зимы и особенно того дня. Утром проснулись рано: у Валечки сегодня экзамен. Надели красивое платье, сделали прическу. Валя волновалась. Выехали из подъезда, как всегда, в половине восьмого. Еще через четверть часа стояли на остановке, ожидая своего 11-го автобуса. Все-таки замечательный человек водитель их автобуса: за три месяца не было ни разу, чтобы он, остановившись, не сказал в микрофон: “А ну-ка, мужики, помогите занести коляску”. У государства, конечно, нет средств на пандусы, ни одна остановка в огромном Екатеринбурге не оснащена специальным приспособлением для инвалидов. Правда, отец Вали сделал пандус, но только для того, чтобы въезжать в подъезд дома, где они снимают квартиру. Для семьи Рузавиных это стало очень дорогим “удовольствием”. Сделать второй – у остановки транспорта – они уже не сумели, бюджет не потянул. Вот почему водитель 11-го автобуса всегда просил пассажиров помочь Валиной маме. Видимо, очень сочувствовал обеим.

В то утро их водителя в рейсе не было. Подошел автобус, открылись двери, и Нина Васильевна отступила назад – войти в салон было невозможно из-за поручня посредине, за который держатся люди, когда поднимаются по ступенькам. Коляску в такой автобус даже всем вместе не втащить. Через некоторое время подошел еще один – с таким же поручнем, затем третий, четвертый… Валя занервничала. И тогда мама сказала:

– Не волнуйся, сейчас все организуем. Пойдем пешком.

Она сбегала домой и вместо теплого зимнего пальто на ней была осенняя ярко-красная курточка.

– Ехать будем по дороге. Сами, как автобус, – весело сказала мама, отвечая на немой Валин вопрос. – А курточка – чтобы водители нас издалека видели и не сбили.

– Нина Васильевна, а почему вы по дороге решили ехать? – наивно спросила я, слушая ее рассказ о том тяжелом утре. – Почему не по тротуару?

– Наша новая коляска совсем не такая, как была раньше, – охотно откликнулась она. – Новая – совсем легонькая, 16 килограммов всего. Но Валечка-то весит значительно больше, а по тротуару ровно не проедешь, все время спуск-подъем. Я уже и пояс ношу, знаете, такой специальный, как у штангистов…

Ровно полтора часа добирались Рузавины до университета. Обе страшно замерзли и страшно устали…

– Я по дороге ехать не боялась, – улыбнулась Нина Васильевна. – Все водители притормаживали и бережно нас объезжали. – Мы обе боялись опоздать на экзамен.

С тех пор они даже полюбили сами ездить по дороге. И даже весело хохотали, когда однажды, вернувшись вот так домой, в марте, обнаружили, что забрызгались грязью с ног до головы. “Как свинюшки какие-то!” Хозяйка квартиры тоже посмеялась вместе с ними, а потом сказала, скосив глаза в сторону:

– Устала я тут с вами. Не могу больше смотреть на вашу беду. Ищите себе новое жилье. А то меня скоро удар хватит. Переживай тут за вас…

– Но мы платим такие деньги! Две тысячи! – ахнула мама.

– Ну и что же, – пожала плечами хозяйка. – К вам ведь и отец без конца приезжает и живет по три дня.

Ну что тут поделаешь? Нина Васильевна стала искать квартиру. Накупила газет с объявлениями. Прочитала, что есть такая фирма, которая может предоставить адреса. Конечно же, радостная, отправилась туда, заплатила 250 рублей за услугу, получила десять адресов и обошла их все. Но везде ей сказали, что информацию о себе они подавали этой фирме полгода назад, когда были свободны квартиры, а сейчас все занято.

– Нина Васильевна, – я слегка касаюсь руки этой женщины с мужской волей, чтобы лучше почувствовать ее тепло. – Скажите, откуда столько сил? Восемнадцать лет вы растите Валю. Много трудностей испытали. Непонимание людей… Нежелание государства помочь… Что дает силы жить, не теряя оптимизма и веры в себя?

