Социальная защита

Новый дом “Надежды”

Уникальной семейной коммуне для выпускников коррекционного детского дома, созданной петербургским педагогом в сельской местности на Карельском перешейке, исполнилось шесть лет.

А у девчушки-коммунарки, которую первой выдали замуж за местного тракториста, уже подрастает второй малыш

Волшебный ключик

КОГДА мы по телефону договаривались о встрече с директором семейной коммуны “Надежда” Евгением Клиотом, он предложил: “Хотите – в офис приезжайте, а можно и в апартаментах на Двинской поговорить, там даже есть где чайку попить”. “Офис” – это здорово звучит, любому понятно, особенно иностранцу. Его адрес и в официальных документах значится, хотя хорошо известно, что за этим адресом – не что иное, как темная, чуть ли не полуподвальная комната в коммуналке (зато с телефоном) на Васильевском острове, отведенная жилконторой бывшему детдомовцу, ставшему коммунаром. И я предпочла полюбопытствовать, что собой представляют новые “апартаменты” “Надежды”.

Во дворе “сталинки” на улице Двинской, неподалеку от управления Морского торгового порта без труда угадала парадную, которую могли бы отдать коммуне, – с самой разбитой дверью. Однако ключик от этого неказистого входа воистину волшебный, ведь за ним – два этажа бывшего детского сада. Малышам когда-то было уютно в самом центре большого теплого дома, но пришли такие демографические времена, когда детские сады пустеют. Можно только догадываться, сколько людей с вожделением прикидывали, как бы освоить заветные квадратные метры. Точку в битве за недвижимость поставил авторитетный арбитр – губернатор Санкт-Петербурга. Владимир Яковлев избавил страждущих от искушения и в очередной раз поддержал Евгения Клиота и его питомцев “с особенностями”, приняв решение о передаче спорных помещений “Надежде”.

“Петербургский Дон Кихот” (так давно окрестили Евгения Клиота журналисты) встретил меня на лестнице, которую только что отдраили до блеска его воспитанники. Год назад газеты писали о том, что “Надежда” чуть ли не терпит крах по всем статьям и что в этой до сих пор вызывающей споры семейной коммуне царят уныние и отчаяние. Передо мной, однако, предстали энергичный, улыбающийся директор (а скорее, общий “папа”) с приветливой помощницей и деловитые юноши. Ободранные стены и потолки, требующие основательного ремонта, их нисколько не смущали. У “Надежды” появился первый настоящий хороший дом, и Евгений Александрович с нескрываемой радостью стал мне рассказывать, что скоро здесь будет создана школа индивидуального обучения для выпускников-детдомовцев, нуждающихся в социальной адаптации и реабилитации. Ребята, не усваивающие школьные программы вместе со сверстниками в силу особенностей здоровья, будут получать здесь аттестаты о среднем образовании. Проект создания такой школы одобрили глава Кировской районной администрации Вячеслав Крылов, городские комитеты по молодежной политике и по образованию. А еще эта идея очень понравилась одному из покровителей коммуны, русскому эмигранту князю Гагарину, курирующему проекты фонда Толстого-Гагарина, и он буквально на днях выделил на развитие школы грант на сумму 10 тысяч долларов. Полноценный реабилитационный комплекс станет своеобразным спасательным кругом для ребят с надломленными душами, трудными судьбами, не готовых к самостоятельной жизни. Психологические тренинги, индивидуальное обучение, работа в мастерских в учебном году на Двинской будут перемежаться с летней трудовой деятельностью на природе, в подсобном крестьянском хозяйстве семейной коммуны “Надежда”. Так, постепенно приобретая навыки самостоятельности, получая профессию и даже рабочие места, пацаны и пацанки из коррекционных детских домов, бесстрастно выдворяемые во взрослую жизнь конвейерной системой воспитания, смогут вставать на ноги.

