«Слава страны – моя слава». Факультатив

Случайно оказавшись в зале Московского купеческого общества, неожиданно открыла для себя целый пласт отечественной истории и его проявление в наши дни. Много интересного почерпнула из номеров просветительского органа культурно-деловой мысли – газеты «И вновь…УТРО России». Ее постоянная рубрика – Наша гордость – знакомит своих читателей с делами российского купечества. Информировала она и о конференции на тему «От семейного дела – к процветанию в начале XX века, от событий 1917 г. – к появлению «Нового бизнеса» в России…». Конечно, немного лукавлю, говоря, что для меня дела купеческие неизвестный пласт, но… Образ купца сформировался у меня, выросшей при советской власти, в основном по литературным источникам. И невольно вспомнился А.Пушкин. Он как издатель и редактор журнала «Современник» познакомил в собственном переводе общественность с нашумевшей книгой «Тридцать лет среди индейцев». В третьем томе журнала, вышедшем в 1836 году, он опубликовал и пространную рецензию под заголовком «Джон Теннер», в которой бросил упрек писателям романтического направления: «Шатобриан и Купер оба представили нам индейцев с их поэтической стороны и закрасили истину красками своего воображения». Рассказ Теннера, который девятилетним мальчиком был похищен североамериканскими индейцами и, усыновленный ими, провел среди них 30 лет, и был выпущен в виде «Записок», которые, по мысли Пушкина, «драгоценны во всех отношениях. Они самый полный и, вероятно, последний документ бытия народа, коего не останется и следов». Так и воспоминания потомков купеческих родов создают иной образ, разрушая тот шаблон, который закрепился в сознании воспитанников советской школы.

Власть – необходимое условие для ведения дел. и ее блюстителей.Дополнительно к материалу рубрики «», в котором рассказывалось о Щаповых: «Из крестьян в текстильные фабриканты», я познакомилась с воспоминаниями Николая Михайловича Щапова, изданными в виде книги «Я верил в Россию…» объединением «Мосгорархив» в 1998 г.

За точку отсчета российское купечество берет указы Екатерины II, изданные в 1785 году. Согласно им были предоставлены права торговым людям и общественным объединениям. К ним вернулись памятью и исследованиями в перестроечный период, возродив, в частности, Московское купеческое общество в 1995 году. В этой связи 2005 год проходил под знаком 220-летнего юбилея и 10-летия с момента возрождения Московского купеческого общества.

Законотворческая деятельность Екатерины II

Вступила на престол Екатерина II(1762-1796), руководствуясь, по ее собственному заявлению, желанием: «Слава страны – моя слава. Я была бы счастлива, если бы мои дела этому способствовали».

Читая, наблюдая, беседуя с государственными деятелями, Екатерина понимала, что доставшаяся ей власть носит следы эпохи временщиков и случайных правителей. Власть из источника закона стала превращаться в его замену, т.е. самовластие, а частые смены на престоле, «которых за 17 лет после смерти Петра Великого случилось пять и в большинстве не по какому-либо закону или естественному порядку, а по обстоятельствам, мало понятным народу».

Приступая к законотворческой работе, императрица внимательно исследовала предшествующий государственный документ «Соборное Уложение 1649 г.» – кодекс феодального права, законодательно оформивший монархические основы русской государственности и крепостничества, в котором 25 глав, разделенных на 967 статей. Его текст записан в столбец на бумажной ленте длиной в 309 м., на оборотной стороне этой ленты подписи участников Земского собора 1648-1649 г. По распоряжению Екатерины II он был помещен в серебряный позолоченный ковчег, специально изготовленный в связи с подготовкой комиссией нового Уложения. Отдавая справедливую дань существовавшему кодексу законов, Екатерина II отмечает в статье 457 своего труда: «Слог Уложения блаженной памяти Царя Алексея Михайловича по большей части ясен, прост и краток» и далее, в статье 458, обращает внимание депутатов: «Законы делаются для всех людей. Все люди по оным поступают, – следовательно, надобно, чтобы все люди оные и разуметь могли».

Для обсуждения подготовленного ею Наказа был издан манифест о созыве депутатов со всей империи. Екатерина сообщает о том, как это происходило: «Дабы лучше опознать каждой округи состояние, съехались оные к Москве в 1767 году, где, быв в Коломенском дворце, назначила разных персон, вельми разномыслящих, дабы выслушать заготовленный Наказ Комиссии Уложения. Тут при каждой статье родились прения. Я дала им волю чернить и вымарывать все, что хотели».

