Сначала Россия. Факультатив

В информационном агентстве «РИА-новости» состоялась пресс-конференция научного руководителя Института проблем глобализации Михаила Делягина на тему «Энергетическая доктрина России», в ходе которой состоялась презентация энергетического раздела доклада «Сначала Россия!». В отсутствие стабильной энергетической безопасности все государства мирового сообщества зависимы друг от друга. Россия – не только крупнейший обладатель мировых запасов энергии. Она берет на себя моральную ответственность за всеобщую энергетическую безопасность, играя ключевую роль в этой области.

Михаил Делягин считает, что удорожание нефти носит фундаментальный, а не конъюнктурный характер и отражает общую нехватку энергоносителей, с которой человечество может столкнуться в ближайшие 10-15 лет при сохранении современных темпов развития на современном технологическом базисе. Эта угроза не абсолютна; так, США могут в любой момент начать разработку битуминозных песков канадской провинции Альберта, рентабельную уже при цене нефти 30 долл. за баррель, что приблизит мировую цену нефти к этому уровню.

Однако США не используют эту возможность, так как дорогая нефть не только приносит сверхприбыли их нефтяным корпорациям, но и сдерживает их стратегических конкурентов – Евросоюз, Японию и, главное, Китай (отличие США от них – эмиссия мировой резервной валюты и наличие собственной нефти). Поэтому удорожание энергоносителей носит долгосрочный характер и превращает российские нефть, газ и уголь из коммерческого в стратегический, геополитический ресурс.

Это требует коренного переосмысления принципов и механизмов их использования с учетом других новых реалий рынка энергоносителей: нарастающая сегментация, ведущая к тому, что через несколько лет компании, контролирующие нефтяные месторождения и заводы по производству сжиженного природного газа (СПГ), сначала будут продавать энергоносители «своим» национальным потребителям, а продавать на открытом мировом рынке лишь «по остаточному принципу»; ограничение, а затем и частичное вытеснение глобальных монополий национальными компаниями, в основном государственными или действующими под жестким контролем государства; либерализация рынка газа за счет СПГ, снижение значения трубопроводных систем, утрата важности месторождений в глубине континента и рост – расположенных на морском берегу или на шельфе; недостаточность альтернативных энергоносителей (включая биотопливо): потенциальный дефицит энергоносителей будет поддерживаться ближайшие 10 лет, и «нефтяной пир» закончится для России к 2020 году.

Выработка и реализация принципиально новой энергетической доктрины России облегчаются ее самоочевидностью.

И первый и наиболее насущный шаг, как считает Михаил Делягин, это восстановление энергетического суверенитета. Прежде всего надо отказаться от колониальных по сути соглашений с глобальными монополиями, подписанных в первой половине 90-х годов и либо прямо нарушающих российские законы (как Каспийский трубопроводный консорциум), либо наносящих России неприемлемый ущерб. К последним относятся, например, соглашения о разделе продукции (СРП). По ним иностранные инвесторы получают практически всю прибыль от добычи российских нефти и газа, а Россия не только полностью компенсирует их завышенные издержки на добычу своих полезных ископаемых, но еще и оказывается им должна!

Формальные основания для отмены соответствующих соглашений может дать расследование обстоятельств заключения данных соглашений. Вскрытие же коррупционных мотивов их подписания российскими чиновниками (а трудно представить себе иные причины, по которым они могли пойти на настолько невыгодные для страны соглашения) по нормам международного права – достаточное основание для признания соответствующих сделок ничтожными.

СРП должны быть законодательно запрещены как заведомо неприемлемый для России колониальный способ освоения ее природных ресурсов ее стратегическими конкурентами.

При освоении природных ресурсов следует учитывать особенности российского капитала – как частного, так и государственного. У России достаточно возможностей для самостоятельной реализации проектов любого масштаба; иностранцы должны допускаться лишь как носители отсутствующих у нас технологий и желательно при условии передачи этих технологий. Следует стремиться к привлечению их на уровне отдельных специалистов и групп, при невозможности ограничиться этим – на уровне специализированных фирм, решающих те или иные технологические задачи (вплоть до разработки инвестиционных проектов). В крайнем случае иностранный капитал может привлекаться в виде управляющих фирм, организующих реализацию инвестиционных проектов.

Однако контроль за любым проектом и собственность на добываемые ресурсы при любых обстоятельствах должны оставаться исключительно национальными. Исключения могут возникать лишь для проекта «Контроль за недрами в обмен на новейшие (а не устарелые!) технологии» (в том числе вне энергетического сектора; пока же Россия не может купить у Siemens лицензий на производство парогазовых установок даже 90-х годов, так как Евросоюз всемерно ограничивает передачу технологий). Недопустим обмен контроля за недрами России на безопасность собственности правящей бюрократии на ключевые российские активы, выводимые за границу под прикрытие международного права.

Трубопроводный транспорт в силу своей стратегической значимости должен оставаться в исключительной собственности государства. Доступ к трубопроводам должен быть равным и свободным для всех представителей российского государственного и частного капитала, но иностранный капитал как стратегический конкурент России не должен иметь к ним доступа. Стремление Евросоюза лишить Россию ее естественного конкурентного преимущества, созданного трудом многих поколений людей, при помощи принуждения к ратификации договора (обеспечивающего свободный доступ к нашей трубопроводной системе всех желающих) напоминает стремление наиболее оголтелых революционеров столетней давности к обобществлению женщин.

В ближайшее время сложится новая система регулирования мировых рынков энергии, и Россия должна занять в этой системе ключевую роль.