На чтение: ≈ 6 мин.Сашке Старыгину уже 14 лет, но на вид ему гораздо меньше – щуплый, низкорослый. Вся одежда пропиталась «ароматом» клея – Сашка нюхает его, да и водкой не брезгует. В школу не ходит – ему и четырех классов достаточно. Он – беспризорник, хотя есть у него семья – мама, сестра семилетняя и отчим. Правда, маму скоро, наверно, лишат родительских прав, и документы собраны по этому поводу. Сестра уже сейчас живет в приюте.
Сюда, в «Ровесник», Сашка забрел в поисках развлечения, чтобы заполнить чем-то свой бесконечный день. А так как здесь он – клиент постоянный, то знает, что его хотя бы покормят. Таких, как Старыгин, здесь несколько десятков.
– Сначала мы поставили перед собой задачу накормить голодных детей, но потом поняли, что только этим ограничиваться нельзя, – говорит Ирина Крыш, заведующая отделением дневного пребывания «Ровесника».
Контингент, конечно, сложный – дети из подвалов, с чердаков, токсикоманы. В «Ровеснике» уверены: дети приходят, потому что доверяют воспитателям: рассказывают о своих проблемах, о ситуации в семьях.
У «Ровесника» много проблем. Помещение его – откровенно бедняцкое, есть столовая и комната, где можно побеседовать с психологом, два спортивных тренажера, – вот, пожалуй, и все богатство. Но несмотря ни на что здесь работают люди, которым небезразлична судьба ребят.
– У нас нет готовых рецептов, – рассказывает Ирина Крыш. – Бывают тупиковые ситуации, когда мы не знаем, что предпринять. Но делать же что-то надо! За время работы «Ровесника» мы устроили в приюты около 30 подростков. Многие из них сейчас учатся или работают. Не верю, что в подростке, каким бы он ни был, нет ничего хорошего.
Когда открывали «Ровесник», чувствовалось враждебное отношение к нему и местных жителей, и руководителей разного уровня. Как только не называли подростков – и зверьем, и отродьем… Говорили, что ничего «этот «Ровесник» не делает. Говорили, что «эти токсикоманы» испортят нормальных детей. «Ровесник» оборонялся, как мог: должно же быть место, где беспризорники увидели бы, что есть другая, нормальная, жизнь.
– Отделение дневного пребывания «Ровесника» – новая форма работы с беспризорными подростками, – считает Светлана Найденова, руководитель Департамента по делам семьи администрации Самары. – Совместно с органами опеки и попечительства мы достигли определенных результатов, наш опыт перенимают другие регионы. И учиться, мне кажется, есть чему. Например, в Самаре ежегодно уменьшается количество детских домов, правда, не потому, что детей-сирот становится меньше. Просто мы многих детей отдаем в приемные семьи. Наши специалисты работают с мамами, собирающимися бросить новорожденных: в 2005 году в Самаре отказались примерно от 200 детей, но мамы забрали обратно 152 ребенка.
Остро стоит проблема выявления неблагополучных семей. Часто органы опеки и попечительства просто не владеют информацией о количестве брошенных на произвол судьбы детей.
– Семьи закрыты, – продолжает Светлана Найденова. – Мы можем «попасть» туда только по заявлению членов семьи, учителей, врачей или милиционера. Никто не знает, сколько у нас неблагополучных семей, где дети при живых родителях – сироты.
– Мы стараемся работать в тесном контакте со школами, милицией, больницами, – сообщает директор социального приюта «Ровесник» Татьяна Демина. Те ребята, которые попадают к нам, выпали из поля зрения и семьи, и школы. Правда, иногда обращаются к нам за помощью учителя школ, когда не могут справиться со своими «трудными». Поражает равнодушие общества к неблагополучным семьям и детям. Получается, что никого ничто не волнует? Можно рассказать множество историй о брошенных детях, о подростках, с которыми жестоко обращаются в семьях. После таких историй обыватель возмущенно ахает, а для наших подростков – это реальность, и другой они не знают. Наши «уличные» дети в последнее время изрядно помолодели: к нам приходят ребята уже не 14-15 лет, а 10 – 12. Конечно, надо вмешиваться в судьбы этих детей, и чем раньше, тем лучше, но это не так просто. И людям надо объединять усилия, а не проходить мимо.
…А Сашке Старыгину все эти проблемы неинтересны. Его вообще мало что волнует. Известно, что токсикомана, тем более малолетнего, очень трудно вылечить. И даже если он пройдет курс лечения, не факт, что не вернется к дурной привычке. Пока у бесхозного Сашки несколько путей устройства своей жизни: первый – вернуться в семью, где он никому не нужен, второй – на улицу, третий – отправиться в один из приютов, где, кстати, живет Сашкина родная сестра.
– Упустили Сашку, – тихо вздыхает Татьяна Демина, – а человек он неплохой. Если бы лет пять назад взрослые забили тревогу, то, может, спасли бы его. А сколько таких, как Сашка, о которых мы не знаем?!
Самара
Выбор читателей
Комментарии