Способ выживания

Репетиторство сегодня стало крайне распространенным и привычным явлением. Далеко не всегда инициаторами выступают родители, а детей и вовсе часто никто не спрашивает. Простой пример: ребенок переходит в другую школу. Независимо от того, какие оценки у него или у нее были ранее, до того как начнутся занятия, родителям фактически приказывают нанять репетиторов из числа школьных учителей. Какие выдвигаются основания? Другие учебники, другая программа, более престижная школа… Отчасти все это так. Ко мне приходили новые ученики старших классов, у которых прежние учителя никогда не вели уроки на английском языке. Однако я не предлагала родителям немедленно брать репетиторов, а разрабатывала индивидуальные задания. Обычно в течение одной четверти ребенок подтягивался до нужного уровня, а всю необходимую работу я успевала сделать на уроке.

Меня часто спрашивают, как занимались мои дети, удивляются и переспрашивают, услышав, что частных уроков мы никогда не брали. Можно ли окончить школу с хорошими оценками и поступить в вуз, опираясь только на знания, получаемые на уроках? Какими причинами вызвано широкое распространение дополнительных платных занятий, частных дорогих школ? Может быть, эти процессы характерны не только для России, но и для других стран? И когда все зародилось?
Слово «репетитор» я впервые услышала, сдавая вступительные экзамены в МГУ. Модно одетые девушки-москвички, приходившие на экзамен с мамами и бабушками, оживленно обсуждали своих репетиторов, говорили о подготовительных курсах. Я прилетела накануне из Новосибирска, пришла одна, в ситцевом платьице, вооруженная только напутствием своей учительницы по английскому: или поступишь, или не поступишь, иного варианта нет, волноваться не о чем. Это был прекрасный положительный заряд. Позднее один из моих экзаменаторов – преподаватель английского языка – рассказал, чем я сразу привлекла внимание комиссии. Оказывается, я была единственной, кто приветствовал всех по-английски, а не по-русски, кто уверенно рассуждал о различиях между британским и американским вариантами перевода. Я помню, как члены комиссии отложили в сторону мой билет и долго расспрашивали меня о моей школе, о программе обучения, о подготовке к поступлению, об Академгородке и о репетиторах или отсутствии оных. Я объяснила им, что у меня была прекрасная учительница, обучившая меня, как самостоятельно работать. Например, с пятого класса она давала мне книжки в оригинале. Но давать было мало, нужно было еще и взять, то есть читать.
Большую роль играла моя семья. Бабушка – учитель, директор школы. Мама – библиотекарь. Когда я стала читать Агату Кристи в подлиннике летом, мама предложила мне пересказывать или читать вслух всей семье, переводя с листа с английского на русский. Конечно, это помогло мне быстро накопить и активизировать словарный запас. В старших классах, когда я начала готовиться к поступлению в вуз, мама приносила мне книги по литературе, истории. Никто не сидел со мной, не устраивал дополнительных занятий. Уроки в школе, обычные учебники, чтение дома, видимо, и вся атмосфера растущего Академгородка создавали особый настрой. Мы понимали ценность образования и науки, равно как и необходимость работать самостоятельно для достижения своих целей. Кстати, далеко не все мои одноклассники стремились после школы поступать в вуз, и это было нормально.
Мои дети учились в школе в конце 1990‑х. Тогдашний директор откровенно изложил мне ситуацию. Учителей, особенно по английскому языку, катастрофически не хватало, зарплаты не платились. «Хочешь, чтобы у твоих детей был иностранный язык, иди работать сама». Трое детей, начальная, средняя и старшая школа. Я оставила университет и пришла работать в школу в две смены, 30 часов в неделю. Вот тогда-то я испытала на себе, что такое репетиторство, как родитель и как преподаватель.
Одна из учительниц начальной школы сразу предложила репетитора для моей дочки-второклассницы, до того как прошли какие-либо тесты. Я вежливо ответила, что на уровне начальной школы при нужде смогу помочь сама. «Как, ты, кандидат наук, будешь репетировать «началку»?! Да ты знаешь, сколько ты можешь заработать со старшими классами?» Я не знала, но приняла к сведению практический совет и научилась давать правильный ответ: «Спасибо, я репетирую сама». А почему была нужна помощь, стало ясно после первого родительского собрания. «Родители, я сегодня даю дроби, а вы дома объясните и сделайте домашку», – деловито объявила учительница. После этого длинное объяснение теоремы Виета на родительском собрании в средней школе не вызвало удивления, потому что принцип был уже понятен. Мы «даем», вы дома объясняете. Кто не умеет, нанимайте репетиторов или не обижайтесь, если ребенок получает не выше тройки. А после родительского собрания в старших классах стало понятно самое важное обстоятельство. Хотя дочь училась в гуманитарном классе, мы не знали забот с математикой, потому что у нее была прекрасная учительница, которая планомерно готовила подростков к выпускным экзаменам.
