Сочинения о сочинениях. Увиденное в жизни учит разбираться в художественных произведениях

​Лучшей книгой о преподавании литературы в школе, изданной в XX веке, да и в начале века XXI, является книга Марии Александровны Рыбниковой «Очерки по методике литературного чтения», увы, незнакомая новому поколению учителей-словесников.

Еще в 1929 году Рыбникова публикует статью, название которой станет одной из самых емких формул в преподавании словесности: «От маленького писателя к большому читателю». В «Очерках» она развила этот тезис.«Если из наших классов выйдут писатели и словесники, это хорошо, но не на это мы рассчитываем. Наше дело – подготовить ярко чувствующего и критически мыслящего читателя. Нужно прямо сказать, что ни один из приемов обучения чтению так не актуален, как система творческих сочинений. К живописи ближе подойдет тот человек, который хоть сколько-нибудь рисовал. К музыке – тот, кто как-нибудь играл. К литературе – тот, кто хоть немного писал».Но воспитание читателя не является для Рыбниковой чем-то самоцельным. «Это развитие сил каждого из учеников плодотворно для роста каждого из них, и это было и есть задача подлинной школы: влить в море народных сил эти самостоятельные силы».Через двадцать пять лет после того, как они были написаны в ноябре 1940 года, были впервые опубликованы тезисы доклада Рыбниковой «Система письменных работ в старших классах». Вот лишь один из них: «Сочинения сильнее, нежели устные высказывания, раскрывают внутренний мир ученика, следовательно, служат для учащихся методом их самопознания, а для учителя – средством обнаружения этого мира».«Другие по живому следу пройдут твой путь за пядью пядь». Я был одним из тех, кто по живому следу пошел за Марией Александровной. И вы можете понять мои чувства, когда я в первый месяц работы в Московском институте усовершенствования учителей, разбирая не разобранный с довоенных лет архив кабинета русского языка и литературы, нашел трудовую книжку Рыбниковой и пачку ее лекций. Но, воспитанный в строгих правилах, я не счел возможным взять все это себе и передал Академии педагогических наук.А в 1981 году в журнале «Русский язык в школе» была напечатана моя первая статья в этом журнале и первая о сочинениях о жизни и жизни в сочинениях, проведенных не в старших классах, а в среднем звене. Я тогда в первый и, увы, последний раз взял четвертый класс и довел его до выпуска из школы. Статья эта привлекла внимание Корнея Ивановича Чуковского. Мне показали его письмо о материалах журнала. О моей статье он писал: «Статья умная, тонкая и притом боевая». Потом более подробно Чуковский написал об этой статье в своей книге «Живой как жизнь».Но сочинения о жизни, о времени и о себе постепенно из школы уходили. Почти каждый раз, когда я впервые в старших классах предлагал сочинение о себе, мне приходилось потом читать: «В первый раз в жизни я пишу о себе»; «Самоанализ для меня непривычен»; «Я еще не разобралась в себе». ГИА и ЕГЭ окончательно вымели сочинения о жизни и о себе из школы. Во всяком случае, полностью из старших классов. А зачем, когда на экзаменах этого нет?На смену всем этим сочинениям пришла часть С ЕГЭ по русскому языку. Я об этом много писал и сейчас повторяться не буду. В моей итоговой книге на эту тему «Сочинения о жизни и жизнь в сочинениях» (М., 2012) обо всем сказано подробно и обстоятельно.Сейчас я буду говорить об опыте другого решения проблемы. Но вначале об исходной посылке.Когда-то давным-давно одна моя ученица написала в сочинении: «Я вам пишу как человек, а не как ученик». Это самый страшный порок нашей школы, когда мы видим перед собой ученика, а не человека и оцениваем его прежде всего по его учебным достижениям.В июне 2011 года после выпускного вечера, точнее, его торжественной части (в ресторан я не поехал), ко мне подошла мать моего ученика: «Вот вы говорили на родительском собрании, что ученики должны писать на экзаменах то, что думают и чувствуют. Опять не получилось. Опять как в «Доживем до понедельника». У-2. Помните?» Фильм я помнил, а вот про У-2 – нет. Она мне напомнила. Придя домой, я открыл сценарий, изданный сорок лет назад.