Служба цвета крови

Так уж повелось еще с древних времен, что кровь для людей была и остается чем-то большим, чем просто текущей по венам жидкостью. Стала субстанцией особого внимания, даже культа. Ею смывали вину, проклинали врагов. Уместно вспомнить ритуал братания кровью, соединявший людей иногда крепче, чем родственные узы. Конечно, с точки зрения медицины при этом обряде взаимопроникновение крови невозможно, но когда сегодня тяжелораненого бойца спасает перелитая донорская кровь, как он, став абсолютно здоровым, назовет своего спасителя, если не братом?

В отличие от нас, простых граждан, со школы помнящих про четыре основные группы крови да про резус-факторы, трансфузиологи различают до . И чем больше медики изучают особенности крови, тем больше возникает новых вопросов, на которые необходимо дать правильные ответы.

Называйте их трансфузиологами…

Привыкли мы к тому, что лавры победителей в борьбе с последствиями боевых ранений достаются хирургам, тем, кто непосредственно проводит операцию, а про врачей других специальностей, скажем, анестезиологов, реаниматологов, зачастую или попросту забывают или не знают вообще. Остаются за кадром и врачи-трансфузиологи – специалисты службы переливания крови, хотя их роль в деле сохранения жизней солдат и офицеров не на последнем месте. Какое ранение ни получил бы военнослужащий, потеря крови так или иначе неминуема. И во время операции пострадавшему придется переливать донорскую кровь.

Ведущие специалисты этого направления медицины во главе с главным врачом-трансфузиологом Внутренних войск полковником медицинской службы Николаем Понасенковым работают в Главном военном клиническом госпитале в подмосковном Реутове.

Там есть целое отделение гравитационной хирургии, обеспечивающее хирургическую деятельность всех клинических подразделений ГВКГ различными компонентами и препаратами крови. В год объем заготовляемых трансфузионных средств в пересчете на кровь (потому что помимо сдачи крови существуют и другие виды донорства, например, плазмы) составляет несколько сотен литров. Цифра весьма значительная.

Работа без ошибок

На первый взгляд работа трансфузиологов кажется вялотекущей, неинтересной, да и, уж чего там греха таить, малопривлекательной. Изо дня в день одно и то же: шприцы, пробирки, реагенты. К тому же дело это очень тонкое и деликатное, требующее максимальной собранности и ответственности. Неправильно подобранная кровь может привести к самым печальным результатам. Как минимум, к потере пациентом иммунитета. Как говорят сами врачи, в медицине есть две уголовные статьи, за которые могут посадить далеко и надолго – это криминальные аборты и неправильное переливание крови. Если ошибку хирурга, совершенную во время операции, доказать трудно, то в случае с переливанием крови промах виден сразу. Словом, у трансфузиологов проколов быть не должно.

Поэтому, наверное, стать трансфузиологами стремятся немногие. В основном на эту работу переводятся хирурги или анестезиологи, которые уже не могут оперировать, но способны на очень скрупулезную работу, или врачи-лаборанты, полюбившие специфику данной службы.

Для стороннего человека труд специалиста-трансфузиолога выглядит монотонным. На самом деле это не так. Бывают самые что ни на есть экстремальные ситуации. Например, когда они помогают реаниматологам или их приглашают в операционные, где предполагается большая потеря крови у пациента.

200 групп

В отличие от нас, простых граждан, со школы помнящих про четыре основные группы крови да про резус-факторы, трансфузиологи различают до 200 групп. И чем больше медики изучают особенности крови, тем больше возникает новых вопросов, на которые необходимо дать правильные ответы.

Медицинская наука не стоит на месте, постоянно движется вперед. Сегодня у пациентов нет таких осложнений, как еще десять-пятнадцать лет назад, когда после переливания крови они желтели из-за нежелательной реакции печени и почек. Или происходило после сложнейших операций: больного удавалось спасти, он выживал, но со здоровьем возникало много сложностей. Теперь благодаря определению новых подгрупп крови этого удается избежать.

Приоритет в сохранении жизни – само наличие донорской крови. И здесь у медиков есть свои тонкости в работе. Кровь надо определить, заготовить и довести до необходимого адресата.

Если, к примеру, окружные госпитали войск имеют оборудование, позволяющее заготавливать кровь в нужных количествах, то на базе медицинского отряда специального назначения, дислоцированного в расположении 46-й отдельной бригады Внутренних войск, таких условий нет. А ведь кровь там нужна как нигде, все-таки до полной победы над бандитами еще далеко, а значит, не исключены санитарные потери в войсках, как бы этого нам ни хотелось. Вот и приходится специалистам отделения гравитационной хирургии крови ГКВГ каждые несколько месяцев отправляться на Кавказ, чтобы привести донорскую кровь.

Альтернативы нет

Знаете ли вы, сколько трудностей возникает с транспортировкой крови и других ее компонентов? Много. Во-первых, необходимо поддерживать нужную температуру (чем она ниже, тем лучше). Во-вторых, бесценную жидкость нельзя трясти, иначе она будет бесполезной – кровь человека, умирающего от ее потери, не будет свертываться. А равноценной альтернативы донорской крови пока, к сожалению, нет.

