На чтение: ≈ 31 мин.Сегодня все чаще приходится наблюдать педагогов, которые, устав от бесконечных переделок и модернизаций образования, а вместе с ними – трансформаций форм и обличий образовательного процесса, чувствуют усталость от самой необходимости ежедневно «бороться с ветряными мельницами», от того что нужно постоянно собираться. Собираться с силами – еженедельно, ежедневно. И ладно бы эти силы восстанавливались общением с детьми, милыми сердцу воспитанниками – так часто бывало раньше! – но сегодня это происходит все реже.
Видимо, в том ритме, в котором нужно жить современному педагогу, дети часто попадают «мимо тактов» – у них другие временные измерения. Когда же педагоги и дети оказываются не вместе – не в одном месте бытия, вне организованных форм образовательной деятельности, то как сквозь сито уходят смыслы педагогической деятельности. В итоге раскалывается, рассыпается структура личности педагога. Он уже сам не знает, чего хочет от детей и от себя, устает оттого, что всем должен, и стремится не к саморазвитию, которого от него требуют для освоения инновационных методов и технологий, внедрения федеральных государственных требований и еще чего-нибудь, а к самосохранению. Он стремится обрести целостность и цель своей жизни, педагогической деятельности, которую утратил. И самое главное – он начинает жалеть себя – и все больше перестает замечать главного своего спасателя – ребенка. Педагог становится все больше равнодушным. Забывает о том, кто перед ним, перестает понимать того ребенка, который живет внутри него самого и который когда-то так радовался выбору профессии воспитателя и учителя – продолжению детства во взрослом человеке.Именно в этот момент педагогу, как никогда, нужна помощь. Диагностировать ее необходимость можно через предложение педагога-психолога или методиста детского сада сочинить сказку… про себя. Для этого можно воспользоваться алгоритмом сочинения историй по самопомощи, разработанным Л.Шапиро.1. Начинается сказка с фразы «Жил-был…», затем представляется имя главного героя (его должны звать не так, как педагога).2. Потом вводится в рассказ проблема, с которой он столкнулся (нужно описать ее с точки зрения педагога). Приводится пример, который позволяет представить проблему в еще большем масштабе.3. Теперь в рассказе должен появиться «помощник» (но не сказочный персонаж), который переживает за решение этой проблемы ребенком.4. Предлагается положительный и реалистический выход из положения.5. Предлагается второй способ решения проблемы.6. Предлагается ребенку по-новому взглянуть на саму проблему.7. Придумывается реалистический конфликт, ситуация, с которой герой столкнулся в реальной жизни.8. Пусть персонаж найдет какое-нибудь решение, справится с проблемой и проявит оптимизм.9. Нужно сочинить развязку конфликта и вывести мораль истории.На сочинение такой сказки уходит минут 5. Тематику для нее удобнее всего взять «детскую», способную «разбудить» ребенка внутри взрослого и спровоцировать его активность в решении проблем педагога. Поэтому можно предложить сочинить историю про любимую игрушку.Опыт обобщения таких историй показывает, что часто такая игрушка наделяется педагогом выраженными обучающими или воспитательными функциями. И она же обнажает те проблемы, которые назревают или уже существуют в педагогическом общении и взаимодействии педагога с детьми, их родителями и коллегами. Приведу несколько примеров.МедвежонокЖил-был мягкий плюшевый медвежонок. С черными бусинками-глазками и чудесными на ощупь шариками, спрятанными в его мягком пузике и лапках. Когда кто-нибудь дотрагивался до них, то шарики терлись друг о друга и весело шуршали внутри. Поэтому у всех сразу поднималось настроение. Медвежонка очень любили – и все время норовили потрогать.Добродушный характер медвежонка, его мягкая улыбка только усиливали это желание. Он и сам старался всем угодить. Нужно кого-нибудь пожалеть и утешить – он нежно обнимал того своими мягкими лапками. Нужно просто выслушать и поддержать – он внимательно таращился своими глазками-бусинками и наклонял головку набок, подставляя свое ушко поближе. Нужно развеселить – смешно падал с дивана или кресла, растопырив все четыре лапки и уткнувшись носом в ковер.Так он и жил. Пока семья, в которой он жил, не купила котенка. Котенок, конечно, сразу стал объектом всеобщего внимания и любимцем детей. Они совсем забросили медвежонка. И даже забыли, где он лежит.