Спасибо вам, Татьяна Михайловна! Первая любовь не забывается

Я давно уже не школьница. Мой возраст – возраст целого поколения. Разумеется, в жизни было много хорошего и не очень. За это время кое-что ушло из памяти, забылось. Но никогда, я думаю, не забудется школьная пора. Как кино, в моей памяти проходят годы учебы. Вот мы, маленькие первоклашки, в первый раз шагнули в свой класс. Сейчас его уже нет, в нем расположилась школьная библиотека, но до сих пор помню то место, где стояла моя парта. Моя первая учительница… Мне не нравится, когда учительницу называют второй мамой; вторая мама человеку вряд ли нужна. А вот первая учительница, если повезет, помнится всю жизнь: от нее так много зависит.

Елена КОНДРАШОВАКасимов, Рязанская область

Если правда говорят, что каждый человек рождается с Божьим поручением, то ее поручение – воспитывать детей. В ней абсолютно не было желания торжествовать над нами, и это казалось нам, конечно, естественным. Теперь я знаю: отношения учеников и учителей очень разные. И понимаю, что моя первая учительница была наделена особыми качествами, ценными в учителе вообще, а в учителе первоклассников – особенно. Она была учителем «плавного перехода».

Конечно же, тогда, в первом классе, это не приходило в наши головы. Мы просто пришли из детского сада, мечтая о школе, таская еще за месяц новый портфель, с наслаждением произнося слова: «пенал», «тетрадка», «1-й А». Мы смотрели вытаращенными глазами на все и бессознательно надеялись, что школьная жизнь нас не разочарует. А скольких, я теперь знаю, она отрезвляла с первых недель учебы. Наша учительница сумела сделать так, что мы стали любить школу. Не бояться, не сжиматься, не таскаться в нее, волоча ноги, а любить. Конечно, начинать школьную жизнь и нам было трудно – все другое: труд, обязанности, долг. Но не давление, не тягость.

Как она это делала? Я не знаю. Да и сама Татьяна Михайловна не теоретик. И все ее удачи, скорее, от характера, а не от размышлений. Расскажу один случай.

Мальчик Дима, мой сосед, казался мне неотразимо остроумным. Еще в детском саду он умел всех рассмешить, на этом держался его авторитет. В школе мы сидели за одной партой, и тут моя смешливость стала меня подводить. Димка корчил рожи, я не могла удержаться от смеха. А когда нельзя, смеешься еще больше, и Татьяна Михайловна меня наказала. Я прекрасно понимала, что виновата – нарушаю дисциплину, у маленьких чувство справедливости прекрасно развито. Но однажды учительница вызвала маму этого мальчика. Все удивились, зашептались – он хорошо учился, красивее всех писал. На большой перемене мама пришла, учительница разговаривала с ней в классе, а мы из любопытства толкались у дверей. И вдруг я услышала фразу: «Ваш мальчик умеет сам выкрутиться, а другого подставить. Меня это беспокоит». А мама мальчика недоумевала: «Не понимаю, зачем меня вызвали. Он прилично учится».

Теперь я понимаю, как педагогу важны не только успеваемость и дисциплина. Да, это основные показатели, да, по ним оценивается его работа, но разве только по ним? Наша учительница хотела, чтобы мы дружили, и мы дружили. Она хотела, чтобы ласковый оставался ласковым и в классе, а веселый – веселым. И чтобы грустный не боялся быть грустным. Она никогда никого не унижала и ни разу не ссорилась с детьми на равных. И никогда не срывала на нас свое плохое настроение, а оно, наверное, у нее бывало. Постепенно в нашем хаотичном детском сознании с помощью учительницы главное отделялось от неглавного, серьезное от пустого.

Теперь, когда я сама педагог, мама, я нередко вспоминаю Татьяну Михайловну с ее незатейливой вроде бы позицией. Тебя выставили из класса, но это не самое плохое. Ты отличник, но это не самое главное. Мальчишки подрались в коридоре, и лучше бы они не дрались, и в школе были бы тишина и порядок. Но и тишина, и порядок – не самое главное. Мало ли школ, где много порядка и много холодной размеренности без души и добра?

Мы в своем первом «А» учились понимать, что всего важнее – кто справедлив, а кто хитер, кто любит других, а кто – только себя. И как итог: кто способен на высокое, а кому еще расти. Наша учительница учила нас воспринимать чужую боль, как свою собственную.

Благодарность испытывать приятно, а выражать ее трудно. К тому же, когда хвалишь своего учителя, получается, что ты собой доволен – как хорошо тебя воспитали, какой ты благородный. Но дело-то в том, что из нас получились всякие люди, и не все прекрасные. Просто наша учительница принимала нас такими, какими мы были, – разными. И не стремилась сделать нас одинаковыми, робкими, послушными.

Деспотизм учителя – вещь страшная. С Татьяной Михайловной мы чувствовали себя свободными, не зажатыми: людям это так нужно, а дети без этого просто чахнут. Это я сейчас понимаю, что Татьяна Михайловна умела владеть собой, быть ровной и нераздражительной. Но и то и другое в наш нервный век не так уж мало. Наш 1-й «А» не боялся родительских собраний. Учительница умела сделать так, что разговор в твое отсутствие – это не разговор у тебя за спиной.

Не всем повезло с первой учительницей, и это очень жаль: первая, она как бы предъявляет ребятам новую жизнь – вот она, наша школьная действительность. Да, работа учителя трудна, работа на износ – это бесспорно. Но интеллигентный человек всегда в неудачах винит себя, а не других. Вот что самое главное в моей первой учительнице – она интеллигентна. И нам старалась это привить: каждый взял по способности, но я убеждена, что каждый стал лучше оттого, что был рядом с ней.

Нелегок труд учителя. По-настоящему глубоко я задумалась об этом, когда школьные годы оказались далеко позади. И я благодарна многим учителям. Они уважали во мне человека, который несет полную ответственность за свои поступки. Они научили меня мудро и правильно жить…. Всем учителям я благодарна, но сравнить с Татьяной Михайловной я никого не могу. Что ж, первая любовь не забывается.

Теперь я понимаю, что она была в какой-то степени дипломатом: не настаивала, не нажимала, а ждала. Учитель как врач: он должен знать, долго ли будет «заживать ранка», насколько опасно то или иное увлечение. Учитель в какой-то мере актер – ему положено всегда быть ровным, внимательным, подтянутым. Учитель всегда немного историк, он должен уметь связать свой предмет с современностью. Учитель должен обладать многими драгоценными качествами: терпением, любовью к детям, честностью. Такой была моя первая учительница.

…География адресов нашего 1-го «А» пестра. Редко, но случается нам собраться вместе летом. Проходя по тихим коридорам родной школы, непременно заходим в свой класс. И обязательно Дима, он теперь Дмитрий Викторович, тоже учитель, берет в руки мел и своим изумительным почерком пишет на старенькой доске: «Татьяна Михайловна! Мы вас помним и любим».