На чтение: ≈ 4 мин.Эту историю я услышал когда-то от ветерана войны Алексея Тимофеевича Полякова. Записал и обработал в форме рассказа. Предлагаю его на суд читателей.
Солдат полз по нейтральной полосе, прижимаясь к земле при каждой вспышке. Наконец он добрался до маленького окопчика, вырытого прошлой ночью, удобно расположился и стал ждать рассвета.«Удобное место», – подумал солдат, достал из кармана гимнастерки кусочек сахара, положил в рот. Он был молод, 18 лет еще не было, когда попал на фронт. Курить еще не научился, положенную на довольствие махорку он отдавал товарищам в обмен на сахар.Короткая летняя ночь подходила к концу. Солдат взял винтовку и стал смотреть в оптический прицел. Вскоре появился немец в каске и с саперной лопаткой в руке, остановился, вглядываясь в сторону наших окопов. Солдату приходилось дома, в таежной сибирской деревне, охотиться на лося, зайца. Но здесь перед ним был человек, рука дрогнула, пуля просвистела мимо. Немец слегка дернулся, поднял лопатку и, улыбаясь, помахал ею. «Ах ты, фриц, еще улыбаешься!» – подумал солдат. В сознании всплыла братская могила, в которую штабелями складывали трупы его товарищей.На этот раз он тщательно прицелился и уже спокойно нажал на курок. Немец резко дернулся и уткнулся носом в бруствер. Еще один подскочил было к товарищу и тут же получил пулю. За какие-то считаные минуты пять немцев нашли свою смерть.Надо было срочно сменить позицию. Солдат быстро отполз в другое укрытие, приготовленное заранее, затаился до темноты.Ему повезло – не задело ни осколком, ни пулей, и ночью он скатился в свой окоп. Но везение на этом кончилось: когда он, пригнувшись, шел к блиндажу, за спиной взорвалась немецкая мина. Очнулся юноша уже в медсанбате – с него снимали окровавленную гимнастерку. Левая рука держалась на честном слове, спину, ноги и руки посекло осколками. Пришили руку и вытащили основные осколки, которые сумел нащупать усталый хирург, не спавший две ночи. Как впоследствии выяснилось, в кости предплечья осталось два осколка, которые через много лет дали о себе знать. Через две недели он уже лежал в госпитале, который располагался в здании бывшей школы в самом центре Ярославля….С тех пор прошла целая жизнь. На окраине шахтерского городка, на большой поляне, темнели несколько черных католических крестов. Гравийная дорожка вела к центральному кресту, рядом с которым виднелась табличка с надписями на немецком и русском языках. В стороне медленно двигался седой старик, скашивая траву газонокосилкой. Вот он остановился, заглушил мотор, достал сигарету и неторопливо закурил. «Странная штука жизнь, – подумал он. – Много лет назад я стрелял в них, они тоже хотели меня убить. А теперь я навожу порядок на кладбище немецких военнопленных и получаю за это деньги».Он снова включил газонокосилку и двинулся дальше. Невидимый в высоком небе, заливался жаворонок, ароматы полыни и еще каких-то трав навевали легкую печаль и умиротворенность.Геннадий ПОЛЯКОВ, учитель химии, с. Кокошино, Чулымский район, Новосибирская область
Выбор читателей
Комментарии