Специальный репортаж

Они ровесники. Земляки. Вполне могли бы быть друзьями. Но теперь уже вряд ли станут. Потому что одни – вне закона, а вторые – его воплощение. Одни – заключенные, другие – солдаты. Они тянули из одной колоды, им просто достались разные карты. Но ведь правила игры были известны заранее…

Она узнала меня!

В колонне заключенных учительница увидела бывшего ученика

Московский комитет образования проводит акцию “Московский учитель – сельской школе России”. Гуманитарная помощь – теплые вещи, конфеты, учебники, видеофильмы – уже ушла в 17 регионов. В конце декабря машины с провизией и вещами Южный округ направил в Тверскую губернию в качестве новогоднего подарка сельским ребятам. И вот, по прошествии двух недель, снаряжается новая автоколонна. Школьники Южного округа собрали подарки для ребят из Икшанской колонии.

Товарищ майор! В четвертом отряде утренняя проверка произведена. Отсутствует один – осужденный Рябинин.

Помните фильм “Вокзал для двоих”? Сколько трагизма, безысходности! Сердце сжимается. Права пословица: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Рязанову удалось показать все это. Белое безмолвие. Снежная пустыня. Часовые на вышках. И гулко по всей округе разносятся голоса: Иванов! Я! Петров! Я!..

34 человека из школ Южного округа Москвы отбывают наказание в Икшанской колонии. По разным причинам. Кто – за кражу, кто – за убийство.

– “Моих” в Икшанской колонии трое. Это своеобразный “рекорд”, – говорит директор одной из школ (имени по ее просьбе я не называю). – По данным инспекции по делам несовершеннолетних, 16-й микрорайон Орехова-Борисова считается одним из наиболее криминогенных. Посудите сами – четырнадцать семнадцатиэтажек – зиловские общежития. Люди без работы. Дети предоставлены сами себе.

…Восемь часов утра. Стоим у здания управления образования Южного округа и ждем автобуса. Машины уже загружены. Подъехал фургон с мукой Бирюлевского хлебозавода. За несколько минут до отъезда мне удалось побеседовать с теми, кому предстоит сегодня встреча с заключенными. Это директора школ, сотрудники управления, взявшие на себя организационную работу. А еще с нами едут дети. Они везут в колонию настоящую концертную программу.

…Выстроены шеренги. Раздаются команды. Парни в темных ватниках с нашивками маршируют, чеканя шаг и отрывисто выкрикивая слова отрядной песни. Они проходят мимо нас. Отряд за отрядом. Лица. Шеренги молящих о помощи глаз. Сколько горя, страданий в этих глазах! Некоторые готовы разрыдаться и стискивают губы. Есть лица наглые, есть спокойные. От них быстрее стараешься отвести взгляд.

– Надежда Александровна! – вдруг слышится голос.

– Сережа! Он нашел меня! Он узнал!

Из строя выйти нельзя. Они могут переговариваться только взглядами – директор и ее бывший ученик. Сережа. Он вот уже два года сидит за воровство: залез с дружками в продуктовый магазин на Каширке. Его посадили. А Надежда Александровна смотрит на него и плачет, как плачут по родному сыну.

Мы разговаривали с ней перед отъездом. Днем раньше она звонила Сережиным родителям предупредить, что едет к их сыну. Мать отозвалась на этот порыв совершенно равнодушно. Привет, мол, передайте…

Здесь не задают уроков. Здесь не нужны ранцы и сумки “adidas”. И школа, как ни странно нам это слышать, – самое любимое место пребывания ребят. Тех, что стоят в шеренгах. Им от 14 до 20 лет. Есть совершенно неграмотные. Таким приходится трудно, так как обучение в школе начинается с пятого класса.

– Я работаю здесь всего только год. Это совсем мало по сравнению со многими нашими преподавателями, которые имеют стаж 15-20 лет, – рассказывает директор школы Наталья Георгиевна Номенат – очаровательная женщина, чем-то похожая на Наталью Фатееву. – Хотя школа находится на территории колонии, называется она обыкновенно: икшанская вечерняя средняя школа ? 2. Вам наша обстановка может показаться убогой, но, как говорится, чем богаты – тем и рады. Недавно своими силами сделали ремонт. До этого здание восемнадцать лет не ремонтировалось.

В школе 14 учителей. Работает она в две смены. Пока одни отряды трудятся в мастерских, другие учатся. В колонии четыреста воспитанников. Следовательно, в школе одновременно бывают двести. Люди в камуфляже в школу не входят.

– Как вы не боитесь вести уроки? Или у вас есть сигнализация? – интересуются директора московских школ.

– Сигнализации у нас нет. Вам это может показаться странным, но мы привыкли. Несмотря на то, что психика у наших ребят очень неуравновешенная, я бы даже сказала, взрывоопасная. Сидят за убийство, изнасилование. У некоторых третья судимость…

– Работа здесь – как наркотик, – это уже мнение учителя истории икшанской средней Анатолия Фомина. – Люди, за редким исключением, работают здесь по десять лет и более. Первый раз, конечно, страшно. Но потом эта работа становится для человека всем. У нас нет ни праздников, ни воскресений. Мы несемся сюда, потому что знаем: мы нужны им. Сент-Экзюпери в свое время сказал: “Самая большая роскошь, которую человек может себе позволить, – это общение”. Где же еще наши мальчики могут получить эту роскошь, как не в школе! Здесь им не подают команд, разговаривают по-человечески. Недавно у нас даже предмет такой был введен – этика русской разговорной речи. Думаю, на воле необходимость в этом предмете не меньшая.

Иванов! Я! Петров! Я!..