Медвежонок сначала переживал за них: как они там, без него? Кто их пожалеет, приласкает и утешит? Но никому не нужны были его внимание и забота. Сначала медвежонок расстроился, потом разозлился. Он решил: «Если я вам не нужен, то больше не буду вас никогда жалеть и любить! Вы мне тоже не нужны! Я на вас обиделся!»Прошла неделя. О нем так никто и не вспомнил. Но однажды медвежонок услышал, как плачет его любимая Машенька. Котенок убежал от нее в приоткрытую дверь – и она боялась, что мама будет ее ругать.Сначала медвежонок обрадовался: теперь все вспомнят про него! Он опять будет нужен! И приготовился сказать в ответ: «А вот вы мне теперь не нужны!» – но не смог. Ему так жалко было девочку, что он просто свалился со шкафа, куда его забросили дети. Прямо Машеньке на голову!Машенька схватила его и прижала к себе: «Мишка! Что теперь будет?! Как я маме все расскажу? Давай мы ей ничего не скажем?!» Но медвежонок, который всегда согласно кивал ей в ответ, вдруг – ей так показалось – упрямо замотал головой. «Не надо врать маме! Она ведь может помочь тебе найти котенка! И он не успеет убежать далеко!» – словно говорил его взгляд. Девочка все поняла. Она побежала к маме на кухню – и они вместе нашли котенка: он прятался на лестничной площадке и жалобно мяукал.Медвежонок обрадовался, что мама с Машенькой нашли котика – и даже весело замахал ему лапкой, пока никто не видел. Он уже не завидовал котенку и не ревновал его. И думал, что скоро снова окажется заброшенным на шкафу. Но уже не жалел себя. Он знал, что когда понадобится кому-нибудь, достаточно просто свалиться ему на голову…Однако этого не случилось. Машенька больше не забывала про него. Она поняла, что друзей нельзя предавать.МатрешкаЖила-была Матрешка. Расписная и разукрашенная. Очень ее любили родители: знай украшали и хвалили ее. Нравилось это Матрешке. Только никак не могла она понять: ее любят просто так или потому, что она такая разукрашенная?Однажды она попала в руки к Ребенку. Он не знал, что Матрешку надо любить и беречь: взял да и раскрыл ее… А там – другая. Засмеялся малыш от радости, захлопал в ладоши. И Матрешка развеселилась: у нее, оказывается, есть тайна… Только недолго тайна была тайной – в новой матрешке оказалась другая, поменьше… Матрешке и самой интересно стало: «А что я еще могу?»… Так Матрешка обрела смысл жизни: она поняла, что может и должна удивлять и дарить радость другим.Но сказка на этом почему-то не закончилась. Матрешка открывалась по первому зову других и делала то, что было ей предначертано дидактической целью и народной мудростью. Но мудрее от этого не становилась. И жизнерадостнее – тоже.Она начала бояться, что когда-нибудь все это закончится: у нее просто не останется тайн, способных удивлять и радовать других. Она думала так – и становилась все меньше и меньше… Пока Ребенок не добрался до самой маленькой матрешки. Она, к его удивлению, оказалась неразукрашенной. Малыш повозился с ней, пытаясь раскрыть – ничего не получалось. «Вот и конец!» – обреченно подумала Матрешка. Но Ребенок с ней был не согласен. Он взял фломастеры – и раскрасил маленькую матрешку. Потом немного подумал – и вот через несколько минут перед ним снова красовалась большая расписная Матрешка. Целая.Матрешка этого и ждала. Она теперь знала, что ее любят просто так – и поэтому дарят подарки – и что ее тайна не зависит от того, разобрана на кусочки ее жизнь или нет. Потому что ее тайна заключается не в умении тратить себя на других, а в умении возвращаться к себе…Такие сказки могут быть «ранеными»: при их восприятии становится не по себе, так как они акцентируют внимание на негативных чувствах и на невозможности их преодоления. Либо на необходимости их разрешения с помощью насильственных или даже катастрофических мер. К таким историям относится и сказка про совочек или резинку.СовочекЖил-был Совочек. Новенький, остренький. Вечно он совал нос не в свои дела. То в одно, то в другое. То ямку выкопает где не надо. То дырку в песочном домике расковыряет. То песок на дорожке разбросает. Все время что-нибудь придумывал…Ему было интересно: «А что, если…» – думал он и начинал проказничать. Только другим его проказы не нравились. И Малышу – его хозяину – вечно из-за него попадало. Пока Малыш не догадался, что Совочек просто не умеет создавать. Он умеет только разрушать. И Малыш стал его учить лепить куличики, утрамбовывать дорожки, делать песочные каналы для воды и многому-многому другому…Совочек сначала сопротивлялся – выпрыгивал из рук, падал. Потом понял, что Малыша не переспорить. И просто подчинился ему.