Сквозь прозрачные стены. Коррупция проникает и в такую замкнутую систему, как школа

Минобрнауки предлагает дополнить ФГОС новой задачей – формированием у школьников антикоррупционного мировоззрения. Многие спрашивают: зачем преподавать детям теорию, не лучше ли просто бороться со взятками? Коррупция в школе, начавшись с малого, разъедает изнутри школьный уклад, как ржавчина металл. О том, можно ли предотвратить развитие ситуации и как обнаружить первые признаки коррупции, читайте в наших материалах.

«Поймаем повара с пачкой макарон…» На деловом завтраке в Торгово-промышленной палате России министр образования и науки Ольга Васильева подчеркнула, что необходимо формировать у учащихся 10-11-х классов основы антикоррупционного мировоззрения. – В 10-11-х классах это взрослые люди, с ними говорить надо на том языке, на котором мы с вами говорим, – уверена министр. – Антикоррупционное мировоззрение – это прежде всего установка на антикоррупционное поведение, – объясняет историк Ольга Журавлева, кандидат педагогических наук, профессор Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования, автор первого учебно-методического пособия по антикоррупционному просвещению в школе. – Все мы слышали про операцию «Чистые руки» в Италии 70-х годов. Но она была только вершиной айсберга, потому что в эти годы все итальянское общество, включая СМИ и систему образования, объединилось против коррупционеров. …В 2015 году только 9% участников исследования ВЦИОМ предположили, что сфера образования в России заражена коррупцией. В образовательном процессе, по мнению юристов, не осталось уголка, который не был бы тщательно отрегулирован законодательством. Но участники всероссийских соцопросов упорно продолжают называть образование одной из коррумпированных сфер наряду со строительством и таможней. С этим согласна Оксана Лысенкова, руководитель Московского родительского клуба: «Родители предпринимают активные действия и… ловят повара с пачкой макарон. А другие тем временем открыто воруют миллионы!» Это только в комедии «Ревизор» чиновники брали взятки борзыми щенками. Типичный коррупционер в России 2015-2016 гг., как подтверждают данные Судебного департамента при Верховном суде РФ, берет за свои услуги продуктами. 91,1% из 10236 осужденных за преступления коррупционной направленности получали или давали взятки до 50 тысяч рублей. А среднестатистическая взятка 2015 года – 20 тысяч рублей или… еда. Вот почему 61% респондентов, опрошенных ВЦИОМ, считают, что коррупция начинается с подарков и нескольких купюр в конвертах. Ольга Журавлева со своим петербургским опытом не удивлена: – При анкетировании учащихся в школах Санкт-Петербурга, начиная с 8-го класса, выяснилось: не все ученики и даже не все учителя понимали, что коррупция – это преступление! Для некоторых из учеников и их родителей коррупция представлялась лишь самым быстрым и легким способом решить те или иные вопросы. Эксперты подчеркивают противоречивость представлений россиян о коррупции в школе. С одной стороны, совершая действия, которые УК запросто сможет квалифицировать как коррупцию, родители продолжают считать: «Мы хорошие, потому что делаем это ради наших детей». С другой стороны, россияне уверены, что коррупционеры – плохие люди. Но коррупция, считают они, – это когда у народа крадут миллионы. Беда в том, что эти миллионные дела очень редко доходят до суда. По данным судебного департамента при Верховном суде РФ, лишь в 1,3% коррупционных дел 2015 года сумма взяток превысила миллион рублей. Чем выше положение взяточника, тем больше у него шансов уйти от ответственности. Тот, кто имеет служебную возможность положить себе в карман миллион, направленный в школу, чаще всего не попадается. Отсюда печальный родительский вывод: бороться с коррупцией в школе бесполезно. – Репрессии против коррупционеров были во все века и во всех странах, начиная с библейской эпохи. Но они не приносят результата до той поры, пока не происходит определенный перелом в общественном сознании, – говорит Ольга Журавлева. Просвещение, по убеждению историка, – важная составляющая этого перелома. Ведь россияне далеко не всегда ясно понимают, в чем заключаются коррупционные действия. И когда