Советский Гомер. или Политические ошибки «Тихого Дона»

Только что закончился декабрь, а с ним – год, когда страна отмечала столетний юбилей со дня рождения Михаила Шолохова. Теперь можно оглянуться и посмотреть, какими книгами был этот юбилей отмечен, что выходило, как изучается и осмысляется творчество великого русского писателя сегодня. Обзору таких новинок посвящен первый выпуск нашего книжного «Навигатора».

Осипов В. Шолохов. – М., «Молодая гвардия». 2005 (серия «Жизнь замечательных людей»).

Ищу, с чем сравнить эту книгу. Приходит одно слово – летопись. О жизни Шолохова рассказано от самых первых его дней и до последнего. Структура многих глав отталкивается от хронологического принципа. Обозначен какой-то год, и далее, как по ступенькам, мы идем вместе с автором, от одного события шолоховской жизни к другому. Январь, февраль, март, апрель. Май – и так далее. Масса фактов. Жизнь великого писателя во всей ее сопричастности к судьбе Родины, сколько она вобрала, сколько впитала в себя, сколько вместила! Рассказать обо всем невозможно, крайне трудно и вовсе не из-за обилия фактов, просто каждое событие, даже рядовое – отдельная тема шолоховедения. Взять хотя бы попытки писателя «пробить» издание собрания сочинений Есенина, словарь Даля – русских классиков, «отлученных» от своего народа… Валентин Осипов вынужден прибегнуть к такому приему: после той или иной главы или подглавки писать нечто вроде постскриптума, «дополнения», выделяя текст курсивом, чтобы конкретизировать уже сказанное, развить мысль. Ему, знатоку, кажется, что и то, и другое, и третье требует пояснений, дополнений, отступлений – и можно только догадываться, сколько еще осталось за рамками этой книги в 600 с лишним страниц…

Тема Шолохов и Сталин продолжается на протяжении всей книги. Вождь сыграл заметную роль в судьбе писателя. Благодаря ему удалось выпустить третью часть «Тихого Дона», хотя вождь и нашел в этой книге «политические ошибки». В 1993 году перестали быть государственной тайной письма Шолохова, в которых он рассказывал о репрессиях на Дону и просил принять меры, чтобы остановить их. А скольких людей он спас! Лично звонил Сталину, добивался встреч. Ах, Мандельштаму и Пильняку таких бы друзей!

Опора на документы – один из способов раскрыть сложные отношения писателя и вождя (да и не только их). Другой способ – использование собственных воспоминаний, мемуаристика.

Сталин, Хрущев, Брежнев, Суслов. Идеологическая линия партии была неизменной, не менялось в принципе и отношение к писателю. С одной стороны – признание, с другой – замалчивание и насильственные исправления в текстах романов. После войны один ретивый редактор вписал в «Тихий Дон» эпизод со Сталиным, который как персонаж вовсе не появляется в романе. Шолохов снял этот эпизод при последующих переизданиях.

Автор «Тихого Дона» был единственным русским писателем, удостоенным Нобелевской премии и при этом официально признанным в своей стране. Бунин, Пастернак, Солженицын, Бродский – тенденция видна, что называется, невооруженным глазом. «Нобелевка» Пастернаку за слабенький роман – всего лишь выстрел в холодной войне… В 1964 году Жан Поль Сартр отказался от этой премии, заявив, что Нобелевский комитет необъективен в оценках и что премию он получит лишь после того, как получит ее Шолохов. Шолохову ее присвоили в следующем, 1965-м. А если б не Сартр?

Шолохов в фотографиях Николая Кочнева. – М., «Княжий остров». 2005.

О драматической судьбе Николая Кочнева «УГ» писала несколько лет назад: как он попал в плен, потом чудом бежал, скрываясь на оккупированной врагом земле у литовских крестьян, а после войны, с 1956 года, начал создавать фотогалерею портретов советских писателей. Более 6 тысяч писателей России, ближнего и дальнего зарубежья снято им с тех пор, почти за полвека работы…

В это число не мог не войти Шолохов.

На обложке альбома – известный шолоховский снимок Кочнева, впервые появившийся на обложке девятого номера «Огонька» за 1960 год и «Роман-газеты». «Здесь я настоящий казак, – сказал Шолохов, увидев этот снимок. – Можете публиковать». В своей вступительной статье Николай Кочнев вспоминает, как пытался поймать этого страшно занятого писателя. Ему позвонили из «Роман-газеты»: Шолохов будет в редакции в 14.00. Кочнев приехал заранее, установил светильники, приготовил стул, попросил женщин, чтобы, как только увидят Шолохова, взяли его под руки и вели в комнату. Так и вышло. «Шолохов присел на стул. Не успел я несколько раз нажать затвор фотоаппарата, как Шолохов вскочил. «Михаил Александрович! Я еще не успел вас снять, присядьте снова…» А народу набралось полная комната. Сотрудники узнали, что приезжает классик. Всем хочется посмотреть на него. Один из сотрудников называет имя критика и говорит, что тот готовит статью о том, как Шолохов работал над «Поднятой целиной». «Что он, у меня под столом сидел? Откуда он знает, как я работал?» – спрашивает Шолохов. Все расхохотались. А я успел дважды нажать затвор, когда Михаил Александрович повернулся к тому сотруднику. Портретная съемка продолжалась четыре минуты. Было сделано тринадцать кадров для портрета. Потом в другой комнате я поснимал его репортажно, во время беседы с редактором номера…»