– Товарищ подполковник, в четвертом отряде проверка произведена. Отсутствует один…

Он хотел убежать. От свободы его отделяли две судимости, четыре забора, колючая проволока и электрический ток, пущенный по проводам. Еще часовые, собаки… В общем, его поймали и посадили в одиночную камеру.

В дисциплинарном изоляторе, где находилась одиночка, дежурил солдатик. Я спросил разрешения и открыл окошечко в железной двери, за которой томился беглец. Разговор наш был коротким. Только взгляды. Язык не повернулся заговорить с ним.

Выйдя из ДИЗО на свежий воздух, увидев солнце и полоску чистого неба, я вспомнил, что охранять зоны теперь берут только по контракту. Вышел закон, запрещающий брать призывников на такую службу.

Свидание. По закону воспитанник имеет право видеться с близкими шесть раз в год.

о сегодняшний день – исключение для ребят из Южного округа Москвы. Перед свиданием с директорами школ была проведена разъяснительная беседа: никаких разговоров о прошлом и настоящем. Только о будущем – о свободе.

Директор и ученик. На воле их общение имеет, как правило, натянутый характер. Директор делает строгий вид, ученик оправдывается. Но здесь не воля, и многое меняется. Есть ребята, которых вообще не навещают родители. И, возможно, именно сегодня им предоставлен единственный шанс увидеть хоть одно знакомое лицо, которое напомнит им о прошлом. О прошлом, которое, наверное, было лучше настоящего. А до будущего… Четыре, пять, пять с половиной лет. Если, конечно, не улыбнется судьба и не сменит цвет с желтого на зеленый тряпочная нашивка на кителе. Здесь завидуют тем, у кого зеленая нашивка. Это путь к свободе – к условно-досрочному освобождению.

А потом был концерт. Два первых ряда кресел были для гостей. Со сцены звучали песни Виктора Цоя, группы “Любэ” и еще много других о разлуке, о любви, о свободе. Они вызывали в душе смятение: жалость, надежду, отчаяние, гордость. Хотелось плакать и улыбаться. И четыреста человек, сидящих за моей спиной, наверное, чувствовали то же самое.

Дмитрий ЕГОРОВ

Фото автора

Без мамы в строй не возвращайся

Сквозь едкую дымовую завесу, как сорвавшийся с цепи дикий зверь, несся по плацу БТР. Сизую утреннюю мглу прорезали всполохи автоматных очередей. Завязался рукопашный бой, в ход пошли ножи, надсадно залаяли собаки, бойцы в пятнистой форме падали на припорошенную снегом землю… А публика неистово аплодировала. С этого спектакля в московской войсковой части 3792 началась “родительская суббота”.

Здешняя солдатская столовая больше напоминает ресторан какого-нибудь престижного санатория: светлые новенькие обои, натюрморты по стенам. Именно сюда командующий Московским округом Внутренних войск Аркадий Баскаев и руководство части пригласили родителей солдат срочной службы, чтобы за чашкой чаю рассказать мамам и папам, как живется-служится их детям, а заодно создать родительский комитет.

Специальные моторизованные воинские части Внутренних войск МВД РФ, входящие в состав Московского Оршанско-Хинганского Краснознаменного округа, – подразделения элитные: охраняют особо важные государственные объекты, патрулируют столичные улицы, обеспечивают безопасность проведения митингов и народных гуляний, ликвидируют последствия аварий и стихийных бедствий. Призывать сюда предпочитают москвичей: по мнению командования, кому как не им следить за порядком в родном городе. Солдатам со специальными нашивками на рукаве – белый сокол на черном фоне – приходится делать все: задерживать преступников, изымать у них оружие, наркотики. И при этом не терять лица: части все же элитные…

Но и обращение с солдатами особое, отеческое: Аркадий Баскаев считает, что, если до солдатской тарелки будет доходить все, что парнишке положено по норме, он не то что не похудеет – растолстеет на таких хлебах. А вот прийти на кухню, заглянуть в котел, проследить за тем, сколько мяса и масла кладут туда повара, и должны представители новоиспеченного родительского комитета. Папы даже могут ходить с ребятами в баню – норму мыла ведь тоже никто пока не отменял.

Так как в части, помимо москвичей, служат еще солдаты из Перми, Мурманска, Свердловска и Челябинска, а их родители далеко, командиры попросили “местных” мам и пап не забывать и об этих ребятах.

Всем, пришедшим на встречу, была выдана специальная “Памятка родителям” – телефоны войсковых “горячих линий”, выписки из Закона “О Внутренних войсках МВД РФ”, статья, касающаяся правил увольнения.

А потом была экскурсия по казармам. В спальни, в комнату отдыха – всюду заглянули. Какое обмундирование в какое время года солдату положено, с каким оружием учат обращаться – все объяснили. “Дедовщины у нас вовек не было”, – громко отрапортовал дневальный на посту – всех успокоил.

Но в гостях хорошо, а дома лучше: вечером родители увозили своих отпрысков в увольнение на один день. Ибо как бы ни была вкусна солдатская похлебка с “мясной нормой”, а с бабушкиным пирогом ей не тягаться…

Анна ХРУСТАЛЕВА

Фото Бориса МУСКЕВИЧА

Из статьи 244 Устава Внутренней службы Вооруженных Сил РФ

Военнослужащие, проходящие военную службу по призыву, увольняются из расположения части командиром роты в назначенные командиром части дни и часы и в установленном им порядке. Одновременно из подразделения может быть уволено не более 30% военнослужащих.

В субботу и предпраздничные дни разрешается увольнение до 24 часов, а в воскресенье и праздничные дни – до вечерней поверки.

Увольнение производится в порядке очередности. Очередность увольнения ведут заместители командиров взводов.