Специальный репортаж

“Черный ящик” выпавших из гнезда

“Я узнаю, о чем они думали в последнюю минуту”, – сказал мне следователь, глядя на фотографии трех танцующих девчушек. Вечером восьмого февраля их не стало. В мире появился еще один вид смерти – самоубийство “за компанию”.

Бред какой-то, гипноз, мистика. Необъяснимо! Хочется выругаться. Какого черта эти дурехи вздумали кидаться в окно? За что они так родителей наказали, каких книг начитались, каких фильмов насмотрелись? Жизнь еще толком не узнали, не успели по-настоящему полюбить и оценить это чувство. Ничего, по сути, не успели! А со смертью играть ума хватило. Доигрались.

Они были совсем юными. Алена Струкова и Маша Павлюченко – 87-го года рождения, Таня Кузнецова – 85-го. Две учились во 2-й, одна – в 9-й балашихинской школе. Дети как дети, не отличницы, не хулиганки. Строили планы на лето, все вместе в лагерь собирались. Дружили с мальчиками. И вдруг что-то произошло с ними тремя одновременно, и дурацкий лозунг “Пусть потом поплачут” воплотился в жизнь.

Кому могло прийти в голову, что крепкая дружба обыкновенных девчонок заведет их на скользкий карниз восьмого этажа? Что могло стать причиной? Результаты вскрытия и психолого-психиатрической посмертной экспертизы (надо же, бывает и такая!) будут известны через три недели. Специалисты рассчитывают разгадать мотивацию самоубийства, восстановив психологическое состояние девочек накануне прыжка. А пока у следствия две основные версии – несчастная любовь и несчастный случай. Наркотики и происки сектантов отпадают: показания родственников и учителей исключают эти варианты. Убийство тоже не подходит, дверь комнаты была закрыта изнутри. У родителей версий нет: “Мы не верим, что наши дети могли покончить с собой!” На одной лестничной клетке – три осиротевшие семьи хоронят своих дочерей.

“Лифт не работает”, – ледяным голосом буркнула мне какая-то женщина из-под пушистого капюшона и быстрым шагом пошла наверх. Вслед за ней я медленно поднимаюсь на восьмой этаж “муравейника” – так местные жители называют этот огромный кирпичный дом со множеством узких коридоров, маленьких закоулков и разломанных мусоропроводов. Лабиринт. Можно играть в прятки или снимать фильм ужасов. Под впечатлением последних событий мне показалось, что я нахожусь в кирпичном “гробу”.

Моя попутчица скрылась за дверью 148-й квартиры. До меня дошло – мама Алены. Кажется, у нее был шуршащий пакет в руках, видимо, с последним платьем для дочери… Мне вдруг стало страшно за свою маму. Ведь в свои четырнадцать я тоже “баловалась” мыслями о самоубийстве. Несерьезно, конечно, так, лишь бы представить себе глаза любимого мальчика, когда он об этом узнает. Лучше бы в эти минуты помешательства мы все представляли глаза своих матерей.

А вот и следы роковой любви. Стены возле квартир девочек – они жили на одной лестничной клетке – исписаны стандартными уравнениями и столбиками: “Алена+Дима=любовь”, “Дима+Маша+Руслик=дружба” и так далее. Столь ненавистные взрослым “варварские” надписи вдруг стали чуть ли не главным ключом к “черному ящику” этой трагедии. Кроме них, есть еще пара записок.

“Если мы выбросимся из окна, ты придешь к нам на похороны?” – так Алена и Маша выражали свои чувства к предмету коллективного обожания – Диме Леонову. Сам Дима меньше всего похож на героя-любовника. Он учится в восьмом классе той же 9-й школы, но совсем не производит впечатления школьного донжуана. Не удивлюсь, если он еще в машинки играет. Я разговаривала с ним, уже измученным журналистами и прокуратурой, – за два дня он стал самым популярным человеком в школе. “Это не из-за меня. Они каких-то книжек начитались и сбросились. Я тут ни при чем”. Его можно понять.

Текст другой записки, кажется, уже известен всей стране. “Похороните нас в одном гробу, черно-красном”. И больно, и противно. Такая дурь, а сколько страданий живым.

Ну почему, почему, почему? Голова трещит от этого бесконечного почемученья. У психиатра они не наблюдались. Ну нравился мальчик. Таня, кстати, была к нему равнодушной. Значит, какие-то другие причины. Ребята рассказывают, она в одиночку хотела повеситься на поясе. А Алена даже озвучила свое желание выброситься из окна, когда подслушала разговор родителей – отец от матери уходил. Но кто это воспринял всерьез?

“Муравейник” кишит догадками и слухами. За домом на снегу лежат четыре гвоздики. Дети ходят смотреть на это место, как на кладбище: и жутко, и интересно. Задирают головы вверх – высоко.

О чем они думали, пока летели? Шесть секунд или семь – сколько раз они успели пожалеть о содеянном? Или – нисколько?