Это была не последняя встреча и не последняя съемка. В альбоме есть снимки писателя, идущего на заседание сессии Верховного Совета СССР, снимки со съездов писателей, фотографии, сделанные в станице Вешенской: виды, пейзажи, снимки прототипов шолоховских произведений. В альбом вошли воспоминания сотрудника НКВД Ивана Погорелова, записанные его дочерью Алиной. Погорелов предупредил Шолохова о предполагавшемся аресте и фальсификации политического обвинения против него, тем самым спас ему жизнь. Позднее это дело лично разбирал Сталин. «Я сколько раз предупреждал, что партийные кадры избивают, почему вы не принимаете никаких мер!» – выговаривал он Ежову в присутствии Шолохова, Погорелова и начальника отдела НКВД Когана, готовившего арест писателя.

«Прошло почти 45 лет с момента самой первой, самой трудной, но и самой удачной встречи с классиком мировой литературы, – вспоминает Николай Кочнев. – Я добивался встречи с ним в течение трех лет, и наконец с помощью друзей удалось получить четыре минуты для съемки и сделать 13 кадров, один из которых стал главным снимком писателя… Мне удалось обнаружить более 150 публикаций этого портрета… В дни похорон Шолохова этот портрет, крупного формата, был вывешен перед входом в ДК Вешенской станицы, куда вереницы людей шли прощаться с Михаилом Александровичем… Он издавался на плакатах, выставках, конвертах, марках, открытках и т. д. Когда я вижу новые публикации этой фотографии, всегда становится приятно и радостно на душе…»

Семенова С. Мир прозы Михаила Шолохова. – М., Институт мировой литературы РАН. 2005.

Эта книга ставит целью раскрыть «стилистическое и мировоззренческое единство» творчества писателя, «явившего новый этап в бытии национальной и мировой реалистической школы». Подход вполне оправданный. В свое время филолог, академик Павел Сакулин отметил, что мировоззрение писателя непосредственно отражается на создании художественного образа: «Мировоззрение понимается как поэтическая концепция жизни и мира. Оно проникает собою все художественное творчество поэта и школы…»

Книга имеет подзаголовок «От поэтики к миропониманию». Светлана Семенова исследует шолоховское творчество в полном его объеме – от ранних рассказов до «Судьбы человека» и «Они сражались за Родину». Гражданская война – время рокового противостояния поколений (да-да, и поколений в том числе) – была показана Шолоховым «не как разгул стихийных народных масс, неистовых порывов, разудалых типов (как у многих гремевших тогда писателей от Артема Веселого, Всеволода Иванова до Бабеля, когда не знаешь, где кончается лихой разбойник-грабитель и убийца и начинается революционный боец), а как реальный ужас разделения народа, причем в самом, казалось бы, родственно-теплом его ядре – в семье, ужас распаленной ненависти, отце-сыно-братоубийства». Все это и в маленьком рассказе «Родинка», и в «Тихом Доне»… Какими художественными средствами рисовал писатель эту национальную трагедию, каковы особенности героев его произведений – все это в книге Светланы Семеновой.

Кузнецов Ф. «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа. – М., Институт мировой литературы РАН. 2005.

Чтобы доказать, что «Тихий Дон» написал все-таки Шолохов, нужно было написать книгу, по объему равную «Тихому Дону». Прав литературовед Вадим Кожинов, чьи слова приводит в своем исследовании Феликс Кузнецов: «Есть своего рода закон: хула, обращенная на что-либо истинно великое, как правило, обращается хвалой. Углубленное осмысление «Тихого Дона» естественно побуждает вспомнить о Гомере и Шекспире. Но, как оказывается, и в «специальном» вопросе об авторстве «Тихий Дон» встает именно в этот ряд. Ведь с очень давних времен идут нескончаемые споры о том, кто же действительно создал «Илиаду» и «Гамлета»… И длящийся уже почти семьдесят лет спор об авторстве «Тихого Дона» – это третий подобный «случай» в истории мировой литературы (хотя, впрочем, случайности здесь нет), третий после Гомера и Шекспира, что, впрочем, понятно, до предела поднимает статус русской казацкой эпопеи». Русская «Илиада» написана убежденным коммунистом, и вот этого-то не могли простить Шолохову бар-селлы и солженицыны. Феликс Кузнецов проанализировал все источники: рукопись «Тихого Дона», жизненный путь прототипов романа, корпус критических отзывов, доводы «антишолоховедов», топографию и топонимику романа. Вывод один: никаких соавторов у Шолохова быть не могло, и все гипотезы о том, что писатель использовал чужую рукопись, не находят подтверждения.

«После приобретения Академией наук черновиков «Тихого Дона» я предложил А.И. Солженицыну ознакомиться с рукописью романа, – пишет Феликс Кузнецов. – Он ответил: «Пусть текстологи поработают!» Результаты этой текстологической и исследовательской работы нами представлены на суд читателей. Они неопровержимо свидетельствуют: роман «Тихий Дон», эта великая книга русской литературы ХХ века, и в самом деле принадлежит перу несравненного гения. И имя ему – Михаил Александрович Шолохов».