«- Сядь, Света, – морщась, попросил Генка. – Ты хороший человек, но ты сядь… Я теперь все понял: кто писал искренне, как Надька, – оказался в дураках, над ними будут издеваться. Кто врал, работал по принципу У-2 – тот подонок. Вот и все. – Он рубанул рукой воздух.- Что значит У-2? – заинтересовалась Рита.- Первое «У» – угадать, второе «У» – угодить. Когда чужие мысли, аккуратные цитатки, дома подготовленные, и пятерочки, можно сказать, в кармане…»Я тогда воспринял эти слова как выражение сочувствия к моей нелегкой доле. Но через два месяца вернулись учителя из отпуска, и классный руководитель спросил меня, подходила ли ко мне после выпускного вечера мать такого-то. Я рассказал о том, о чем только что поведал вам. «А мне она сказала другое: «Вот и нужно было Льву Соломоновичу не учить их думать, а готовить к ЕГЭ». «Готовить к ЕГЭ» в этом контексте означало только одно: учить угадывать и угождать.Но в сценарии фильма есть и еще один эпизод:«- И пусть не лезет со своей откровенностью! – отрезал Костя. – Мало ли что у кого за душой. Зачем все это выкладывать в сочинение? Счастье на отметку? Бред…»Вот это и есть исходное: а можно ли в школе писать о счастье, дружбе, совести? Ответ у меня двузначный: если есть доверие к учителю, который поймет и о прочитанном никому не скажет, и если (это очень важно!) за само понимание счастья или дружбы отметка не будет ставиться, только за то, КАК все это написано, то не только можно, но и нужно.Уполномоченный по правам ребенка Москвы Евгений Бунимович: «По исследованиям социологов, 40% детей утверждают, что родители редко проявляют к ним любовь или теплое отношение. Более 5% говорят, что родители этого не делают НИКОГДА. Больше половины детей отмечают, что родители НИКОГДА не разговаривают с ними по душам».«Душа не может идти немая, а сказать кому?» Это написано Маяковским сто лет назад, но это во многом и про нас.Ну а на экзамене? В том объеме, в котором это предусмотрено нынешними экзаменами, а это слов 75-100, и не рассказывая незнакомым людям то, что незнакомым и чужим людям не рассказывают, думаю, что можно и нужно.«Когда строку диктует чувство». Без сочинений об увиденном, пережитом, прочувствованном научить русскому языку невозможно. Как невозможно и научить понимать литературу.Чтение книг и размышления над прочитанным помогают лучше понять мир и себя в этом мире. Даже если эти книги написаны сто и более лет назад. А сочинения о себе, других, увиденном в жизни учат разбираться в художественных произведениях. «Интеллигентный человек – это прежде всего человек, человеческая жизнь которого все равно должна быть первичной по отношению к книге». Это сказано величайшим книжником нашей эпохи Сергеем Аверинцевым. Увиденное в жизни учит разбираться и в художественных произведениях. Пушкинская формула «И виждь, и внемли» обращена и к смотрящему в мир, и к постигающему искусство. И оба эти «И виждь, и внемли» взаимосвязаны. Между тем размышления о жизни над листом бумаги, над компьютером из школы ушли почти полностью, во всяком случае в старших классах. При этом и сочинения о литературе (о чем мы уже говорили), и сочинения о жизни, возвращенные в школу, не могут не быть живыми и искренними.Хочу предупредить сразу: вполне возможно, форма экзамена, о которой я сейчас буду говорить, за время, пока мои рассуждения дойдут до читателя, изменится. Такие изменения готовятся. Но в данном случае все это не имеет значения: речь у нас пойдет о главном – о проблемах содержательных, сущностных. А они всегда остаются не подверженными колебаниям каждодневных ветров.Я долго думал о том, как сделать неподвластную мне модель части С на экзаменах и всякого рода мониторингах способной работать на суть, на смысл, даже если на самом деле содержание задания, с моей точки зрения, бессодержательно и даже попросту неверно.