Как правило, забор крови производят в отделениях переливания крови лечебных учреждений. Кровь берут в дозах: 450, 400, 300 и 200 миллилитров (плюс обязательные 20 миллилитров в пробирку на анализы). Сама процедура сдачи крови длится не более 12 минут, а сдавать кровь можно не более 1 раза в 2 месяца.

Забор плазмы отличается только тем, что сама процедура сдачи плазмы длится гораздо дольше (1,5 часа) и сдавать ее можно 2 раза в месяц. Длительность процедуры объясняется тем, что сначала у донора забирают кровь, потом от крови отделяют плазму и возвращают донору его родные красные тельца.

После сдачи крови организму требуется отдых. Увеличивается кроветворение, на это тратится энергия. Необходимо полноценное питание в период восстановления. Нормальный объем крови (а это примерно 6-8% общей массы тела) способен полностью восстановиться в течение нескольких суток (состав крови восстанавливается гораздо позже), однако этот период может варьироваться в зависимости от индивидуальных особенностей кроветворения.

Далее кровь, взятая для анализа в пробирку, поступает в лабораторию, обследуется на гепатиты В и С, ВИЧ-инфекцию, сифилис, печеночные и другие пробы. В результате проверки кровь допускается в лечебную сеть либо бракуется, и сдавший ее навсегда лишается права донорства. В связи с тем, что перечисленные заболевания могут никак себя не проявлять в течение двух недель, плазма донора проходит карантинизацию в течение 6 месяцев, на протяжении которых донор повторно обследуется.

Кстати, специалисты службы крови могут определить, чем болел пациент в течение десяти лет, выявить еще в зародыше разные инфекционные заболевания. Например, если вы находитесь на стационарном лечении в госпитале, то так или иначе вам делают анализы на гепатит, но поверхностно. Здесь же определяют все досконально.

Если обнаруживают даже слабенькие антитела, к примеру, того же гепатита, кровь бракуется и сжигается. Использовать ее нельзя, поскольку можно заразить больного. Бесстрастная статистика свидетельствует, что около 15 – 25% взятой у доноров крови уничтожается.

Прежде чем кровь станет лекарством, необходимо определить, что за кровь у человека. И как говорят сами врачи, лучше чем имунологи – Надежда Теплинская и Татьяна Сорокина никто этого не сделает. Они проводят исследования крови уже около 30 лет, а непосредственно в госпитале – свыше десяти.

Должна быть под рукой

Кровь в медицине – как на войне боеприпасы, которые всегда должны быть под рукой. Поэтому, как правило, рядом с операционными есть небольшое, стерильное помещение, в котором вдоль стены стоят четыре холодильника. В них по группам хранятся контейнеры с кровью и плазмой. К каждому приклеена бирка, указано, кто заготовил, количество, дата заготовки и срок годности – у эритроцитарной массы – 21 – 35 дней, плазмы – не менее года. Каждая полка в холодильнике тоже под эти сроки. Сверху вниз по убывающей.

Установка для отделения эритроцитов и плазмы из крови (большой квадратный ящик, под стеклянной крышкой которого расположились винты центрифуги) способна трехмесячную (старую) кровь перегнать в белок, из которого после получаются дорогие жизненно необходимые препараты аминокровин и альбумин.

С чем нет проблем у службы крови, так это с донорами. Там у дежурного врача (с нами в тот день беседовал подполковник медицинской службы Петр Борейко), отвечающего за заготовку крови, лежат несколько книг, со списками личного состава каждой части, по батальонам. Указаны: фамилия, звание, год призыва, группа и резус крови. К тому же указана и специфика организма военнослужащего. Например, у солдата может быть резус положительный, а в примечаниях написано: Д-минус, С-плюс – значит боец как донор положительный, а как реципиенту ему необходимо вливать отрицательную, иначе он погибнет.

В результате такого тщательного отбора при необходимости вызывают не весь личный состав подразделения, а только нужных людей. В боевой обстановке это помогает спасти многие жизни.

Донора с любой группой крови можно найти в течение десяти минут. Если, например, подразделения разведывательного батальона находятся на спецоперациях вне пункта постоянной дислокации, то связисты или служба КЭЧ, как правило, всегда на месте.

А во время планового забора в среднем за вечер проходят от 150 до 300 человек. Кстати, благодаря этой практике было выявлено много военнослужащих, зараженных инфекционными заболеваниями, которые потом удалось вылечить.

Пусто место, к счастью, бывает!

В общем, чтобы развернуть службу крови, нужно все очень хорошо продумать и спланировать. Поэтому и получается, что, прибыв из одной командировки, медики ГКВГ тут же начинают готовиться к следующей, которая ожидается уже через пару месяцев. Опять придется выбивать деньги, везти в «горячий» регион специальное оборудование – центрифуги, контейнеры, холодильники, а также новую плазму и кровь.

В расположении МОСНа (медицинского отряда специального назначения) есть и свои хирургические операционные, и реанимация. Причем оборудование в них современнейшее. Нет нужды перечислять все, что находится в них, лучше сказать, что на сегодняшний день операционные чаще пусты, чем заполнены. К радости командования и медперсонала!

Однако это не повод для расслабления. Врачи и медсестры знают: обстановка может измениться в любую минуту, и, не дай Бог, конечно, раненым понадобится донорская кровь.

Вячеслав КАЛИНИН, Виктор БОЛТИКОВ