Вскоре он научился даже строить бесподобные песочные города. Это было очень увлекательно! Более того, к нему стали обращаться за помощью другие игрушки: «Пожалуйста, придумай, как можно огородик для кукол посадить и сделать песочную печку для куличиков!», «Помоги нам стоянку для машинок сделать! А то они в песке застревают!», «А ты придумал, как мы можем построить крепость для солдатиков?» Так Совочек оказался нужен не для пустых дел, а для дел полезных – и ему это очень понравилось. Его даже стали звать по-другому: «Уважаемый Совочек Песочный!»Так закончилась его история. Точнее, началась другая. Какая – придумайте сами!РезиночкаЖили-были Резиночки. Точнее, это была одна яркая, пестрая Резиночка, в которую играли девочки. Игра с ней так и называлась «резиночки».Обычно девочки прыгали «в резиночки» во дворе. Для этого две участницы игры становились в пару – друг напротив друга, а третья прыгала через натянутые «резиночки». Прыгать нужно было по-особому – тогда каждый раз Резинка приобретала новый вид, напоминающий волшебные узоры, которые рисовались прямо в воздухе. «А может быть, это даже не узоры, а самая настоящая головоломка! Письмо знаками в воздухе!» – думала Резиночка и начинала все больше уважать себя.Она пыталась разглядеть за играющими эти таинственные знаки – ей даже казалось, что Резиночка стала узнавать в них буквы. Но буквы никак не складывались в слова – только их фрагменты. Потому что девочки все время мешали: становились и поворачивались, прыгали не там, где надо. Заслоняли и искажали пространство, на котором вот-вот должны были появиться первые слова.Резиночка старалась не обращать на девочек внимания, даже не злилась: она терпеливо ждала своего звездного часа. «Сейчас я смогу не только прочитать, но и сама написать целое письмо!» – говорила она себе.Для письма в воздухе, однако, требовалось все больше и больше пространства – и Резиночка стала незаметно заставлять девочек в паре отодвигаться друг от друга и расходиться все дальше и дальше… Пока не лопнула. Так никто и не узнал, что она хотела написать и кому.Педагог интуитивно прозревает в сказках кризис личностного роста, профессиональную деформацию, однако что с этим делать – не знает. Поэтому сказка заканчивается трагично. Если такого педагога попросить сочинить сказку или историю про проблемы воспитания и обучения одного из детей в его группе – по заданному образцу, то сказка получится не менее грустной и серьезной или, напротив, язвительно-ироничной. Сказывается известная закономерность: не можешь организовать свою жизнь – начинаешь вмешиваться в чужие, перенося на них свои проблемы.В этом случае можно посоветовать провести тренинг профессионального выгорания прямо в условиях образовательного учреждения. Мы, например, пробовали проводить его в условиях вуза – во время проведения семинаров со студентами заочной и очно-заочной, очной форм обучения. Результаты оказались весьма интересными. Но обо всем по порядку.Тренинг символично называется «Сотворение своего мира». С технологической точки зрения он опирается на методику доктора психологических наук, ректора Санкт-Петербургского института сказкотерапии Т.Зинкевич-Евстигнеевой. Однако с точки зрения содержания он очень трансформирован: в нем заложены механизмы воссоздания целостности образа себя и картины мира, описанные К.Блага и М.Шебеком. Проводится тренинг следующим образом. Группе педагогов предлагается сделать тесто из муки и соли: полстакана муки и полстакана соли перемешиваются, просеиваются сквозь пальцы, затем добавляется холодная вода – до консистенции мягкого теста, как на пельмени. Для эластичности в него добавляется немного вазелина или детского крема. В это время звучит спокойная музыка. Можно воспользоваться композициями С.Николаи («Золотая флейта»), Ф.Гойи («Романтическая гитара») и др.После того как тесто готово, педагогам предлагают вслушаться в музыку, закрыв глаза, и слепить свое пространство – пространство себя – из теста. Это то пространство, которое никто у них не может отнять – личное пространство их ощущений, чувств и мыслей. Затем они открывают глаза и коротко говорят о своих впечатлениях и их воплощении в образе.