На чтение: ≈ 16 мин.Сложившиеся обстоятельства весной 2020 года поставили нас в условия неопределенности и даже непредсказуемости, что проявилось и в сфере образования. С середины марта все школы страны были переведены на дистанционное обучение. Два раза переносились сроки ЕГЭ, непонятно было, в каком формате начнется учебный год.
С 1 сентября учебный год начался в обычном режиме, но с соблюдением жестких требований Роспотребнадзора с целью минимизации рисков распространения новой коронавирусной инфекции. Учителям пришлось работать в очень сложных условиях.
Общее состояние турбулентности усугублялось слухами о том, что перевод на «дистанционку» состоится 20 сентября, однако эти прогнозы не оправдались. Точкой отсчета кардинальных перемен стало 5 октября, когда мэр Москвы Сергей Собянин объявил внеплановые двухнедельные каникулы.
Вслед за этим с 5 по 18 октября были отправлены на каникулы школьники Ульяновской области. В части субъектов РФ каникулы начались с 19 октября, а, например, в Алтайском крае каникулы пройдут с 26 октября по 8 ноября.
Как подчеркивает министр просвещения страны Сергей Кравцов, «ситуация контролируемая», «ни о каком локдауне в системе образования речи не идет, образовательный процесс сохраняется на территории всей России».
Но Москва опять пошла дальше всех: с 19 октября и до конца месяца школы перешли на смешанное обучение, которое предусматривает очное посещение школы учащимися с 1‑го по 5‑й класс и дистанционное обучение для 6-11‑х классов.
Учителя: смешанные чувства
Учителя восприняли это нововведение неоднозначно.
«Введение смешанного обучения вызывает смешанные чувства, – признается заслуженный учитель РФ, историк Александр Снегуров. – Но все-таки перевешивает позитивная оценка, поскольку в массиве надвигающейся изоляции «прорублено окно». Возвращение хотя бы части детей к очному образованию поддерживает идею временности ДО и надежду на его «диалог» с классическими формами обучения. Поскольку я работаю и с учениками младшей школы, мне импонирует то, что я вскоре встречусь с ребятами. Нужно всем нам стараться четко следовать предписаниям, чтобы минимизировать риски заражения и не дискредитировать этот опыт».
Сопредседатель Межрегионального независимого профсоюза «Учитель» Всеволод Луховицкий подверг критике решение столичного правительства оставить на очном обучении пятый класс. По его словам, это означает, что большая часть учителей средней школы, у которых в тот же день есть онлайн-занятия в старших классах, будут вынуждены приезжать в школу только для того, чтобы вести уроки в пятых классах.
«В Москве в сфере начального и среднего образования заняты более 100 тысяч педагогов. Если бы хотя бы половина из них могла работать из дома, это значительно уменьшило бы количество людей, пользующихся ежедневно общественным транспортом, контактирующих постоянно с другими людьми и распространяющих вирус», – поясняет он.
По итогам экспресс-опроса ФИРО РАНХиГС по готовности российских школ к новому учебному году в условиях повышенной эпидемиологической опасности, 34% опрошенных учителей заявили, что испытывают серьезные затруднения и ощущают недостаточную компетентность в подготовке и проведении дистанционных уроков. 45% учителей считают, что им достаточно знаний для проведения занятий в дистанционном и смешанном форматах. Более 60% респондентов высоко оценили готовность материально-технической базы школ к обучению в традиционном формате. О том, что материально-техническая база школы не готова к учебному году в любом формате, заявил каждый десятый учитель, участвующий в опросе (11%).
Но есть и обнадеживающие факторы. Так, с 1 сентября 2020 года в 14 регионах в рамках федерального проекта «Цифровая образовательная среда» нацпроекта «Образование» стартовал эксперимент по внедрению целевой модели цифровой образовательной среды.
Цель проекта – обеспечить школы, колледжи, организации дополнительного образования детей и взрослых современной компьютерной техникой, подключить к высокоскоростному Интернету (не менее 50 Мб/с в селах и 100 Мб/с в городах) и обеспечить широким набором сервисов – от электронного документооборота и планирования финансово-хозяйственной деятельности до учета достижений обучающихся (электронное портфолио).
Родители: от протеста к переосмыслению?
Один из уроков пандемии заключается в том, что главными героями в период весеннего дистанта стали семьи.
По словам научного руководителя Института образования НИУ ВШЭ Исака Фрумина, помощь родителей требовалась практически каждому ученику 1-8‑х классов. Только среди старшеклассников большинство учеников справлялись сами (64%). Треть родителей разочарованы опытом дистанта и ставят ему один балл из десяти.
Судя по родительским интернет-форумам последнего месяца, настроения родителей довольно кардинально изменились: если весной и летом непримиримые противники дистанта составляли большинство, то теперь, наоборот, преобладают сторонники этой формы обучения. Это связано прежде всего с ухудшающейся эпидобстановкой.
Оппоненты же выступают не столько против онлайн-обучения, сколько против необходимости постоянного контроля за детьми, особенно младшего школьного возраста, что, по их мнению, несовместимо с рабочим графиком.
Примечателен в этом плане законопроект от фракции ЛДПР, 2 октября направленный на отзыв в правительство. Он затрагивает горячую тему – выплату пособий по временной нетрудоспособности одному из родителей школьников в возрасте до 14 лет, которые находятся на каникулах из-за сложной эпидемиологической обстановки. Пособия, по замыслу разработчиков, должны выплачиваться за счет фондов обязательного социального страхования.