– Это было пятнадцать лет назад, – тотчас же ответила Нина Васильевна. Как будто ждала этого вопроса. Как будто сама не раз задавала его себе. – Маленькой Валюше врач проводил очень тяжелые и болезненные процедуры. И вот когда он их закончил и в изнеможении рухнул на стул, моя крошечная дочка с перекошенным от страдания лицом вдруг протянула к нему руку и, погладив по плечу, сказала: “Не плачь, дядя, все будет халасо”. От удивления у него аж зрачки расширились. “Милая ты моя!” – воскликнул он и действительно заплакал. Я же стояла, не проронив ни слезинки. В тот момент я дала себе клятву, что вся моя жизнь будет отдана этому ребенку. Дома рассказала все нашему папе. И папа поклялся в том же. Он не сказал ничего вслух, но по его лицу я все поняла. Хотя в помощи мы, конечно, нуждаемся. Но подчас ее негде взять…

Вообще странное дело. Мы все, здоровые люди, часто ведем себя так, будто и в самом деле не существует на свете душевная боль и страшные физические страдания инвалидов. Будто и их самих не существует тоже, не существует их проблем. Даже самых элементарных. Взять хотя бы, к примеру, эти самые пандусы. Много ли вы видели их в наших городах? А лифты для инвалидов? Только однажды я обнаружила один такой на вокзале в Самаре. И удивилась так, будто НЛО передо мной.

еще специальные лифты, кстати, как и пандусы, увидела в Челябинском государственном университете. В отличие от Московского специализированного института для инвалидов-опорников, этот уральский как будто и не рассчитан на то, чтобы в нем учились больные ребята. С точки зрения нашей темы это обыкновенный университет. И все же он – совершенно необыкновенное, возможно, уникальное, учебное заведение.

В Челябинском государственном университете создали восемь лет назад факультет доступности высшего образования, который поставил своей философской задачей – сделать так, чтобы инвалиды и социально не защищенные ребята могли учиться с достоинством. Ведь многие из них – люди с высоким умственным потенциалом. Не прояви супернастойчивость Нина Васильевна, ее дочь сейчас сидела бы в четырех стенах в своем маленьком Краснотурьинске.

Сегодня на семи факультетах ЧелГУ получают высшее образование 123 молодых инвалида из 20 сел и малых городов Южного Урала. Это большая цифра – больше, чем во всех областных вузах и техникумах вместе. А достигнуть этого в университете сумели, поскольку разработали целый ряд принципиально новых для вузов России направлений, сформированных на основе как собственного, так и зарубежного опыта. Кстати, ЧелГУ участвует в международном проекте “Темпус”. Координатор проекта француз Мишель Фётри, недавно побывавший в Челябинске, одобрительно заметил: “У вас сегодня есть чему поучиться!”

Итак, восемь лет назад в Челябинском университете провели эксперимент: набрали две группы студентов на юридический, экономический и филологический факультеты. И сразу же столкнулись с непреодолимыми проблемами: отсутствовало бюджетное финансирование, учебные площади, оборудование, штаты. “Где же выход? – задумались в ЧелГУ. – Он должен быть найден”. И пригласили к сотрудничеству… Главное управление социальной защиты населения области. Составили договор, по которому университет получил и деньги, и помощь в приобретении оборудования, и даже кадры, умеющие работать с инвалидами. Это был умный и эффективный шаг, поскольку уже через три года после начала эксперимент вырос из своих рамок и стал настоящей успешной работой.

Конечно, не все шло как по маслу, не раз менялась форма обучения инвалидов. Сначала на социальном факультете университет открыл отделение для лиц с ограниченными физическими возможностями. Затем преобразовал его в центр профессиональной и социальной реабилитации в составе факультета доступности высшего образования. А в прошлом учебном году был создан региональный центр образования инвалидов. Во многих городах и поселках были созданы учебно-консультационные пункты для того, чтобы инвалиды учились по месту жительства. Сегодня около 100 молодых людей получают высшее образование у себя дома.