родительские группы в социальных сетях публикуют кейсы, помогающие, по их словам, бороться с коррумпированной школой, они зачастую сражаются с ветряными мельницами. Дом с прозрачными стенами Для трех поколений XX века школа была островком стабильности, укрепленным замком на скале, противостоящим ветрам и бурям. Этого замка больше нет. Современная школа – это дом с прозрачными стенами. Через них виден весь прилегающий к школе микрорайон. Если воздух вокруг школы заражен коррупцией, стены школы меняют свой цвет. Рано или поздно коррупция проникнет в коридоры такой школы, как дым от соседнего химического комбината. Вот почему школы целых городов находятся сегодня в зоне риска. В начале 2010-х годов было подсчитано, что директор российской школы тратит на решение хозяйственных вопросов около 80% своего рабочего времени. Школам предложили передать непрофильные сферы деятельности школы на аутсорсинг компаниям-профессионалам. Согласно данным Национального совета США по государственно-частному партнерству такое распределение помогает сэкономить от 20% до 50% муниципального бюджета. Во всяком случае, в США. Когда в России еще обсуждалось введение аутсорсинга, тогда еще магистрант НИУ ВШЭ, а сегодня заместитель руководителя исполкома Нижнекамского муниципального района Республики Татарстан по социальным вопросам Айдар Фаретдинов подсчитал выгоды от предстоящих аукционов на примере родного района (в котором 48 городских и 21 сельская школа). Выяснилось: стоимость одного квадратного метра уборки отличалась у школы и у компаний-аутсорсеров всего на 0,74 рубля. Обслуживание школьных компьютеров города у стороннего поставщика обошлось бы району на 117,7%, а в сельских школах – на 394% дороже! Прибавим к этому впечатляющие расчеты на выплату компенсаций людям, уволенным из школ, где они проработали всю жизнь. – Аутсорсинг не является автоматическим снижением затрат, наоборот, он может увеличить текущие издержки, – сделал вывод Айдар Фаретдинов. Директора московских школ откорректировали эти выводы: «Цены у аутсорсинговых компаний выше на 20-30%, а иногда даже и на 50% той суммы, что мы платили бы нашим работникам. У них на двух дворников один менеджер». Ни при каких обстоятельствах муниципалитету невыгодно заключать договор с фирмой, которая будет мыть школу на 50% или даже на 300% дороже, чем школьная уборщица. Кроме одного – взятки по итогам аукциона. В мае 2016 года Счетная палата, выявив у госкомпаний нарушения на сумму 125 млрд руб., озвучила одну из главных претензий к ним – закупки у единственного поставщика. По оценкам Федеральной антимонопольной службы, на них приходится 95% всех тендеров. Впрочем, спросили бы лучше маму из родительского комитета: она знала это куда раньше ФАС… – Выбор подрядчика для ремонта школы – это коррупционная тема. Подрядчика зачастую навязывают директорам через фиктивные тендеры, – объясняет Оксана Лысенкова. Уточню: коррупционные схемы с передачей на аутсорсинг и с аукционами разрабатываются и осуществляются в муниципалитете и лишь потом – в районном или региональном департаменте образования. Некоторые заявления о передаче той или иной деятельности посторонним компаниям на аутсорсинг, подписанные управляющими советами разных школ, сейчас оказываются подложными. Школа ни в чем не виновата Родители и учителя вправе спросить: «А какое нам дело до всех этих коррупционных схем?» Давайте запремся в нашем домике, возьмемся за руки и споем: «Нам не страшен серый волк!» Не получится. Можно запереть двери и заложить окна, но тогда коррумпированная окружающая среда просачивается в школу через самую высокую ее точку, через дымовую трубу на крыше – как волк в сказке про трех поросят. В любой школе есть проводник решений муниципалитета. Это директор. Работодателем для него является местный департамент или управление образования. Статья 278 ТК РФ «Дополнительные основания для прекращения трудового договора с руководителем организации» позволяет учредителю школы уволить директора в любой момент и, по сути, без объяснения причин. На вопрос, может ли руководитель школы выдержать давление своих коррумпированных работодателей, директора отвечают: «Очень редко». Продолжение темы в следующем номере