Ведущий тренинга предлагает теперь вспомнить, что неприятное воздействовало на это пространство, и выразить свои ощущения и впечатления в виде механического воздействия на получившийся образ с помощью обратного конца кисточки или ручки, ножниц. Несколько минут люди кромсают и мнут тесто, однако спустя некоторое время их состояние гармонизируется, их действия преобразуются в декорирующие. Часть педагогов до этой стадии не доходит – они просто превращают свой образ в растерзанную тряпку, неподвижно лежащую на столе, или рваные куски чего-то бесформенного. Не нужно обращать на это негативное внимание других. Стоит сказать, что у некоторых людей неприятности проходят бесследно, для некоторых они становятся средством, позволяющим стать лучше, сильнее. Для некоторых, чтобы их преодолеть, нужны время и умение собрать себя в единое целое. Тренинг переходит на следующий этап. Педагогам предлагается разделить тесто – пространство себя – на несколько частей следующим способом: тесто делится на две части – большую и меньшую, – пока перед скульптором не будет 8 шаров. Первый шар будет обозначать ту часть себя, которая отвечает за свое ощущение своего бытия в мире. Он называется «Я есть». Педагогам предлагают выбрать размер шара и цвет. Цвет можно брать любой, используя жидкую гуашь. Шарик сминается в лепешку, в углубление вкладывается с помощью кисточки несколько капель краски – и растирается между пальцами до однородного цвета. Когда шар готов, его откладывают в сторону. Затем делается шар, который условно носит название «Я хочу», третий шар – «Я умею», «Я могу», четвертый – «Я должен», пятый – «Я девочка (мальчик)», седьмой – интуиция, восьмой – совесть. Так перед педагогом оказывается 8 разновеликих и разноцветных шаров. Обычно он начинает комментировать этот процесс – у себя и у других. Обобщение опыта действий и комментариев показывает, что чаще всего современные педагоги дошкольных образовательных учреждений шар «Я есть» выбирают сначала большой, но потом начинаются колебания, связанные с оправданием его величины, и его заменяют на шар поменьше. Шар «Я должен» соперничает с ним по размеру в ущерб шарам «Я хочу» и «Я могу». Последний очень хочется сделать большим, но он почему-то все время кажется педагогам недостаточно великим. Выводы напрашиваются сами собой. Зато шар, связанный с совестью, даже если получается маленьким, все равно будет знаково ярким или вызывающе белым. С интуицией проблемы отмечают в основном молодые специалисты – это чаще всего связано с комментариями размеров или цвета соответствующего шара.Когда все составляющие части образа себя готовы, педагогам предлагают сотворить из них свой мир. Им раздаются листы фольги, на которой можно будет сделать панно – картину мира. Правило единственное: нельзя оставлять пустые места, «дырки» в образе мира. Затем ведущий предлагает сделать дороги в том мире, который они хотят создать: чтобы можно было ориентироваться в карте мира и идти к своей цели, возвращаться к себе, домой. Дороги делают из любого шара – одного. Символично, что педагоги предпочитают при этом следующие варианты: «Я хочу» и «Я могу».Следующей делают почву – землю. Это то, откуда педагоги черпают силы жить и действовать. Это таланты, скрытые в земле. Для этого предлагают использовать любой шар. Обычно педагоги берут шар «Я должен» или «Я есть». Сами же объясняют свой выбор: «Явно, педагогические наклонности играют роль: вечно всем должны – как воспитатели или как мамы, бабушки».После почвы предлагают сделать реки, озера и море, если этого хочется. Это сфера желаний и эмоциональной сферы личности, которая все соединяет и делает восприятие мира целостным. Кстати, у педагогов с реками проблем не бывает: они очень разнообразны и включены практически во все пространство образа мира. Видимо, сказывается установка на эмоциональность восприятия и эмоциональное общение с детьми как основное средство реализации педагогической деятельности. Американские психологи ассоциируют в тестах образ моря с любовью, с ее местом в жизни человека.Затем наступает очередь гор. Это родовая память и те внутренние силы, которые защищают образ себя от деформаций. У педагогов с горами обычно возникает несколько проблем: они начинают задавать массу вопросов о том, как их нужно и можно сделать. С другой стороны, на горы вечно не хватает материала. Правда, закономерностей, связанных с использованием того или иного материала – структуры личности, мы в наших наблюдениях не обнаружили. У каждого защита срабатывает своя. У части педагогов она связана с осознанием того, чего человек хочет, к чему стремится. У других – с тем, что они должны делать.