На чтение: ≈ 17 мин.11 лет назад в Россию приехали голландцы, чтобы научить россиян соблюдать права детей. С тех пор много воды утекло: изучив и освоив опыт зарубежных коллег, российские педагоги во многом превзошли их, предложив такое, что голландцам не снилось.
Москве чуть ли не на каждом шагу встречаются юные бродяжки, которые клянчат у прохожих деньги, рассказывая им жалостливые истории. В Ступине такого не увидишь, беспризорных детей здесь нет. Более того, здесь нет детей, которые бы бесцельно бродили по улицам, не зная, чем себя занять в свободное время. «У нас, – говорит заместитель главы администрации Ступинского района Александр Рацимор, – дети заняты делами». Пытаясь выяснить, что это за дела и почему ребята этими делами заняты, я поняла, что для самого Рацимора самое главное дело – забота о детях.
Конечно, каждый руководитель любого масштаба в своей работе выбирает те или иные приоритеты, но всегда интересны причины такого выбора. Рацимор объясняет все просто: «Я – учитель». Объясняет и гордится этим, потому что на самом деле он из числа педагогов, призванных во власть. Правда, не все призванные всегда помнят на высоких должностях, зачем их призвали, что они должны делать, о чем помнить в первую очередь. В этом смысле Рацимор – счастливое исключение. Он очень хорошо помнит, как из родной Молдавии приехал учиться в Коломенский пединститут, стал учителем английского и немецкого языков в Истре. Жена, с которой познакомился на студенческой скамье, была родом из Ступина, вот туда в конце концов и переехала их семья.
Здесь его быстро назначили сначала директором школы, потом заведующим гороно. Как известно, в руководители выдвигают самых заметных, а молодой педагог был и в самом деле звездой: например, стал победителем на Всесоюзных чтениях по иностранным языкам,которые перед самым развалом СССР проходили в Ташкенте, экспериментировал в своей школе с новыми для той поры вариативными системами обучения, строил свои взаимоотношения с родителями так, что те становились единомышленниками и помощниками в воспитании детей. Словом, назначая молодого директора завгороно, руководство надеялось, что он многое изменит в системе образования района. Он и изменил: взял и отменил гороно, как ненужный никому рудимент старой системы, создал вместо этого центр координации и развития образования – руководящий орган не с бюрократическими, а с инновационными направлениями работы.
Вышестоящие изумились и пошли дальше – предложили новатору занять пост заместителя главы администрации, передав в его ведение аж 15 направлений, и тут Рацимор, что называется, развернулся по полной программе. Программа его предполагала, что все в работе района должно быть сосредоточено на ребенке, на соблюдении его многочисленных прав, хорошо записанных на бумаге, но, как правило, в полном объеме невыполняемых. Например, есть право на образование, но чем оно оборачивается для сельского школьника? Как правило, тем, что он, в отличие от городского, не может получить качественное образование, поступить в тот институт, в который хочет, приобрести ту профессию, к которой больше всего лежит душа. Поэтому первое, что сделал Рацимор, стал стирать грань между городом и деревней. Вот когда ему пригодились и педагогическое образование, и немалый опыт работы в школе. Никто не мог сказать (и самое главное – доказать!), что сельская школа не в состоянии работать, как и городская, если создать там нормальные условия. Кто-то скажет: а деньги откуда взять? Рацимор всегда помнит, что он пришел во власть, чтобы показать власти, какие у той должны быть приоритеты. Своим коллегам по районной администрации он сумел это доказать, и теперь ни у кого из руководителей не возникает вопроса, кому в первую очередь нужно давать деньги, на какие цели. Берутся деньги на обучение и воспитание детей из бюджета, а бюджет тот пополняется потому, что уж очень здорово ведут районные руководители свою экономическую политику. Политика та очень проста: приглашают в Ступино предпринимателей, которые приносят с собой инвестиции. Не сумели поначалу найти отечественных бизнесменов, пригласили иностранцев. Покупая «Марс» или «Сникерс», приобретая живые йогурты, каждый житель России теперь лично способствует тому, чтобы определенная часть заплаченных денег поступала в бюджет Ступина.