Дети: барометр настроений
По данным международного исследования «Школьный барометр», старшеклассники и их родители поддерживают идею смешанного обучения. Сбор данных в России осуществлялся в период c 20 апреля по 12 мая 2020 года.
По словам профессора НИУ ВШЭ, научного руководителя магистерской программы «Управление образованием» Анатолия Каспржака, школьники пишут в своих анкетах: «Хорошо бы, чтобы три-четыре дня в неделю мы ходили в школу, а один-два дня занимались дистанционно». Это, по мнению старшеклассников, поможет им сконцентрироваться на тех предметах, которые они будут сдавать, готовясь к ЕГЭ и ОГЭ.
Примечательно, что в этом году, вопреки прогнозам пессимистов, результаты ЕГЭ по многим дисциплинам оказались даже выше, чем в прошлом. Выступая 19 октября на онлайн-встрече с родителями в пресс-центре ТАСС руководитель Рособрнадзора Анзор Музаев объяснил это тем, что дистанционное обучение в период самоизоляции позволило ребятам «не распыляться и в течение трех месяцев ударно готовиться к экзамену».
Однако ситуация не так проста, как представляется на первый взгляд. Согласно результатам мониторинга эффективности школы, который проводит Центр экономики непрерывного образования РАНХиГС начиная с 2013 года, почти 60% мам и пап регулярно занимаются с детьми домашними заданиями. При этом значительная часть родителей стали в пандемию фактически помощниками учителей на полный рабочий день. Но остаются 40% родителей, которые не помогают своим детям учиться.
В когорте школьников, которым родители не помогают в выполнении ежедневных заданий, специалисты выделяют, по крайней мере, три категории.
Это, во-первых, дети, которые до пандемии сами справлялись со своими школьными заданиями. Ко второй категории относятся ребята, которым родители нанимали репетиторов, и те решали с ними их школьные проблемы. При этом и родители также иногда им помогали. Третья категория – это ученики, которым родители не могут или не хотят помогать в выполнении домашних и тем более классных работ, а средств на репетиторов у них нет по определению.
Как подчеркивает директор Центра экономики непрерывного образования Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС доктор экономических наук Татьяна Клячко, основной зоной риска является третья группа, к которой относятся в основном дети из малообеспеченных и неблагополучных семей, где родители не помогают детям в учебе, а репетиторов они не нанимают из-за низкого уровня доходов. Как правило, и компьютеров в таких семьях нет.
«Эти дети попали в очень тяжелое положение, потому что при переходе на дистант они вообще выпадали из процесса обучения, – констатирует Татьяна Львовна. – И на проблемы этих детей необходимо обратить внимание в первую очередь. К сожалению, у нас сейчас практически очень мало ресурсов на их решение, потому что учителя и так перегружены, и многие из них уходят из школы; родители, которые раньше не занимались детьми, вряд ли станут это делать – у них нет для этого ни желания, ни компетенций. И рычагов влияния на них у нас тоже нет».
И все же ситуация не так безнадежна, как кажется. По крайней мере, есть три пути решения этой проблемы.
- Традиционные методы обучения
Там, где невозможно организовать онлайн-обучение, используются радио, ТВ, передача печатных учебных материалов, консультации учителей по телефону. По словам старшего специалиста в области образования Всемирного банка Тиграна Шмиса, в некоторых странах самые уязвимые дети продолжали ходить в школы даже в период пандемии, например в Великобритании. Для них был установлен специальный режим: маленькие группы, по 10 человек, не больше, с соблюдением социального расстояния.
«У них не было никакой другой возможности получить образование, а их домашние условия даже менее безопасны, чем школьные», – констатирует эксперт.
- Волонтерское движение
Весной, в период самоизоляции и всеобщего перехода на дистант, стартовал проект «Волонтеры просвещения», участники которого – студенты педвузов – помогали организовать онлайн-обучение в школах разных регионов, решая самые разные вопросы – от технической поддержки учителей, детей, родителей до проведения уроков. Также в рамках этого проекта нуждающимся семьям были переданы порядка 500 тыс. экземпляров компьютерной техники.
- Инновационные методы обучения
Специалисты рассматривают смешанное обучение как стимул для творчества и прорывных решений в сфере образования.
Так, генеральный директор Открытого института «Развивающее образование» Алексей Воронцов трактует термин «смешанное обучение» не как чередование онлайн и офлайн, а как сочетание традиционных, классических, способов и форм обучения с инновационными, в том числе с сетевыми и дистанционными технологиями.
При этом меняются не только расписание и методики обучения, но и должностные обязанности учителей, которые в идеале должны стать полифункционалами, совмещая сразу несколько разнообразных функций.
Но поскольку идеалов в реальности не существует, то Воронцов предлагает разделить обязанности между разными учителями.
По его мнению, для организации сетевого цифрового обучения необходимы четыре позиции: технолог, ведущий учитель, педагоги-консультанты, предметный тьютор.
В настоящее время такая модель реализуется на основе сетевого взаимодействия двух школ Сахалинской области.
По мнению директора «Школы будущего» Калининградской области Алексея Голубицкого, школа в форс-мажорной ситуации пандемии должна стать островом стабильности, оказывая техническую и психологическую поддержку родителям.
«В самом начале пути необходимо воспринимать переход к новой модели образования не как проблему, которую мы вынуждены мучительно решать, а как уникальный шанс что-то изменить, настроить в своей работе по-новому, более эффективно», – убежден директор известной школы.
Ирина ИЛЬЮШИНА
Выбор читателей
Комментарии