Советуем прочитать. Рядом с ним легко и просто

Передо мной – уникальная книга об уникальном человеке. Собранная и изданная на свои средства его учениками. Книга в серебристо-синей обложке так и называется: «Владимир Караковский». Это имя уже само по себе обозначает целое явление в отечественной педагогике, а звания лишь подтверждают это: народный учитель СССР, лауреат премии Президента РФ, доктор педагогических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии образования.

Но главное – он создал два огромных радостных мира в обеих школах, где директорствовал: в 1-й челябинской и нынешней, 825-й московской. Светом этой радости полны страницы книги, рассказы учеников, коллег, друзей Караковского.

«Мы с ним сидели в зале, – вспоминает доктор педагогических наук Анатолий Мудрик, – а на сцену по очереди выходили отряды и что-то изображали. В момент появления очередного ученика Владимир Абрамович, наклонившись к моему уху, давал ему характеристику. Сжато, нестандартно, не повторяясь. Впечатление умопомрачительное. Сколько там было детей, все они были описаны Караковским. Чтоб директор школы да про каждого так!!!»

Любование, восхищение детьми, чуткое внимание и уважение к каждому – все это в нем истинное, не напоказ. Даже основу своей системы – коммунарскую методику – он воспринял не из взрослых источников, а из рук самих ребят. На предпоследней странице книги указано: «Издатель – Александр Мещерский». Тот самый Саша Мещерский, который десятиклассником вместе с Наташей Суслиной в начале 60-х привезли из «Орленка» восторженные рассказы о коммунарской смене. Директор тут же загорелся. Высокая романтика, одухотворенность, неиссякаемое творчество этой системы жизни оказались близки и созвучны Владимиру Абрамовичу и вскоре стали нормой жизни его школы. И в Челябинске, и в Москве.

Прежде всего – на коммунарских сборах в весенние каникулы.

«Для меня сбор – это некая модель идеальной жизни. Она совсем не такая, как за окнами школы, и поэтому прекрасна вдвойне. Оазис в пустыне – но ведь именно он необходим, чтобы жить!» (Юлия Забелло).

«На коммунарском сборе Владимир Абрамович совсем не был директором или организатором сбора. Он превращался в озорного, смешливого мальчишку, которому хотелось быть со всеми. И со всеми по очереди он готовил творческие дела, придумывал экспромты, первым брал высоту в марш-броске» (Светлана Васильевна Шухат).

Меня саму постоянно поражает в нем смесь добродушного, лукавого Карлсона и – одухотворенного трибуна, воодушевленного оратора. Ему подвластны и заразительный, вкусный хохот в кругу ребят и взрослых, и высочайшие струны духа, когда он говорит о Родине, долге, чести. Это его личные, внутренние, глубоко прожитые святыни. В эпоху бурных перемен, когда все кажется неустойчивым и зыбким, особо ценен такой опыт устойчивого самостояния личности педагога. «Надежность» – это слово часто встречается в книге.

Он никогда не сдавал в угоду времени своих позиций. Продолжал, к примеру, со всех трибун утверждать значимость воспитания в школе, когда само слово это было изъято из официальных документов. Причем вел речь о воспитании в коллективе – что вообще уж казалось «неприличным», ибо все дружно уверовали, что коллектив только и делает, что подавляет личность. Весь же опыт Караковского свидетельствует как раз о расцвете личности в подлинной общности. Просто мало кто такие общности умеет создавать.

Караковскому это удалось дважды – причем второй раз вовсе не в элитарной, как в Челябинске, а в обычной окраинной московской школе. К тому же московская педагогическая среда весьма настороженно относится к «пришельцам». Завоевание «новых земель» Владимир Абрамович начал не с бурной атаки, а с уютных чаепитий с учителями, назвав их педагогическими посиделками. Вот так же естественно, без надрыва зародились в школе коммунарские формы работы и их квинтэссенция – весенние сборы. Гости из разных уголков России стали рекомендовать коллегам поездку на сбор как «мощное оздоровительное средство», вспоминает Григорий Пейсахович, директор центра образования №18 г. Йошкар-Олы. Вернувшись, он заявил на педсовете: «Друзья, мы побывали на другой планете, мы общались с инопланетянами… Так не бывает в жизни! Мы соприкоснулись с миром, где действительно ребенок был счастлив. Мы увидели педагогов, которые были счастливы оттого, что общаются с этими детьми. А дети были влюблены в своих педагогов. Мы увидели то, о чем можно только мечтать!»

Да, эта система жизни вызывающе романтична и светла. И – победительна. Это качества прежде всего самого Караковского. Учителя на страницах книги говорят о нем необычными словосочетаниями: «могучая стойкость души», «уверенный дух мечтателя»…

«Если кому-то из нас, учителей, – рассказывает учитель биологии Валентина Федотова, – становилось вдруг неуютно, кошки скребли на сердце, мы просили разрешения у Владимира Абрамовича прийти на его урок. Он ведь, кроме всего прочего, учитель словесности, да такой, что легенды ходили! Получив разрешение, можно было тихонечко войти в класс, сесть в конце ряда – сидеть, думать, смотреть. Все завораживало: оригинальность урока, его ораторский дар, блестящая эрудиция, бархатный голос, искрящиеся глаза на вдохновенном улыбающемся лице…»

Рядом с ним легко дышится и детям, и взрослым. У него абсолютно нет разрыва между высокими словами – и собственной жизнью. Его вера в идеалы добра и человечности естественна и органична. «Всегда подлинный», – сказал в книге о своем друге Борис Зиновьевич Вульфов, доктор педагогических наук.