Славянский меридиан. По обе стороны магистрали – история

Российская магистральРоссийско-белорусскую границу за Оршей пересек, будто перешел с одной стороны улицы на другую. Обошлось даже без таможни, которую недавно сняли на одном из второстепенных переходов. У россиян и белорусов, как я узнал, беспокоясь об отсутствии российской отметки в паспорте, теперь общее таможенное пространство. После Белоруссии сразу выскакиваю на «минку». Так здесь называют Московско-Минское магистральное шоссе. Его оркестровое наполнение, которое даже ночью не покидает меня (я ночую в придорожных лесках), состоит из трубного рыканья дальнобойных тяжеловозов, урчания и шелеста легковушек, стрекота мотоциклов. Вся эта биотехномасса движется сплошным беспрерывным потоком к столице. Вспоминается гоголевская Русь-тройка. Как начала она свой стремительный бег несколько сотен лет назад, так его и продолжает.

Нередко на коротких остановках я спрашиваю россиян об Украине. Что знают (или помнят!)? С чем связано? Черное море, Киев, Диканька – вот типичные ассоциации. Но на первом месте – сало. Что ж, желудочные страсти ныне преобладают на всем постсоветском пространстве. Одну торговку грибами-лисичками (после дождей это основной придорожный товар на смоленском отрезке «минки») удивило в свое время, что украинцы мужчину называют чоловиком. «А мы разве не люди?» – вопрошала она своих житомирских родичей, у которых гостила. Те только похохатывали. Статус женщины на украинских землях всегда был очень высоким. Пока мужчины казаковали на поле брани, в диких степях или даже в корчмах, на женщинах лежало все хозяйство (иногда даже всего государства).Дорога несла меня, как река. Река времени, река судьбы. Между берегами текла и текла жизнь. Что за очередным поворотом, излучиной? Не помню, где точно, кажется, на Украине, мне встретился плакат на обочине: «Доставка грузов с таможенной очисткой от 1 м куб. до 40 дней Китай – Днепр». Чем-то меня зацепила эта надпись. Я ехал вдоль Днепра и его притоков, сеть которых расползлась по всему славянскому пространству, и на разные лады прокручивал ее в памяти. И вдруг, уже подъезжая к нашей бывшей общей славянской столице, увидел торгующих овощами и фруктами, работающих на стройках инородцев, и перед глазами как бы возник другой плакат: «Сделаю китайцем от 1 человека до 40 дней». И то же географическое направление: Китай – Днепр. Без указания государства, по которому протекает великая река.Мое путешествие закончилось в подмосковной деревеньке Бакланово, где обитает друг молодости, почетный полярник, восемь раз побывавший в Антарктиде, Паша Королев. От деревни, каковой она была каких-нибудь (еще каких!) четверть века назад, почти ничего не осталось. Теперь тут, в пятидесяти километрах от столицы, вотчина москвичей. Бывших генералов, директоров, министров, профессоров, банкиров. Паше удалось в свое время приобрести участок благодаря своим друзьям-полярникам, которые со временем обросли столичными чинами. А дом он построил сам, скопировав одну из дворянских усадеб. «Это был знак свыше, – говорит Паша. – После этого я начал поиски своих корней. И нашел их, не поверишь, там, откуда ты приехал, на Украине…»Дорога – это множество разных жизней и судеб. До чего же мозаична их палитра! Особенно в пограничных и околостоличных регионах. По паспорту Паша русский. Но оказалось, что на самом деле он таковым не является. Отец его из Одессы, а мать перед смертью призналась, что во главе их рода… немецкий барон Ностиц. История почти детективная. Началась она еще во время Отечественной войны 1812 года, во время которой Ностиц воевал на стороне Кутузова. Паша стал распутывать клубок, и ниточка привела его опять на Украину. Здесь в одном из уездов нынешней Днепропетровщины и обосновался барон. Отсюда и разлетелись по всему славянскому миру немецкие птенчики. Паша – один из них. Возгордившись своим дворянским прошлым, он написал об этом толстенный том. Сочинительство (им он, правда, страдал еще в молодости) настолько увлекло его в деревенской глуши, что вскоре появились и другие тома – о мгновениях истории, что творится на его глазах. Под почти самодельными, однако твердыми и солидными переплетами вся расписанная буквально по дням и даже часам жизнь бывшего полярного волка, а ныне деятельного неунывающего российского бытописателя Павла Королева, которого соседи удостоили прозвищем Ледокол. Такое впечатление, что, фиксируя на бумаге все, что происходит вокруг, любовно выписывая детали повседневного быта, раскладывая по полочкам его мгновения, он как будто ломает лед времени, творя свою Историю. Для меня же повод развести на обочине костерок и, прихлебывая настоянный на полевых травах чай, вспомнить мгновения пройденного славянского пути. И задуматься о том, как и их втиснуть в какой-нибудь том…Вместо эпилога…Знаю, уверен, что буду вновь и вновь в спорах, размышлениях и снах возвращаться к этим славянским километрам, их дивным переплетениям и узорам. И навсегда останутся во мне нежная любовь (закоханность!) к солнечной и щедрой, бесконечно родной украинской земле, песенная очарованность белорусскими проселками со светлыми березовыми перелесками на обочинах и чувство бесконечного полета над российским простором, восторг перед его мозаичностью и безбрежием.