Словно героиня неизвестного романа

У нее были мягкие, но ловкие руки. Если по столу катилась ручка, она всегда успевала ее поймать. Она не любила шум, и мы, зная это, всегда затихали, стоило ей зайти в класс. Она часто улыбалась, говорила тихо, но твердо, так, что слышала даже «галерка» – наши самые озорные и упрямые мальчишки с последней парты. И даже они, вечно громкие, мельтешащие на переменах, непослушные на уроках, слушали ее с прилежностью отличников.

От нее всегда исходил едва уловимый цветочный аромат. Он летал по коридорам, по которым она проходила, он заполнял собой класс, но мы понимали это только тогда, когда она выходила. Одно время мы даже следили за ней из-за угла, садились за соседние столики в столовой. Но наше преследование продлилось недолго. Она, чуткая и внимательная, пригрозила нам пальцем: не стоит ходить за ней по пятам, ведь она не матушка-гусыня, а обычная учительница литературы.

Мне казалось, что она знала все. Что она прочитала все книги в мире. Что она разбиралась во всех науках, которые только могли придумать люди.

Она никогда не ругалась на нас, только смотрела укоряющим взглядом, от которого мгновенно становилось стыдно. Я и не представляла, какова она в гневе, но понимала, что никогда не захотела бы испытать на себе ее неудовольствие.

Естественно, я была отличницей. Мне казалось, что так я могу стать ближе к ней. Ведь если бы она училась с нами, то точно получала бы одни пятерки!

Она рассказывала нам истории из жизни писателей, но никогда не говорила о себе, словно была героиней неизвестного романа. Мы не знали, есть ли у нее семья. Не знали, где она жила, кем была вне школы.

Однажды я встретила ее в магазине. Это вышло случайно, но эту случайность я пронесла с собой сквозь десятилетия и помню ее так ясно, словно это было вчера.

Моя мама тогда покупала овощи. А я дергала ее за рукав и выпрашивала мороженое. Продавщица твердила: «Купите дочке мороженое, вы ведь видите, как она его хочет!» И я, найдя в ее лице поддержку, становилась все громче и настойчивее.

Прозвенел колокольчик над дверью. Я обернулась. В дверях стояла она. Слышала ли она меня? Не знаю. Но мне вдруг стало так стыдно за свое поведение, что я тут же отпустила мамин рукав и уставилась в пол.

– День добрый, – сказал она.

– Здравствуйте! – тут же воскликнула я с горящим лицом. – Мама, это Мария Васильевна, наша учительница литературы!

Мама, явно удивленная моим поведением, посмотрела на нее.

– О, так это вы, – сказала мама с непонятным выражением, – та учительница, о которой моя дочь говорит часами.

Я испуганно схватила маму за руку, чувствуя себя так, словно она рассказала тайну, которую я доверила только ей.

– Даже так, – сказала учительница с улыбкой. – Вы мне льстите. Но я рада познакомиться с матерью своей прилежной ученицы.

Мое сердце в тот момент билось где-то в ногах, и я вновь опустила взгляд, пытаясь его поймать и вернуть на место.

– Взаимно, – произнесла мама. – Хотелось бы пообщаться еще, но нам пора.

Она оплатила продукты, взяла меня за руку и пошла к выходу.

– До свидания! – крикнула я.

– Еще увидимся, – ответила учительница.

Когда мы вышли, я обернулась. Сквозь магазинные стекла я увидела ее руку, указывающую на полку с пачками, которые постоянно покупал мой папа. Сердце забилось сильнее. Я зажмурилась, мечтая только о том, чтобы она купила их для кого угодно, но не для себя.

С тех пор что-то во мне неуловимо поменялось. Я поняла это тогда, когда вдруг увидела круги под ее глазами. Почему-то я никогда не замечала их. Не замечала я и морщинки на лбу и в уголках ее губ. Не замечала ее подрагивающие руки. Осыпавшуюся тушь под глазами. Мятые складки на юбке. Неожиданно для себя я стала внимательнее к деталям, давшим трещину тому воздушному, таинственному образу, который я тщательно выстраивала в голове. Я боялась собственных мыслей, а потому никогда не делилась ими.

Прошел год. Я, счастливая шестиклас­сница с огромными бантами на косичках, пришла на линейку по случаю Первого сентября и не увидела ее среди учителей. Позже новая учительница литературы прервала наш поток вопросов одной фразой: «Ушла, не справившись с нагрузкой».

Правду я узнала только спустя многие годы, когда проходила мимо своей старой школы уже с мужем и детьми. Воспоминания, детские, светлые и такие далекие, спрятанные глубоко внутри от невзгод сессий и курсовых, недовольных начальников и квартирного вопроса, нахлынули на меня штормовыми волнами. Дома я спросила маму, помнит ли она ту встречу в магазине и знает ли, что случилось с нашей учительницей.

– Ее ребенок тяжело болел, – ответила та нехотя. – Ему нужен был теплый соленый воздух, а не наша затхлая провинция.

Мама не знала, чем закончилась эта история. А я, пораженная и разбитая, не могла понять, как у нее, нашей светлой и чуткой учительницы, хватало сил на улыбку. В тот момент она стала для меня не просто героиней романа – героиней нашей печальной реальности, не просто образцом для подражания – образцом педагога, подарившего нам счастливое детство, несмотря на собственные несчастья.

Ксения СУХАРЕВА, вожатая школы «Свиблово», лауреат конкурса «Педагогический старт»-2021