Пожилая учительница параллельных групп начальных классов уже в сентябре объяснила мне простой принцип: «Я даю частные уроки ее двоечникам, она твоим, а ты моим». А вдруг у меня не будет двоечников? Опытная коллега засмеялась. Конечно, как педагог со стажем, я прекрасно знаю: любой учитель может поставить любому ученику «неуд». Другое дело, хочет ли преподаватель расписаться в собственном бессилии или старается помочь каждому ученику, студенту. Понятно было, что подобный подход возник не от хорошей жизни. Зарплату не платят, единственный заработок – деньги, которые шли от состоятельных родителей за частные уроки. Мне кажется, именно тогда, в конце 1990‑х, и сложилось современное положение дел, стерлись некие грани, исчезли многие этические принципы. Когда-то считалось неэтичным, например, вести дополнительные частные уроки с собственными учениками, сейчас это в порядке вещей.
Я сама никогда не занималась репетиторством, и родители моих учеников репетиторов не брали. За шесть часов в неделю, по-моему, можно все объяснить. Проболел, отстал – можно разработать индивидуальные задания, подтянуть, найти возможность уделить пять минут. При таком подходе понятно, почему у меня бывали группы по 16 учеников, а в параллельных группах всего пять человек. Ко мне часто обращались родители с просьбой помочь, если ребенок заболел, отстал. Бывали удивительные случаи, например девятиклассник в моем новом классе не умел читать. Почему? Во втором классе проболел, пропустил четверть. Потом учительница предложила родителям взять репетитора, но у них не было денег. Как-то его переводили из класса в класс. За первую четверть я обучила его чтению и письму, он стал чувствовать себе увереннее, повысилась успеваемость по всем предметам.
Бывали и совсем анекдотичные случаи. Победитель Всероссийской олимпиады по химии вернулся домой, окрыленный успехом, пришел на уроки… и немедленно получил двойку по другому предмету. Однако его достижения исправно включались во все отчеты, и учителя-предметники, да и школа в целом только выигрывали от побед учащихся на олимпиадах высокого уровня. Естественно, у таких детей особый график учебы в период олимпиад и конкурсов, что официально закреплено различными положениями и приказами. Приходилось выступать на педсоветах, напоминать об этом. Рыдающая мама талантливой девочки обратилась ко мне с просьбой посмотреть, какие же сложности у ее ребенка, выяснить, почему ей ставят плохие оценки по английскому языку после победы на международной олимпиаде. Я спросила коллегу, она очень удивилась: «Как, ты их консультировала?! Что же они мне не сказали!» И выставила ребенку «отлично» за год. Проводя в дальнейшем бесплатную беседу с очередным школьником, у которого возникли сложности, я советовала родителям сообщать учителю об этом. В чем заключалась консультация? Я просто объясняла ученику, как работать дальше, как наверстать упущенное.
Не секрет, что все педагоги всегда работают с разноуровневыми классами. Индивидуальный подход к каждому ученику, разработка специальных заданий позволяют все сделать на уроке. Гению нужны дополнительные, более сложные, задания, иначе ему просто скучно. Тому, кто отстает, можно поначалу давать задания попроще, уменьшать количество упражнений. Среднестатистического ученика, который «должен» освоить весь материал, в природе нет. Под стандарты ни дети, ни педагоги зачастую не подходят.
Иногда приходится слышать сетования, мол, опять повышают зарплату учителям, а им все мало. Давайте посмотрим на цену вопроса. Если просто ввести в Яндексе запрос о заработной плате учителей, многочисленные сайты выдают разноречивую информацию, однако цифры совпадают. В Москве учитель права получает до ста тысяч рублей, учителя иностранных языков – 50‑70 тысяч. В провинции – 10‑15 тысяч. Если хочешь получать больше, бери огромную нагрузку. А когда учитель ведет 30‑40 часов в неделю вместо 18‑20, страдают и здоровье, и качество работы. Раньше рабочий день педагога состоял из двух частей – непосредственно часы, проводимые у доски, и подготовка к урокам, проверка тетрадей, заполнение журналов, повышение квалификации, родительские собрания, внеклассные мероприятия и неожиданности. У добросовестного учителя времени на себя и на семью и раньше-то практически не было. А сейчас, если простоял у доски двойную нагрузку да провел частные уроки, сил вообще ни на что не остается. Фондом зарплаты распоряжается директор. В сентябре, придя после летнего отпуска на работу, учителя иной раз получают 3‑5 тысяч рублей независимо от стажа работы и категории.
Одна из объективных причин повсеместного расцвета репетиторства – наши собственные школьные программы. На кого они рассчитаны? В выпускном классе 17‑20 предметов, в стандартах сформулированы весьма абстрактные требования. Учителя должны дать, ученики должны взять, показав по каждому предмету уровень кандидата наук. Мои коллеги из стран Европы, Америки очень удивляются, когда им рассказывают о наших учебных планах и особенно о большом количестве дополнительных частных уроков, которые могут позволить себе только достаточно богатые родители. Программа средней школы за рубежом рассчитана на то, что ученик освоит ее сам. Государственная средняя школа не предлагает платных услуг. Если часть учеников не сумели сдать экзамены очередной ступени, им выдается свидетельство, в котором четко указаны все результаты. Дальнейшее зависит от детей и их родителей. А вот собственно обучение – это ответственность учителей. Если весь класс не сумел написать контрольную, учитель вправе дать материал еще раз, по-новому. Почему немцы, например, столько времени отводят грамматической теме «Вопросы в английском языке»? У нас-то дают ее куда быстрее! Немецкий коллега пояснил: «Важно не только усвоить два основных вида вопросов, но и научить понимать пятьдесят видов ответов».