Я прочитал множество пособий и для учителя, и для учеников по подготовке к написанию части С ЕГЭ по русскому языку. Все они построены по одной колодке: чтобы прийти к нужному результату, то есть получить хороший балл, нужно заранее знать, что необходимо, к примеру, писать о совести и какие привести примеры, а что – на тему отцов и детей и тоже какие необходимо привести примеры. Естественно, что и я не могу не думать о том, что волнует моих учеников, их родителей, школу, – об итоге всей этой работы и ее оценке. Но я при этом ввожу два принципиально других подхода. Первый: я не навязываю окончательного решения. Более того, стремлюсь к тому, чтобы мои ученики убедились, что решения здесь могут быть и разные. И второе: для меня все эти работы, естественно, кроме экзаменационной, не итог, не точка, а запятая. Для меня это остановка в пути самопознания и познания мира, когда есть возможность остановиться, оглянуться, сравнить разные ответы и решения, узнать, как задачу решили другие ученики и в других классах. И кроме понятной и традиционной цели – баллы – для меня всякая работа имеет и другую, высшую цель: это шаг на пути приближения к истине.Покажу это на одном примере.В августе 2013 года я достал пятнадцать вариантов задания С, которые были в Москве. Тогда же один из вариантов я решил дать своим ученикам. Но провел эту работу только в конце ноября. Вот текст, который был предложен на экзамене. Опускаю фамилию автора, о котором в экзаменационном сочинении сказано, что он «современный публицист, психолог, философ, общественный деятель».«Пустой тратой времени являются попытки оценить взаимоотношения, кропотливо и пристально проанализировать то, что нас разъединяет. Основным все-таки является другой вопрос, на который мы должны найти ответ: «Что нас объединяет?»Мудрые справедливо говорили, что наши отношения с другими людьми будут длиться столько же, сколько будет существовать то, что нас объединяет. Если нас связывают дом, дача, деньги, внешняя привлекательность или другие краткосрочные вещи, которые сегодня есть, а завтра нет, то с первыми же проблемами в этой сфере будут поставлены под угрозу и наши взаимоотношения. Связи, в которых людей уже ничто не объединяет, похожи на потемкинские деревни, где внешне все нормально, но за красивым фасадом одна пустота. Часто такие формальные связи хуже одиночества.Людей объединяют совместно пережитые трудности и кризисные моменты. Если в преодолении препятствий, в поисках решений все стороны в одинаковой мере прилагают усилия и сражаются за то, чтобы стало лучше, это не только укрепляет любые отношения, но и рождает новые, более глубокие, удивительные состояния души, открывающие новые горизонты и направляющие развитие событий в совсем иное русло.Нужно научиться делать первый шаг, не теряя при этом самого себя и своего внутреннего достоинства. Для взаимоотношений нужны двое, и любой наш шаг должен вызывать резонанс, отклик другого человека, за которым последует его реакция, его ответные шаги нам навстречу. Если после наших продолжительных усилий такого не случается, то напрашивается один из выводов: либо мы делаем неверные шаги, либо наши взаимоотношения строятся на зыбкой почве, или держатся только на одном человеке и один человек пытается тащить на себе все, а это уже абсурдно и искусственно.Для успеха наших взаимоотношений нужно, чтобы обе стороны пытались преодолеть чувство собственника и эгоизма. Очень часто мы не видим индивидуальности, уникальности людей, которых мы любим, и продолжаем рассматривать их как отражение наших собственных взглядов, требований, представлений о том, какими они должны быть. Мы не должны пытаться воспитывать и переделывать людей по своему образу и подобию. Любовь требует ощущения воздуха и свободы души. Люди, любящие друг друга, не растворяются друг в друге и не теряют своей индивидуальности; они две колонны, поддерживающие крышу одного дома».