Покидая Балашиху, я еще раз зашла в 9-ю школу. Перемена. Детвора по-прежнему слетает на рюкзачках с горки, валяется в снегу. Сейчас пойдут обедать домой. Ничего не изменилось. Жизнь продолжается.

… На эскалаторе впереди меня едет орава школьников, наверное, на экскурсию. Девочки в ярких шапочках с помпонами громко смеются, дают подзатыльники мальчишкам. Нет никаких проблем. Все хорошо. Все. А мне хочется одернуть их и крикнуть – стоп! Кто знает, в какую минуту рождается вопрос “а если меня не станет?”

На ответ дается всего шесть секунд.

Мария КОЗЛОВА

Статфакт

35% подростков думали о самоубийстве или смерти.

70% попыток суицида – это просто игра на публику.

92% подростковых суицидов или их попыток спровоцировали семья и школа.

За последние 10 лет количество самоубийств детей и подростков в России увеличилось почти вдвое.

В 1996 году в России покончили с собой 2756 детей в возрасте 5-14 лет и 2358 – от 14 до 19 лет.

Самоубийства – вторая по частоте причина смерти подростков в США и третья – в Великобритании.

9 из 10 самоубийств дети совершают дома.

Когда верстался номер

В пятницу работники прокуратуры проводили следственный эксперимент. Бросали с восьмого этажа кукол. По тому, как они приземлялись, следователь сделал вывод, что девочки выпали из окна СЛУЧАЙНО.

А как же записка? Угрозы любимому мальчику? Для чего все эти приготовления, запертая изнутри дверь? Единственное, что остается думать – дети просто играли… в смерть. Решили немножко попугать родителей: пусть застанут нас в оконной раме, пусть поверят, что мы на это способны. Или так интересно стало почувствовать себя самоубийцей, пройти все стадии ритуала: от предсмертной записки до предсмертного головокружения на пороге бездны.

Видимо, игра вышла за рамки сценария. Девочки чересчур прониклись ролью, а когда опомнились – было уже поздно. Кто-то первый поскользнулся, потянул за собой остальных. Все решило мгновение.

Странные игры подкидывает детям жизнь. Неужели “дочки-матери” так устарели? В таком случае скоро дети начнут играть в похороны, понарошку рыть могилки, играть траурный марш.

Алену, Машу и Таню угораздило умереть по-настоящему.

Комментарий

Ацетон – управа на родителей

Случай ужасный. Не поддающийся объяснению. Анализировать его по силам только профессионалу.

Елена ВРОНО, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник Исследовательского центра семьи и детства при Российской академии образования, – сегодня лучший специалист в области детского суицида. Вот какая картина получается.

Переживания несчастной любви действительно могут стать причиной трагедии, тем более когда речь идет об общей влюбленности. Расширенные самоубийства вообще не редкость среди подростков. “За компанию” ребята способны на самые непредсказуемые, рискованные шаги. Для подростка чрезвычайно важно не отстать от коллектива. Обостряется чувство собственной компетентности, а жизненный опыт отсутствует начисто. К тому же еще не сформирована способность прогнозировать последствия своих поступков. И, наконец, главное – отсутствует основной признак зрелой личности – осознание ценности человеческой жизни. По статистике, пик суицидальной активности приходится на подростковый и старческий возраст.

Напрасно по телевидению так настойчиво и подробно освещают эту балашихинскую историю. Документальные кадры могут негативно сказаться на психике юных телезрителей. Не исключено, что это повлечет за собой волну подражательных суицидальных попыток.

Как правило, подростки накладывают на себя руки, находясь в состоянии затяжной, скрытой депрессии. Грустный вид, замедленная речь, заметная вялость, стремление к одиночеству, тоска и жалобы – всех этих симптомов может не быть. Подросток скорее станет раздражительным, грубым, невыносимым, заносчивым, он неприятен в общении. Если поведение ребенка резко изменилось, стоит побеспокоиться, посоветоваться с психологом.

Но чаще всего суицидальные попытки у подростков носят другой характер. Вам пытаются доказать свою правоту, отомстить, “выкинуть” что-нибудь в знак протеста. Это известный способ избежать разоблачения, увильнуть от наказания. Ребенок и не думает умирать, он просто хочет на время извлечь себя из трудной ситуации, переждать ее, а вдруг потом, когда его откачают, все будет хорошо?

Такие поступки часто совершаются в состоянии аффекта, на высоте эмоционального напряжения, на острие конфликта. Елена ВРОНО призывает родителей быть предельно осторожными. Если разгорелся скандал, ваш маленький “монстр” топает ногами, огрызается, дерзит… Остановитесь! Он в любую секунду может вскочить на подоконник и сигануть в окно. Если вы видите, что ребенок уже себя не помнит от напряжения, срочно прекратите “разборку” и не думайте, что в этом случае вы как-то роняете свое родительское достоинство. Одна девочка на глазах у матери выпила бутылку ацетона: “Я была готова на все, лишь бы она замолчала”. Девочка получила тяжелые ожоги пищевода и осталась инвалидом на всю жизнь… Да, нам, конечно, тяжело с ними. Но ведь и им с нами нелегко.

Мария ФОМИНА