А В ПОСЕЛЕНИИ коммунаров в поселке Терву в Карелии за минувший год также произошли добрые изменения. Мечта ребят о деревообрабатывающем цехе, похоже, вот-вот воплотится в жизнь. В регионе большой спрос на деревянные дома. Лесотехническая академия продала Клиоту недорого четыре списанных станка (деньги нашла депутат ЗАКСа Наталья Евдокимова), и в мастерских уже разворачивается производство. Свой первый модульный щитовой домик юные мастера “Надежды” изготовят, наверное, к зиме. С этим ходовым товаром связаны все помыслы семейной коммуны. Ведь если мечты сбудутся, доходы от собственного производства станут экономическим базисом этой общины, от которого будет зависеть ее дальнейшая судьба. Надо ли говорить, что означают для двадцатилетнего молодого человека стабильный заработок и ощущение востребованности! А перспектива построить для себя собственный дом? А как окрыляют эти мечты, как развеивают сиротские комплексы, как распрямляют плечи и превращают в полноценных личностей бывших воспитанников коррекционных детских домов! Пока же к мастерским тянут кабель, чтобы обеспечить “цеха” необходимой электроэнергией. А когда Клиот ломал голову над проблемой о том, на какие средства закупать пиломатериалы для изготовления домиков, решение было найдено с помощью благотворителей. Загрузить “фирму” работой обещал Марк Коган, генеральный директор ведущего лесоперерабатывающего предприятия Карелии “Нординтерхаус”. Он распорядился бесплатно отдавать в коммуну доску-пересортицу, не пригодную для экспортных поставок. Утилизация отходов производства “Нординтерхауса” (по сути, это просто не вполне стандартный, но качественный продукт) станет новым смыслом жизни для молодежи из “Надежды”.

БУКВАЛЬНО на днях в “Надежде” появился еще один повод для радости. Все эти годы пристанищем коммунаров был кое-как приспособленный под жилье старый деревянный дом. А неподалеку много лет пустовала крепкая кирпичная школа, построенная еще финнами. В начале перестройки под шумок она была продана одной из фирм, но наконец-то выяснилось, что сделка была противозаконной. Власти Карелии, давно проникшиеся заботами Клиота, разрешили его ребятам поселиться в этом здании, и сегодня бригада коммунаров делает там ремонт. Руки у ребят золотые, они теперь все умеют – столярить, штукатурить, красить. В их новом жилище будут даже блага цивилизации – водопровод с канализацией. Схему проведения этих коммуникаций им нарисовал пенсионер-архитектор, живущий по соседству.

ПЛАНЫ у основателя “Надежды” самые оптимистичные. Жизнь доказала, что его самоотверженность принесла добрые плоды: первые полтора десятка питомцев возмужали, превратились в этаких хозяйственных мужичков. Теперь Клиот за них почти спокоен, может положиться на своих мальчишек, как на старших сыновей. Большинство переросли даже свои страшные детские диагнозы – об этом свидетельствуют выводы психологов, врачей и педагогов, наблюдавших ребят. Более того, Евгений Александрович их, одного за другим, собирается женить, вот-вот двое симпатичных молодцев справят свадьбы. А у девчушки-коммунарки, которую первой выдали замуж за местного тракториста, уже подрастает второй малыш.

Когда закончится реконструкция в бывшем детском саду и он превратится в реабилитационный центр, наступит следующий этап развития коммуны. В коллектив придут новенькие – выпускники районных детских домов, беспокойные “пациенты” комиссии по делам несовершеннолетних, молодежь из социозащитных учреждений города. Старшие коммунары будут им и воспитателями, и наставниками, и просто дружелюбными проводниками в тот самый незнакомый мир, называемый социумом.

Что сказали бы Песталоцци и Оуэн

УНИКАЛЬНЫЙ опыт семейной коммуны российского, а точнее, петербургского, образца конца столетия воистину бесценен. Успеху становления этой переходной структуры для неблагополучных молодых людей можно от души порадоваться и пожелать ей всего самого доброго. Но при этом нельзя не задуматься о масштабах подобной спасательной педагогики. Как ни крути, а более тридцати молодых душ одной “Надежде” не потянуть. Необходимость создания реабилитационных центров, общин либо иных структур поддержки проблемных совершеннолетних детей в нашей стране, как и в нашем городе, весьма велика. Только в одном Санкт-Петербурге ежегодно из детских домов провожают в жизнь около 400 выпускников. Как уберечь эту огромную армию новых граждан нашего общества от беды? Как помочь им – как это ни банально звучит – твердо встать на верный путь? Кто у нас занимается этой проблемой? Любой ответ на каждый из этих вопросов пессимистичен. Потому что единой государственной либо частной структуры, занимающейся сиротами-выпускниками на некоем промежуточном этапе их становления, у нас просто не существует. Разрозненные инициативы и усилия комитетов городской администрации по организации для проблемной молодежи рабочих мест, как и создание разветвленной сети социозащитных учреждений, снимая остроту проблемы, невольно загоняют ее внутрь.

