Синдром вечного подростка

Если спросить самого обыкновенного школьника, в какую историческую эпоху людям в России жилось хорошо, он скорее всего промолчит или выскажет какую-нибудь догадку, тут же в ней усомнившись. И это неудивительно. За всю ее многовековую историю люди в ней (простой народ, а не высшие классы, как, например, дворянство) были несчастливы, а проблема государства и маленького человека актуальна для нее.

В XXI столетии ничего не меняется. Казалось бы, у России есть все, чтобы стать процветающим государством, но она по-прежнему продолжает отставать от цивилизованных стран и прежде всего по уровню жизни людей в ней. Чем это объяснить? На данный вопрос еще предстоит ответить историкам, философам и социологам, но сейчас важно понять другое, чтобы осознать причины наших неудач и сделать правильные выводы. Почему Россия о себе столь высокого мнения, несмотря на то, что не может нормально развиваться вот уже которое столетие подряд? Почему она претендует на то, чтобы учить весь мир, как надо жить, почему считает себя «старшим братом», «родиной слонов», будучи отсталой по всем статьям? Почему считает, что русская душа – особенная, загадочная, что русский язык великий в отличие от прочих языков, что перед ней, наконец, должны «постораниваться и давать ей дорогу другие народы и государства» («Мертвые души», Н.В.Гоголь)?

Чтобы частично ответить на этот вопрос, обратимся к чрезвычайно любопытной и весьма точной в своих наблюдениях теории. Согласно ей сегодня российское общество по своему уровню развития похоже на подростка. Как и подросток, оно агрессивно, что можно объяснить страхом, а вернее, неуверенностью в самих себе (все мы свидетели того, как в последние годы волна национализма, шовинизма и расизма скрывающихся под личиной патриотизма нахлынула на Россию); российское общество переживает трудный возраст, когда опять же ты не уверен в себе, но в то же время считаешь себя правым, а других виноватыми, считаешь, что ты исключение, что ты отличаешься от остальных, превосходишь их, но тебе просто пока не предоставлялась возможность проявить себя. Кажется, что в этом нет ничего страшного: в конце концов переходный возраст проходит, но – вновь увы! – у России он затянулся и, похоже, не собирается заканчиваться.

Как и со всякой теорией, с настоящей можно не согласиться. Тем не менее наша гипотеза построена именно на ее основе, и мы еще не раз обратимся к ней по ходу данной статьи.

Итак, возвращаясь к уже известной теории, предположим, что современное российское общество действительно страдает комплексом неполноценности. Как известно, комплекс неполноценности – причина потаенной или открытой агрессии. Комплекс неполноценности вместе с самолюбием или же, не побоимся этого слова, манией величия – страшная вещь. История знает массу примеров, когда закомплексованные и тщеславные люди дорывались до власти и превращались в тиранов, имя которых повторялось с трепетом или же с восхищением в течение столетий: Наполеон – яркий тому пример, хотя с ним и не все так просто. Однако возвратимся к нашей гипотезе.

Если спросить среднестатистического россиянина, великая ли страна Россия, он непременно ответит утвердительно. Можно, разумеется, спорить о том, заслужила ли Россия право на столь высокое звание, но это уже тема для другой статьи. Однако уже то, что российское общество, даже интеллигенция, всерьез заявляло и заявляет о своем величии, искренне верило и верит в него, заставляет задуматься о том, здорово ли это. В самом деле, почему Россия никогда не хотела стать нормальной страной, почему именно великой и зачем об этом так много и так часто говорить? Не признак ли это того, что она болезненно ощущает свою недоразвитость, «дикость», но не хочет их замечать, становясь раздраженной и, наконец, агрессивной? «Не дай Бог, – скажут многие, – если появится новый Наполеон», то есть человек обиженный обществом и самовлюбленный. То же можно сказать и о России: «Не дай Бог, чтобы Россия укрепила свое влияние в международной политике, не дай Бог, чтобы она стала в ряды ведущих мировых держав и решала бы судьбы человечества». Иные возмутятся, услышав это, и обвинят автора настоящей статьи в отсутствии патриотизма.

