Современный пуризм. Обратная связь

Время от времени в наших СМИ раздаются протесты против засилья иностранных слов в русском языке. У специалистов, занимающихся языком, подобное явление – излишне строгое стремление очистить язык от иноязычных элементов, неологизмов или от слов и выражений, имеющих вульгарный оттенок – называется пуризм. Термин позаимствован из латинского языка, где слово purus означает чистый. Поскольку еще со времен А. Пушкина известно, что «латынь из моды вышла ныне», следует, что слово «пуризм» ввели в оборот еще древние римляне. Выходит, уже им приходилось бороться за чистоту своего языка, в противном случае зачем было огород городить? В нашей стране выступления пуристов не новы. В. Белинский в обзоре «Взгляд на русскую литературу 1847 г.» касается многих сторон тогдашней литературной жизни, в том числе и неприязни «пуристов русского языка, которые возмущаются всяким иностранным словом как ересью и расколом в ортодоксии русской речи». Тогда блюстители чистоты родного языка ярились такими заимствованиями, как инстинкт, эгоизм, факты, и требовали замены их на аналогичные русские слова: побудка, ячество, быти. Отвечая им, автор подчеркивает, что «каждая эпоха русской литературы ознаменовывалась наплывом иностранных слов», и объясняет причины этого явления: «Если бы употребление в русском языке иностранных слов и было злом, – оно зло необходимое, корень которого глубоко лежит в реформе Петра Великого, познакомившей нас с множеством до того совершенно чуждых понятий, для выражения которых у нас не было своих слов. Поэтому необходимо было чужие понятия и выражать чужими готовыми словами».

Далее в своей статье Виссарион Григорьевич делает прогноз: «И это еще не скоро кончится, потому что знакомство с новыми идеями, выработавшимися на чуждой нам почве, всегда будет приводить к нам и новые слова. Но чем дальше, тем менее это будет заметно, потому что до сих пор мы вдруг знакомились с целым кругом дотоле чуждых нам понятий. По мере нашего сближения с Европой запасы чуждых нам понятий будут все более и более истощаться, и новым для нас будет только то, что ново и для самой Европы. Тогда, естественно, и заимствования пойдут ровнее, потому что мы будем уже не догонять Европу, а идти с нею рядом, не говоря уже о том, что и язык русский с течением времени будет все более и более вырабатываться, развиваться, становиться гибче и определеннее».

В наши дни, отстоящие на 160 лет от даты написания этой статьи, можно констатировать, что взгляд Белинского оказался пророческим и в части продолжающегося заимствования, и в части превращения русского языка в «могучий и великий». Великая русская литература в лице Л.Толстого, Ф.Достоевского, А.Чехова оказывает глубокое влияние на духовную жизнь планеты. «Неистовому Виссариону» не суждено было дожить до того, что, как выразился в «Воспоминаниях о Белинском» И.Тургенев, «наполнило бы сладостью его сердце. Кому бы, как не ему, следовало быть свидетелем всхода тех семян, из которых многие были посеяны его рукою?».

Если встать на позицию Белинского, объяснявшего, что «судьба языка не может зависеть от произвола того или иного лица», то следует признать язык объективным индикатором вклада каждого народа в мировой прогресс. Продолжающиеся сегодня заимствования русским языком англицизмов свидетельствуют, что еще не произошло превращения нас, по выражению Белинского, «из подражателей в соперников европейцев». Глобализация умножает число наших соперников. Роль конкурентоспособных участников в мировом хозяйстве, которую амбициозно выдвигает Россия, требует мобилизации сил общества на ответственные дела, а не разбазаривания их на болезненные реакции пуристов, памятуя слова Белинского о том, что «у языка есть хранитель надежный и верный – это его собственный дух и гений».