РАССМОТРИМ замечательную инициативу: в Пушкине заложили фундаменты целой будущей детской деревни для сирот – в рамках известного международного проекта SOS Kinderdorf. Но проект, как и наши стандартные сиротские заведения, рассчитан на ребят несовершеннолетних. Пока они маленькие, их будут лелеять, с ними будут много и заботливо возиться. А что потом? А потом их, взрослеющих, препроводят из прекрасных домиков с сердечными воспитателями и теплыми семейными взаимоотношениями все в ту же нашу суровую действительность. Совсем как из типового детского дома. И вполне возможно, что эти дети, как это ни парадоксально, будут страдать от такого резкого перехода гораздо более глубоко. Кто может поручиться, что судьбы бывших девиантных либо депривированных детей (а отклонения в поведении возникают как раз из-за нарушений психики), воспитанных, пусть из самых лучших побуждений, в тепличных условиях, не станут ломаться? Большинство сирот генетически не владеют прародительскими навыками, и именно поэтому, оставшись без надзора, не умея пользоваться свободой взрослого человека, плохо адаптируются к условиям социума. Педагоги детских домов утверждают, что 95 процентов выпускников, получив сберкнижки с накоплениями для обустройства первых месяцев самостоятельной жизни, в первые две-три недели эти деньги легкомысленно проедают и пропивают. Вслед за тем, пытаясь найти кусок хлеба, легко попадают в зависимость от преступников.

А ВЕДЬ когда-то молодое советское государство (как бы кто к нему ни относился), породив беспризорничество, тщательно продумало стратегию преодоления этого социального несчастья. При этом использовался как богатый опыт русской педагогики, так и учение таких западных корифеев трудового воспитания, как Песталоцци и Оуэн. Благодаря умной последовательной борьбе за поколение (сегодня это называется молодежной политикой) возникли знаменитые коммуны – и Макаренко, и те же “Красные Зори” в Стрельне, и другие, предусматривающие самые важные этапы становления личности. На заводы и на рабфаки бывшие лихие ребята уходили, получив нешуточные жизненные и профессиональные навыки, да и на предприятиях они попадали в руки терпеливых и мудрых наставников. Среди выпускников тех коммун – известные профессора и академики, журналисты и конструкторы. Казалось бы, последствия революционных преобразований и переворотов начала века канули в Лету, но сегодня, накануне третьего тысячелетия, мы пожинаем все те же горькие плоды бездумных преобразований, от которых, казалось, должны были избавиться навсегда. Боролись против государственной системы, не замечающей человека. А получили жернова Молоха, бесстрастно перемоловшие уже не одно поколение. Больно осознавать, что сегодня в государстве, только по прошлогодним официальным данным, около пяти миллионов неблагополучных детей – беспризорников, бомжей, беженцев из зон этнических и военных конфликтов, инвалидов с отклонениями в развитии и поведении. Дома малюток переполнены новорожденными отказниками, поскольку матерям зачастую и самим трудно прокормиться. В Петербурге примерно полторы тысячи малолетних правонарушителей, содержащихся в спецучреждениях, и никто не скрывает, что следующий этап жизни этих ребят предопределен – зона. Их неблагополучие породили мы сами, наше безответственное общество. Значит, нам нужно вспомнить, как преодолевали эту беду наши деды.

ПОКА многочисленные правительства обещают нам экономический расцвет, не грех вернуться к старым, испытанным методам борьбы за судьбы молодых людей, для которых в будущем процветающем государстве тоже должно найтись местечко. Когда я поинтересовалась мнением об успехах “Надежды” у ответственного секретаря городской комиссии по делам несовершеннолетних при губернаторе Виктора Белякова, он ответил, что было бы здорово, если бы нам удалось возродить настоящую систему семейных коммун, пользующихся государственной поддержкой. При этом он отдает должное эмпирическим поискам Евгения Клиота, видя в них модель той самой социальной переходной структуры для неокрепших молодых людей, отсутствие которой порождает нарастающий вал молодежной преступности и многих других социальных несчастий. Поиск собственного пути “Надежды” поддержан в нашем городе большинством властных структур. Но держится этот мирок в основном на благотворительности, а значит, его судьба слишком зависит от доброго расположения звезд. Так не пора ли Санкт-Петербургу – вечной лаборатории гуманных инициатив – узаконить надежное будущее как выпускников коррекционных детских домов, так и всех неоперившихся птенцов нашего европейского мегаполиса, которым так хочется иметь собственные, настоящие крылья.

Наталья ШЕРГИНА

Санкт-Петербург