После гор предлагается сделать лес. Обычно он обозначает восприятие человеком его жизни. У педагогов все время срабатывает установка на систематизацию этой части картины мира – они пытаются ее как-то упорядочить и структурировать. Поэтому лес, в сущности, состоящий из мелких деталей – ассоциаций с деревьями, – сам по себе тоже принимает какую-либо форму, окаймляющую горы или реки, почву – поле или пашню. Сказывается тенденция к привязке психологических проблем, которые возникают в жизни, к отдельным функциям личности и составляющим образа себя. Наблюдения показывают, что в качестве составляющих с одной или другой стороны – что лепится или к чему прилепляется – выступает образ себя как ребенка или женщины (мужчины). Обычно задействованным оказывается шар «Я – девочка (мальчик)». Сами педагоги на этот счет шутят: «Я не девочка! Я педагог!» Отмечается некоторое неприятие педагогов себя как женщин. Некоторые связывают это с тем, что воспитывать приходится и мальчиков, и девочек, поэтому нельзя акцентировать женственную сторону поведения, мол, педагог должен быть гендерно аморфным. Странная точка зрения, но она имеет право на существование. Возможно, этим объясняются некоторые проблемы в личной жизни педагогов-воспитательниц.Из следующего шара делают «все живое», обычно это маленькие человечки, птицы и звери. Примечательно, что у педагогов в их картинах мира много птиц как символов полета и творчества, стремления к самореализации и свободе выбора.Потом наступает очередь шара, который будет использоваться для строительства жилищ – деревень и городов, своего домика и… пещеры. По наблюдениям, этот шар может быть связан с образами «Я – девочка (мальчик)» и «Совесть». С точки зрения интерпретации ассоциация очень проста: педагоги осознают, что в душе они дети, что им спокойно и безопасно вместе с детьми. Совесть же – это педагогический колокольчик, который им не дает уснуть в своем домике, заставляет развиваться и двигаться дальше, даже если этого не хочется. Таким образом, современные педагоги отражают тот нравственный императив, который составляет основу воспитания как педагогического процесса.Один из самых интересных образов, которые рождаются на данном этапе, – это пещера как символ тайны, секрета. Можно спросить, что каждый из педагогов от нее ждет: чего-то страшного, грозного или позитивного, доброго. Очень редко педагоги говорят, что там живет что-то опасное для жителей страны, если такое и встречается, то только как факт перевоспитания чудовища в доброго персонажа.Последний шар используется для подарков от судьбы. Часть его используют для подарков себе: «Подарите себе то, чего вам не хватает, что считается нужным и важным для вашей жизни», часть – для подарков другим. При этом очень важно, что педагоги желают друг другу здоровья, детей, солнечных зайчиков, радости, устойчивости, хороших новостей. Интересно, что любви желают друг другу только молодые педагоги – те, у которых еще нет своей семьи. Когда картина мира готова, ее предлагают украсить бисером, чтобы создать ощущение ее полноты, законченности и богатства.Затем наступает очень важный и сложный – кульминационный – момент тренинга. Педагогов просят аккуратно приподнять лист фольги за углы и… скатать в руках шар своей судьбы: «Ведь мы не должны привязываться к своему прошлому, проблемам и достижениям в настоящем, к мечтам и надеждам, угрозам в будущем. Мы не должны быть зависимыми от мира. Только от состояния своей души». Поэтому им предлагают сосредоточиться и… слепить свою душу – птицу счастья. В эти минуты после возмущенных высказываний педагогов о том, что у них не поднимается рука разрушить свой – такой красивый – мир, наступает полное молчание. Часть решается на жесткий эксперимент, часть в растерянности замирает. В этот момент нужно предложить написать пожелание к себе – на 3 или 5 лет вперед, которое нужно будет спрятать в птицу счастья. И тогда остальные педагоги… тоже присоединяются к трансформации. Интересно, что, пройдя через нее, большинство людей не просто испытывают чувство облегчения и восстановления душевных сил, они становятся более спокойными и уверенными, взгляд светлеет и становится более радостным и умиротворенным. Сами педагоги говорят об этом же: «Весь мир – во мне самой. Я все могу!», некоторым, как они говорят, хочется петь. Это тоже символично, пусть это состояние запомнится и станет основой для профессионального восстановления и личностного роста. Надеюсь, это обязательно случится в жизни каждого – рано или поздно.Наталья МИКЛЯЕВА, кандидат педагогических наук, зав. кафедрой управления дошкольным образованием Института педагогики и психологии образования МГПУ
Выбор читателей
Комментарии