Состязание или истязание?

Профессиональный конкурс «Учитель года» проходит в несколько этапов. Первый – районный, в котором принимают участие учителя школ города и района. Часто не только без желания, а под давлением директора, завучей, под угрозой увольнения. На директоров в свою очередь давит отдел образования, угрожая снятием процентов, выговорами. Почему так трудно «загнать» учителя на конкурс, я поняла после того, как моя дочь побывала в роли конкурсанта. Надо оговориться сразу, что она по доброй воле, сама захотела испытать себя, преодолеть страх, природную застенчивость. Ну и, конечно, проверить свои профессиональные качества.

Несмотря на внутреннюю дрожь, сомнения, бессонные ночи, настроение у нее было приподнятое, праздничное. Идеи, вдохновение просто выплескивались наружу. Были переработаны горы информации, которая черпалась как в традиционных источниках – книгах, институтских конспектах, так и в современных: в интернете, на дисках.

Казалось, все идет хорошо. Уроком члены жюри, похоже, остались довольны, даже не стали слушать самоанализ. Ведь если бы были ошибки или вопросы, должны были дать учителю объяснить, какими методиками он пользовался, какие приемы и где почерпнул.

Следующий этап, а вернее, сразу два: мастер-класс и публичная лекция – свалились как снег на голову. Вместо одного запланированного мини-урока. Что еще более странно, организаторы конкурса не могли объяснить, как и что конкретно должны делать конкурсанты. Никто из них толком не знал, что такое мастер-класс. По каким критериям будет оцениваться каждое задание, осталось неизвестным, только регламент определен: 10 – 20 минут. На подготовку – два дня. Если учесть, что уроки в школе никто не отменял, то представьте, какое самочувствие и настроение было у конкурсантов.

А как тяжело должны были восприниматься слушателями сразу два выступления каждого участника в один день. Девять лекций и девять мастер-классов без перерыва за каких-то пять часов прогнали, правда, первой не выдержала психолог, грубо оборвав одну из участниц, немного нарушившую регламент. Вероятно, это был такой тонкий «психологический прием»?

Наконец, наступил последний этап – выступление на сцене, демонстрация талантов, увлечений, хобби. И самый торжественный момент: награждение победителя!

Пока на сцене шло феерическое действие, члены жюри подвели итоги, информировать кого-либо о них они не посчитали необходимым. Кому, за что, сколько баллов начислялось, осталось неизвестным. Но самым ужасным был финал.

На сцене, где еще в состоянии праздника и в ожидании заслуженных наград стояли участницы, вдруг началась вакханалия. Потому что в самом начале объявили победительницу, и к ней ринулась толпа поздравляющих. Все остальные: и участники, и ведущие – были в буквальном смысле затоптаны. И уже никто не мог разобрать, кого и чем там еще награждают, путая имена и отчества.

В глазах участниц заблестели слезы обиды, удивления, досады, недоумения. Они не могли понять, за что их так…

Если бы организаторы конкурса творчески и с душой подошли к этому мероприятию, то могли найти в каждой конкурсантке изюминку. Озвучить ее со сцены и присвоить не обидное и безликое звание «Участник конкурса», а, например, «Мисс зрительские симпатии», или вручить приз от районной газеты – «самой начитанной», от телевидения – «самой фотогеничной», от Дома творчества – «самой творческой». Ведь за одно то, что эти женщины не побоялись выйти на сцену, дать урок с незнакомыми детьми в присутствии очень разных людей под названием «жюри» в количестве от трех до десяти человек (на всех уроках по-разному), под прицелом фото- и видеокамер, только за это преодоление себя их можно и нужно благодарить и поощрять, но совсем не так, как это было описано выше.

А пока, выходя из зала, мои учителя, приехавшие поддержать своего коллегу, удрученно просили меня не уговаривать их больше участвовать в этом мероприятии.

Лилия ДИТРИХ, директор школы, Кировский район, Калужская область