Славянский меридиан. По обе стороны магистрали – история

Небесная многоэтажность столицы, мозаика ее рекламных вывесок, пестрота улиц, позолота храмов, блеск и «нарядность» (модное, кстати, словечко среди киевской молодежи, обозначающее некоторую элитность, «продвинутость») уже не вызывают неуемного восторга и даже не впечатляют. Так везде.

Славянские мегаполисы стремительно разрастаются, семимильными шагами покрывая евразийский континент. Когда же и где был сделан первый шаг? Очень многие крепко памятные, а иные даже и высокочтимые ныне в славянских пределах события происходили в лесном поясе, издревле известном как Полесье. Название, кстати, общее для Украины, России и Белорусии. Говорят, что в полесской пограничной глубинке есть села, в которых петухи поют сразу на три государства. От Киева это два-три дня неспешной велосипедной езды и целого вороха неспешных бесед с киевским фотохудожником-бродягой Игорем Паламарчуком, который, вспомнив наши прошлые маршруты, стал на неделю моим спутником. Сначала был умытый свежим дождем Коростень, в котором я попросил Игоря запечатлеть себя не рядом со скульптурой древлянской княжны Малуши, жены Святослава и матери Владимира, а в обнимку с памятником деруну. Это такой картофельный оладушек, как написано на постаменте, «окраса полiського столу, страва на день и цiлi вiки». Что ж, и так бывает в истории: стирается память о войнах, революциях, вождях и богах, а блюда, которыми, не щадя живота своего, полнится род человеческий (славянский!), продолжают жить в веках. Даже удостаиваются памятников. Следующая ступенька меридиональной лесенки – север Житомирщины, городок Овруч. Добравшись сюда, я первым делом поставил свечку в Свято-Васильевском храме. Обычно культовыми сооружениями я любуюсь издали. Внутрь захожу редко, ощущая себя в неправдоподобно, часто противно природе размалеванном мирке, ту же столичную «нарядность», какую-то личную несвободу. А тут что-то екнуло в душе. Издревле дорожного человека воспринимали как посланника небес. Апостолы в виде простых мужичков с котомками за плечами бродили по разноязычным странам, Великим Странником называли Христа. Именно его знамения, намеки пытались уловить люди в жестах, мимике, словах паломников, пилигримов, что ходили на богомолье, по святым местам. Овручский храм основан был в 997 году еще князем Владимиром. Это один из первых христианских храмов на землях Киевской Руси.Наконец добрались до села Селезневки – центральной усадьбы Полесского заповедника. Много всего интересного увидели там: и землянки, и водяную мельницу, и сплетенные из лозы ятеря, которыми до сих пор ловят угрей, и ульи-борти на деревьях, и телеги, на которых целыми семьями выбираются в лес за черникой, и то, как ее добывают. Тут до сих пор живут этими древними промыслами. И нередко именно они позволяют полещукам весьма достойно и независимо чувствовать себя в современном мире. И вместе с тем создавалось впечатление, что местный люд обитает в каком-то затерянном языческом болотно-лесном краю – вне времени и государств.- Так оно и есть, – согласился со мной директор Полесского заповедника Сергей Жила. – Тут до сих пор можно встретить стариков, для которых все, что их окружает, вышло из природы. Себя они считают лесовиками – людьми леса, а южнее, возле Киева, и ныне обитают – кто бы ты думал? – да те же поляне – люди полей. А Украина… нет, они прекрасно знают, в какой стране живут и кто их пенсией, хоть и мизерной, но все же обеспечивает, и все же Украина для них, как и для их пращуров, – это где-то далеко, на степной окраине…В Селезневке на несколько дней я (с превеликим удовольствием!) прервал свой велосипедный бег. Нас поселили в дощатом домике на краю села. После прогулки по селу и его окрестностям спать легли рано. Ночью я вышел во двор. Вокруг темнел лес. Лишь в вышине между сосновыми кронами поблескивали звезды, обещая ясный день. Я знал, что для меня, пленника Дороги, это невозможно, но мне очень захотелось остаться здесь. Я, кажется, даже готов был расстаться со щедротами юга и, задержавшись тут, еще и еще раз вдыхать этот смолистый воздух. Подумалось вдруг, что это и есть островки (говорят, что подобное можно встретить еще в Карпатах) подлинного изначального славянства. Именно отсюда, еще не разделенное на государства, еще храня язык и обычаи предков, оно шагнуло к северным морям, в южные степи, сибирскую тайгу. Чтобы там, в новых землях, на других широтах и меридианах, стать украинцами, белорусами, россиянами, основав вместе с другими народами славянскую Евроазию.Полещуки еще называют себя людьми Корча. По их понятиям, Корч – это древний лесной божок. В виде корня старого дерева он крепко сидит в земле, соединен с ней на века. В какой-то момент мне показалось, что именно к этому корню я ехал. Нет, не зря я поставил свечу в полесском храме. Может, дорога к нему – это возвращение, путь к отчему дому?