В заседаниях комиссии депутаты встречались с представителями высших правительственных учреждений и полтора года сидели плечо к плечу, присматриваясь друг к другу, обменивались мыслями, напряженно обсуждая важнейшие вопросы общенародного блага и государственного благоустройства. Под влиянием непривычной работы над вопросами морали, политики и общежития законодательный и литературный язык запестрел отвлеченной терминологией академического красноречия: «добронравие» или «благонравие», «человеколюбие», «человечество», «попечение о благе общем», «отечество», «граждане» или «сограждане». Особенно любимыми стали слова «общество» и «род человеческий».

Так идея солидарности, отмечает известный историк Ключевский, постепенно охватила общественные слои, между которыми прежде не чувствовалось единения.

Работа по новому кодексу законов не привела к появлению нового Уложения, остался действовать старый порядок, но опыт работы комиссии 1767 г. обогатил и депутатов, и монархиню.

Депутаты разнесли по всей России аксиомы, усвоенные из Наказа, и впечатления из этой совместной работы. Оставалось дать подходящее дело гражданскому чувству, столь живо возбужденному, и политическому сознанию, столь заботливо подготовленному.

Советские историки, обращаясь к работе комиссии Уложения, склонны считать, что в 1768 г. Екатерина воспользовалась в качестве предлога начавшейся войной с Турцией, чтобы распустить комиссию. Но, тем не менее, среди семи известных в истории России уложенных комиссий собрание всероссийских сословных представителей, созванных Екатериной II в 1767-1769 г., и они считали крупнейшим.

Это пробуждение умов по призыву власти – едва ли не самый важный, по оценке Ключевского, момент в росте впечатления, какое оставило после себя царствование Екатерины.

Что касается Екатерины, то, приступая к работе над Наказом, она считала, что такая своеобразная страна как Россия, «невозделанная и неискаженная историей, нуждается не в пересмотре, а в коренной перестройке законодательства на новых началах, что все в ней надо переделать заново». После работы с депутатами она увидела, «с кем дело имеем»: у России есть свое прошлое, по крайней мере, свои исторические привычки и предрассудки, с которыми надобно считаться. Екатерина не первая смотрела на Россию, как на белый лист бумаги, и не последняя, прибавим мы (имея в виду современных российских либералов).

Служилое дворянство при Екатерине II пережило «золотой век», венцом которого стала составленная самой императрицей «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» (так называемая Жалованная грамота), изданная в апреле 1785 г.

Наличие больших запасов собственного сырья (льна, пеньки, кожи, шерсти, зерна) и даровой рабочей силы толкало помещиков на устройство вотчинных мануфактур. Но, несмотря на абсолютный рост дворянских суконных, полотняных, кожевенных, винокуренных предприятий, – к концу столетия возрастает и количество купеческих и крестьянских мануфактур. Развитие внутреннего рынка проявляется в росте ярмарок и торжков, которых в конце 70-х годов ХVIII в. насчитывалось свыше 1600.

По данным роста внутреннего оборота, который обозначился выпуском монеты: если в предшествовавшие 62 года было выпущено монет на 97 млн. руб., то за 34 года царствования Екатерины – на 148 млн. руб., – можно судить об экономическом подъеме России. Возрос объем и внешней торговли: на Балтике – увеличение ввоза и вывоза с 9 млн. до 44 млн. руб.; Черноморская таможня, появившаяся при Екатерине в 1776 г., начала с 390 тыс. и дошла в 1796 г. до 1900 тыс. руб.

Растущее значение купечества в экономической и политической жизни страны сказывалось в настойчивых требованиях депутатов от городов не только закрепить старые права купечества, но и расширить их, создать условия для роста промышленности и торговли, защитить купцов от конкуренции торгующих дворян и крестьян. Более того, купечество домогалось права владеть крепостными.

Расширение объемов и масштабов торговли побудило правительство пойти на серьезные меры в экономической политике. В середине ХVIII в. взималось 17 внутренних таможенных сборов, что существенно препятствовало развитию внутреннего рынка. На протяжении трех десятилетий ее правления издавались различные указы и манифесты, отменяющие таможенные пошлины и способствующие свободе промышленности и торговли.

Сегодня, обращаясь к событиям екатерининской эпохи, мы видим перед собой панораму экономической жизни России с 220-летней высоты и, проецируя на нее шаги по возрождению московского купечества, можем оценивать современную поступь предпринятых реформ.

Наша гордость

В 2002 году Московское купеческое общество восстановило свой печатный просветительский орган культурно-деловой мысли – газету «УТРО России», которая начала издаваться в сентябре 1907 г. В каждом номере восстановленного издания на первой странице помещается памятка, выработанная российскими предпринимателями в 1912 г.:

Семь принципов ведения

дел в России

Люби и уважай человека

Любовь и уважение к человеку со стороны предпринимателя залог ответной любви и благорасположения.