Таким образом, наша гипотеза заключается в следующем: чем больше значение России в мировой политике, тем хуже живется в ней людям. История России знает тому массу примеров. Однако мы не станем утруждать вас подробным их описанием. Достаточно вспомнить всего несколько периодов из русской истории, чтобы убедиться в этом. Таких, как, например, царствование многих наших царей, наконец, таких, как эпоха Советского Союза.

Можно по-разному оценивать эти исторические эпохи, но нельзя отрицать того, что в то время Россия играла чрезвычайно важную роль в общемировой политике, была в числе ведущих мировых держав и что в это же время людям в ней приходилось особенно трудно.

Еще великий русский гуманист Александр Пушкин показал это в своем «Медном всаднике». Читатель видит, как жизнь маленького человека, который молод и хочет того же, что и каждый: жениться на любимой девушке, трудиться, однажды разбогатеть, рушится по вине Петра, который однажды основал Петербург, «чтобы отсель… грозить шведу». Действие поэмы происходит в XIX веке, и Петр уже давно умер, но как напоминание о нем, императоре, «который Россию поднял на дыбы», возвышается на постаменте Медный всадник, символизирующий собой роль государства в жизни простого человека (следует отметить, что смысл, который Пушкин вкладывал в поэму, намного глубже и неоднозначнее, но это ничего не меняет).

История доказывает, что Россия не может совмещать внутреннюю политику с внешней, потому что во внешней она не может избавиться от своего самомнения, преодолеть этот подростковый возраст и сказать: «Мы как все. Мы не хотим быть великими, мы хотим быть нормальными. Мы не хотим быть лучше, мы хотим быть не хуже, чем остальные. Мы не хотим, чтобы нас боялись, но мы хотим, чтобы к нам относились с уважением, и мы понимаем, что уважение надо прежде всего заслужить». Поэтому, как это ни неприятно сознавать, Россия сегодня должна отказаться от активного участия в мировой политике и сосредоточить все внимание на жизни внутри страны и прежде всего на своих гражданах. Это, разумеется, не значит, что Россия должна отгородиться ото всех и порвать отношения с другими странами, однако нам видится, что на данный момент членство России в «большой восьмерке», ее право вето в ООН и прочие привилегии идут ей во вред и она должна от них отказаться ряди своего же блага.

Иные скажут: «Все это «слова, слова, слова», а что конкретно предлагает автор данной статьи?» Он не предлагает, он лишь констатирует.

Мы совершенно ясно сознаем, что в некоторых людях эти идеи пробудят чувство негодования, потому что затрагивают их самолюбие, покушаются на идею, существовавшую более чем тысячу лет. Автор данной статьи не столь наивен, чтобы думать, что с ним согласятся, и уж тем более он прекрасно сознает, что – увы! – власть никогда не решится на такой отчаянный поступок: вместо того, чтобы заниматься внутренней политикой, она все равно будет стремиться к тому, чтобы роль России во внешней политике была одной из центральных, забывая о своих гражданах (возникает вопрос: кому это вообще нужно, если не приносит пользы людям?). Власть всегда будет придерживаться правила: не страна для людей, а люди для страны. Как видно, эти имперские амбиции заложены у нас в генах, и будь Россия самой отсталой страной на всем земном шаре, мы все равно будем считать ее великой. Тем не менее, если кто-то примет нашу точку зрения, мы будем считать, что главная задача этой статьи выполнена.

Так и хочется сказать, что надежда в будущем поколении, которое изменит Россию, но здравый смысл безжалостно говорит нам: в этой стране ничего никогда не изменится. Получается замкнутый круг. Что делать? Мы не столь самонадеянны, чтобы отвечать на этот вопрос. Сказать можно лишь одно: Россия изменится лишь тогда, когда изменится русский народ. Но как изменить ментальность целого народа, как уничтожить стереотипы, тяготеющие над нами веками? Вот в чем вопрос.

Мы отнюдь не утверждаем, что Россия никогда не должна принимать участия в общемировой политике, но мы хотим лишь сказать, что подросток не может играть в игры для взрослых. Однако, как это ни печально сознавать, Россия, быть может, никогда не выйдет из трудного возраста.

Василий ЛЬВОВ, ученик 11-го класса, Москва