При этом ни одна администрация не может теперь сослаться на нехватку средств, если нет в ее селе спортивной школы или подросткового клуба, филиала музыкальной школы или школы искусств. Деньги на все это дает районная администрация из своего бюджета. Ну а результаты этого ждать себя не заставляют.
Школьников в Ступине 12 тысяч, из них 6 тысяч учатся в 6-11-х классах и участвуют в различных олимпиадах. Победителями, конечно, становятся одаренные. Так вот таких одаренных в районе 496, то есть почти каждый десятый ребенок. В институты поступают 67 процентов выпускников. За пять лет спортсменов-разрядников стало вдвое больше, как и кандидатов в мастера спорта, причем раньше в районе мастеров спорта России не было вообще, а сейчас аж трое. И это неудивительно, потому что спортивных школ в районе стало вдвое больше, количество спортивных клубов возросло в четыре раза, да и видов спорта раньше было двадцать, а теперь сорок. Словом, у того, кто чем хочет заниматься, есть выбор. И это касается не только спорта, но и кружков по интересам – их тоже за пять лет стало больше почти в три раза. 95 процентов ступинских детей – и городских, и сельских – занимаются по 124 видам деятельности в 121 учреждении дополнительного образования. Словом, много хороших цифр приводит Рацимор в своих отчетах и сводках. Но ничего бы эти цифры не значили, если бы не еще одна ключевая: 3,3 процента составляет уровень детской преступности в районе при среднем российском показателе в 8,1 процента.
Комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав Александр Рацимор возглавляет ее вот уже 11 лет. Но самое интересное, что комиссии как таковой в Ступине уже давно нет, и тут Александр Ефимович превратил комиссию в совет, который органично входит в центр семейного воспитания. Совет – орган общественный, заседает раз в две недели, принимает решения, определяет политику в работе с трудными детьми. А вот центр, рабочий орган комиссии, собрал тех специалистов, которые работают там на постоянной основе, реализуя ту политику, которую декларирует совет. Трудятся в центре психологи, педагоги, юристы и другие специалисты, число которых достигает двух десятков. Это все профессионалы, которые постоянно отслеживают права ребенка и делают все, чтобы эти права соблюдались.
По закону все решения комиссии или совета, как в Ступине, обязательны для исполнения, для всех 8 субъектов профилактики правонарушений, перечисленных в законе. Но в Ступине число тех организаций, которые должны вести эту важную работу, увеличили вдвое. Сюда вошли и сельские, поселковые администрации, и учреждения культуры, и спортивные учреждения, и многие другие. Спрашивается зачем? Для того, чтобы расширить круг заинтересованных лиц, для того чтобы как можно больше людей включить в работу с детьми и подростками, резко усилить воздействие совета по делам несовершеннолетних и защите их прав на ситуацию в районе.