– Первая задача, которую решает наш центр, – найти своего абитуриента. А сделать это совсем не так просто, как кажется, – рассказывает заведующая университетским оргметодотделом заслуженный работник социального обеспечения России Юлия Мануйлова. – И вот почему. В России пока отсутствует полноценная обобщенная статистика детской и юношеской инвалидности. А раз так, университету приходится самому искать абитуриентов-инвалидов, которые хотят и могут получить высшее образование. Часть сведений мы получаем от Главного управления социальной защиты населения, другая же поступает за счет личных связей с директорами школ. К тому же мы много ездим, расспрашиваем. И вот результат: сегодня в университете уже почти завершена работа по сбору банка данных о молодых инвалидах области. (А начальник отдела образования Краснотурьинска и мама Вали Рузавиной, как вы помните, сами обзванивали вузы).

Сбор сведений, однако, – это лишь первый шаг в работе с абитуриентами-инвалидами. Затем центр налаживает контакты с самими ребятами и их семьями. Когда будущие абитуриенты найдены, следующий шаг – организация нового набора слушателей регионального центра, которая начинается с рекламной кампании. В августе в университете идет прием документов, а завершается работа заседанием комиссии по зачислению.

В ее состав обязательно входят представители от университета, Главного управления социальной защиты населения, руководители медико-социальной экспертной службы области, отдела по делам инвалидов Главного управления. Когда комиссия решает вопрос о каждом абитуриенте, она рассматривает реальное состояние его здоровья и жизненные обстоятельства.

Если бы Валя Рузавина поступала в ЧелГУ, то здесь обязательно подумали бы о жилье, о способе передвижения, о питании этой девушки. Я видела, повторяю, современные пандусы, благодаря которым студенты-колясочники без проблем съезжают с одной высоты на другую, лифты, где может поместиться не одна коляска, видела в каждой аудитории запасные коляски, санитарно-гигиенические помещения. (Валина мама рассказывала, что дочка вынуждена откладывать в университете посещение туалета до приезда домой. Бывает, что она терпит по шесть часов!). Я видела компьютерный зал для инвалидов, в котором есть даже специальные компьютеры для слабовидящих студентов. Проректор по строительству Алексей Ушаков сообщил мне сумму, которая была потрачена только на переоборудование части здания для того, чтобы в нем учились инвалиды: 2 миллиона 400 тысяч рублей! Я вспомнила, что Московский институт для инвалидов-опорников, куда год назад мечтала поступить Валя, до сих пор так и не может найти полтора миллиона рублей на установку лифтов.

Но вернемся к факультету доступности образования. Первые три месяца после зачисления ребят здесь попросту учат учиться: специалисты показывают, как писать лекции, как задавать вопросы преподавателю, что делать в библиотеке… Иначе говоря, инвалиды дышат университетским воздухом, пробуя себя целый год в роли студентов, строят свое мышление, исходя из формулы: “А вот у нас в университете…” (Это очень важный психологический фактор. Это позволяет инвалиду сразу же, когда он поступит на первый курс, браться за учебу со знанием дела, не теряя времени). Затем на рабфаке их знания подтягивают до уровня необходимого, чтобы абитуриенты успешно сдали выпускные экзамены, которые становятся вступительными на выбранный факультет.

– В течение всех пяти университетских лет, – рассказывает зав. отделением приема и сопровождения учебы инвалидов Людмила Смирнова, – мы следим не только как учатся, но и как живут подопечные. Скажем, не дали вовремя пенсию, а есть хочется. Мы не уходим и от такой проблемы. Приобретаем путевку в профилакторий, где их и покормят, и подлечат.

…Я слушала, как рассказывают о факультете доступности образования сотрудники университета, и все время думала, зачем вуз взял на себя эту тяжелейшую головную боль – учить, любить и заботиться об инвалидах, в силу каких таких высших (или земных) причин? Ответ прозвучал в словах проректора по международным связям Александра Щербова:

– Если мы называем себя интеллигентными людьми, мы не можем поступать иначе.

Я кивнула:

– …К тому же никто из нас не знает, что ждет впереди.

Я потерла плечо, где красовался огромный синяк от наехавшего на меня автобуса. Мне повезло. Вале Рузавиной нет. Но разве она в этом виновата?

Светлана ЦАРЕГОРОДЦЕВА

Москва – Екатеринбург – Челябинск – Москва