Уважай право частной собственности

Свободное предпринимательство – основа благополучия государства. Российский предприниматель, пекись о благе своей Отчизны. Береги собственность и имущество других, как свое.

Уважай власть

Власть – необходимое условие для ведения дел. Уважай власть и ее блюстителей.

Живи по средствам

Не зарывайся. Выбирай дело себе по плечу. Всегда оценивай свои возможности. Действуй сообразно своим средствам.

Будь честен и правдив

Честность и правдивость – основа предпринимательства, предпосылка честной прибыли и уважительных отношений в делах. Будь добродетелен, честен, правдив и милосерден.

Будь верен своему слову

Деловой человек должен быть верен своему слову. «Единожды солгавший, кто тебе поверит?». Успех в деле во многом зависит от того, в какой степени окружающие доверяют тебе.

Будь целеустремлен

Всегда имей перед собой ясную цель. В стремлении достичь заветной цели не переходи грань дозволенного. Никакая цель не может затмить моральной ценности.

Дополнительно к материалу рубрики «Наша гордость», в котором рассказывалось о Щаповых: «Из крестьян в текстильные фабриканты», я познакомилась с воспоминаниями Николая Михайловича Щапова, изданными в виде книги «Я верил в Россию…» объединением «Мосгорархив» в 1998 г.

Достоинство русского человека

Этот род возвращает нас к событиям екатерининских времен, когда крестьянам была предоставлена возможность заниматься «рукоделием» и продажей промышленных изделий. И уже в те времена на внутреннем рынке появляются воротилы не только из государственных, но и из числа крепостных крестьян. Это подтверждает и история рода Щаповых. В своей семейной истории здравствующий в наши дни потомок славного рода Г.Щапов пишет: «Если можно гордиться предками, то я могу ими гордиться». Прадед известных русских купцов Терентия Алексеевича и его сына Николая Терентьевича Щаповых был крепостным у графа Шереметева и проживал в селе Иваново Шуйского уезда Владимирской области. В ту эпоху многие подневольные крестьяне проявляли большую торговую смекалку и открывали собственное дело, добиваясь в этой области крупных успехов. Поднакопив порядочную сумму денег, Терентий Алексеевич, родившийся в 1818 г., основал в возрасте немногим старше тридцати ситцеплаточную набивную фабрику, «причем значительно усовершенствовав производство на своем предприятии». И после ликвидации крепостного права в 1861 г. он продолжал числиться крестьянином, занимаясь своим делом. Потребовалось время и дополнительные хлопоты перед местной властью, чтобы получить свидетельство о причислении Т.Щапова к купеческому сословию. Его дело унаследовал сын, ставший владельцем имущества под названием «Ситцеплаточно-набивная и механическая ткацкая фабрика Николая Терентьевича Щапова».

Купцы Щаповы развивали не только текстильное производство, но занимались и благотворительностью. На своей фирме он основал также богадельню для престарелых рабочих его фабрики, не подозревая, что наступит время, когда жить в ней придется ему самому. На судьбе производства сказалась всеобщая стачка иваново-вознесенских рабочих с 13 мая по 1 июля 1905 г. Бастовавшие добились повышения заработной платы на 10% и уменьшения продолжительности рабочего дня на 1,5 часа, упразднялось удержание из зарплаты по случаю болезни, а женщинам установили пособие по родам в размере 3 рублей. Постепенно производство стало увеличиваться, но в сентябре 1918 г. хозяин был взят в качестве «заложника буржуазии», забрали и двух его сыновей – Алексея и Геннадия. Текстильная фабрика закрылась, а ее помещения были переданы Текстильному институту.

Эта история, одна из многих подобных, показывает, как деловые и сметливые русские люди трудились для благополучия своей семьи и вносили значительный вклад в экономику страны. В предисловии к воспоминаниям Н.Щапова отмечается, что в них «ощущается та русскость – не назойливая, не выпячиваемая, но прирожденная, из глубины веков, от ярославских старообрядцев. Москва воспитала его родителей, Москва вскормила его. Не та Москва, которая гуляет и пирует, разгульная и богомольная, но деловая, трезвая, расчетливая, в чем-то опережающая даже немцев». Русский купец ездил в Европу, но, не кланяясь, не заискивая, трезво выбирал лучшее, что она может дать, «переваривал это в своем сознании», и в итоге синтеза и исконно русского, и европейского появлялось свое самобытное.

В заключение вернусь к названию книги «Я верил в Россию…» и продолжу эту фразу словами из ее эпиграфа, «что она ничем не хуже других стран». Для сегодняшнего поколения россиян, утратившего веру в Россию, необходимы подобные подтверждения и словами, и делами.