Обычно комиссия рассматривает дела тех несовершеннолетних, которые совершили правонарушение, но по возрасту не могут быть наказаны, как взрослые, и думает, что с таким подростком делать. В Ступине совет-комиссия рассматривает такие дела шестым пунктом повестки дня. А по первым пяти пунктам, как правило, следует подведение итогов работы всех тех, кто занимается профилактикой правонарушений. Отчитываются школы: что сделано, чтобы не было правонарушений, преступлений в детской среде. Рассказывают о сделанном здравоохранение, милиция, культура. С каждого строго спросят, если результаты работы плохие. «Ведь мы стараемся не «бить по хвостам», – признается Рацимор, – а предупредить то, что может произойти». И уже главными ответчиками на заседании совета становятся не дети, оступившиеся по тем или иным обстоятельствам, а взрослые, которые не все сделали, чтобы удержать их на краю. Совет принимает решения, обязательные для всеобщего выполнения. А если эти решения кто-то из руководителей не исполняет, то может расстаться со своим постом. Например, были случаи, когда глав сельских администраций, которые никак не могли понять важности работы с детьми, при очередной аттестации не аттестовывали или давали им такой низкий разряд, что те уходили сами. Сегодня местные советы по защите прав детей есть при многих сельских, поселковых администрациях. А районный совет жестко и строго спрашивает с администраций, если на их территории вдруг увеличивается число социально неблагополучных семей, неблагополучных детей. Нужны деньги, администрации их получат – за прошлый год в районе произвели продукции на 17 млрд. рублей больше, чем в Астраханской области, так что в областном бюджете на работу с семьями и детьми средств достаточно.
Довольно жестко спрашивает совет и с директоров школ. Если директор приходит на заседание и рапортует, что у него стало больше хотя бы на одного правонарушителя, чем в прошлом году, его ждет очень серьезный разговор. Рацимор (учитель!) очень быстро разбирается в ситуации и понимает, когда ухудшение показателей обусловлено объективными причинами и надо директору помогать, а когда все случилось по причине недоработки педагогического коллектива и нужно строго предупреждать директора о несоответствии занимаемой должности. Случаев увольнения пока нет, но вот в положении о конкурсе «Школа года» есть пункт, который может перевесить все другие 14 пунктов, оценивающих качество преподавания, количество медалистов, победителей различных олимпиад и конкурсов, режим экономии материальных ресурсов, энергосбережение, применение здоровьесберегающих технологий, благоустройство территории и так далее. «Ты можешь быть впереди планеты всей по всем критериям, – говорит Александр Ефимович, – но если у тебя растет количество детских правонарушений, иные показатели мы в расчет не примем и никогда победителем в конкурсе ты не станешь». Конечно, такая позиция жестка, но одновременно и справедлива. Однако всегда ли директору помогут в критической ситуации? И кто? Помогает центр семейного воспитания.
Центр изначально был создан для работы с трудными детьми, потому что хорошими, нормальными детьми, вырастающими в благополучных семьях, занимаются другие организации и им многое удается. Но даже двадцать специалистов центра, отлично знающих свое дело, не могут помочь сразу всем школам района. Поэтому в Ступине работают несколько сот внештатных сотрудников центра. Как правило, эти волонтеры – студенты местных вузов, они проходят практику в центре семейного воспитания, помогают его специалистам создавать банк данных о неблагополучных семьях, заниматься их ранним выявлением, определением типологии их семейного неблагополучия, проводить систематическую работу с такими семьями, по возможности снижая и в дальнейшем удаляя это неблагополучие.
Рацимор честно признается, что, если бы не помощь студентов, центру не удалось бы, вероятно, реализовать в полной мере систему альтернативных учебных наказаний с использованием «ЛОРТа» – лично ориентированного развивающего тренажера. Скажем, ребенок совершил попытку изнасилования (как ни дико это звучит). Его не поведут в тюрьму или в суд, его для начала пригласят в центр семейного воспитания и предложат учебную программу, рассчитанную на 20 часов. Программа – психологические тренинги, помогающие ребенку понять, как поступать правильно, куда девать свою сексуальную энергию, что делать, чтобы не было в дальнейшем позывов к совершению насилия. Тренинг помогает ребенку вести себя правильно в дальнейшем. Проводят его и врачи-психологи, и сексопатологи, и педагоги, и все те специалисты, которые должны этим заниматься. Так что теперь в Ступине ни один директор школы, ни один педагогический коллектив не могут сказать: мы не знаем, что делать. Что делать, подскажет и поможет реализовать центр семейного воспитания, который в районе уже назвали «центром скорой детской помощи». По сути, между прочим, очень верное название.
Выбор читателей
Комментарии