Синдром хронической успешности. Омский психолог бесплатно помогает особенным детям стать счастливыми

Великая наука- Ой, Димка, кокетничаешь ты сегодня! – смеется Оксана Валерьевна. – Пять минуточек тебе еще позаниматься. Давай: крючочек, палочка…

Шестилетний Дима, неловко подняв плечо, старательно выводит буквы. Покосившись на меня, хвастает:- Я даже по-иностранному могу писать!Слова он произносит медленно, врастяжку, на секунду задерживаясь перед каждым, будто переводя дух. У Димы детский церебральный паралич и задержка психического развития. Но Оксана Заливина готовит мальчика к обычной школе, без особенностей. В частном психологическом центре «Карлсон», основанном ею четыре года назад, кроме Димы бесплатно занимаются еще 85 мальчишек и девчонок, которые, по мнению медиков, должны учиться только в коррекционных образовательных учреждениях или вовсе дома. – У Артемки, например, был тот же диагноз – ДЦП, – рассказывает Заливина. – Тоже, конечно, задержка психического и речевого развития. Но вижу – есть ресурс у парня. Попадет в коррекционку, за ним тянуться будут, а ему-то не за кем! Стали заниматься чтением, письмом, развивать моторику, речь ведь, как правильно говорят, на кончиках пальцев. Но еще очень важно было правильно выбрать учителя. Почему один педагог за два часа объяснит все, что нужно, а другой в того же ребенка и за два месяца знаний не вложит? Есть такое понятие – совпадение психотипов. Стали выбирать школу. Некоторые директора сразу отказывали: мол, упадет ваш мальчик с лестницы, чтож, из-за него в тюрьму садиться? Там, где соглашались, мама встречалась с учителями начальных классов. А я в сторонке стояла, наблюдала, подходит ли нам учитель. Теперь Артемка в третьем классе. Почти отличник! Психология – великая наука, с ее помощью можно исправить все. Кроме смерти, конечно. Хотя…То, что с помощью психологии смерть можно отложить, Оксана поняла четверть века назад. У недавней выпускницы истфака педагогического университета, красивой женщины, только что ставшей мамой, вдруг начало рушиться все сразу – семья, здоровье… Вспоминает: – Выдали справку: болезнь Шегрена, а к ней 28 сопутствующих. Откуда? За что? Мама с папой инвалиды, но генетика хорошая. Попросила свекровь: «Заберите сына, мне недолго осталось». Она прекрасная бабушка, но тут как обрезала: твой ребенок, кроме тебя, никому не нужен. Немного встряхнулась. Уехали вдвоем с ним на крошечный остров Живой в Каспийском море, устроилась в школу, лечилась грязями. Помогало мало – чахла, худела. Через три года вернулись. Сына – в садик, сама по больницам – на дожитие. Но повезло, встретила чудесного врача, посоветовал менять отношение к болезни. Посоветовал идти в церковь или учиться на психолога. Шприц в карманеГранит науки давался трудно: среди пары с грохотом роняла голову на парту, теряя сознание. А ведь нужно было еще и жить на что-то: – Мама с папой учили, что надеяться можно только на себя. Принялась опять за репетиторство, как в студенчестве. Но теперь стала не просто предмет рассказывать, а разбираться, почему ребенок не понимает простых вещей, почему почерк неровный, почему сидеть не может долго. И результаты стали видны! У одного подопечного оказалась сестренка на инвалидности, у другого – братишка. Взялась и им помочь заодно. Бесплатно, конечно, ну как деньги брать с таких же, как я? Да и знаю, какие там деньги. Бытует расхожее мнение, что люди с ограниченными возможностями становятся иждивенцами, требуя финансовой помощи от государства. Неправда это, я и сама льготами не пользуюсь, не хочу копейки выпрашивать. Им другая помощь нужна – моральная, они ведь все время в стрессовой ситуации всей семьей. Удивительно: в школе нагрузка казалась непомерной. А тут за спину – рюкзак с книжками, в карман – шприц с лекарством, и целый день из одного конца города в другой: – Да ведь я детей-то там не видела, все бумаги, отчеты. А тут свобода, творчество: не получится так, попробую чуть по-другому. Главное – могу помочь! И сама стала меняться… Поняла, что все от головы, обстоятельства обстоятельствами, но качество жизни зависит только от твоего самоощущения. Очухалась, стала вес набирать.Первый серьезный «клиент», к которому требовался настоящий научный подход, возник после окончания университета. От шестиклассника, получившего сразу семь двоек за четверть, отказались несколько репетиторов. – Ну не может быть так, чтобы человек ничего не понимал! – удивилась Заливина. – Тем более что мальчишка оказался неглупый. Но маленький, и чтобы не переживать по этому поводу, выбрал себе роль шута, да и застрял в ней. Учиться некогда – веселить класс надо. Мы все обследования сделали, врачи поддержали медикаментозно. В школу пошла: не выгоняйте, поменяет позицию – поменяет жизнь. Учительница математики уперлась: «Моего предмета не знает, тройку не поставлю». Перевели в другую. Старенькая, бедненькая, но жизнь кипит, дети и взрослые творят без конца. И пошло! Даже олимпиады всероссийские стал выигрывать. Вырос теперь, бизнесменит.Совместить несовместимоеПять лет назад Оксана услышала, что в центре занятости можно получить ссуду на открытие своего дела:- На собственном опыте убедилась, что знание психологии может реально изменить жизнь. А обежать-объехать всех не могла. Если у других получается, почему я не смогу? В службе направили в фирму, которая пишет бизнес-планы за 8 тысяч рублей. Но и про школу социального предпринимательства мельком сказали. Прикинула: учиться по выходным, и дороже выходит, и дольше. Но ведь знания получу, а не просто бумажку. Школа оказалась «волшебным пинком». Зацепило, что можно совместить, казалось бы, несовместимое – собственный бизнес и помощь людям. Ссуды хватило на несколько психологических программ. Крошечный кабинетик сняла по соседству, в счет оплаты взялась драить пол во всем здании. Сейчас в мобильной психолого-педагогической службе «Карлсон» 15 сотрудников, учебные кабинеты, творческие мастерские, спортивный зал, автомобиль для выездов. – У нас две тысячи тренажеров, – гордится Оксана Валерьевна. – То есть дроби, которые никак не доходят, можем объяснить двумя тысячами способов, пока не найдем нужный. Очень много детей с задержкой психического и речевого развития, ведь зоны мозга развиваются в определенном порядке, и если какая-то «западает», движение дальше тормозится. Мы делаем диагностику и возвращаемся на тот этап, который ребенок «проскочил». Ползаем, к примеру, много, независимо от возраста, иначе ребенок так и не научится ровно писать, чувствовать лево-право. А школа не опирается на нейропсихологию, просто продолжает нагружать, требовать, культивируя синдром хронической неуспешности. Зоны юмора, страха не развиваются вовсе. Старшеклассники на всю жизнь запомнили бы, что такое валентность, если бы рассказать им веселую историю про жуткий атом, отобравший у другого электрон! Убеждаю Департамент образования снизить требования к детям. Понятно, что есть программа, но хотя бы уменьшить объем материала, домашние задания сократить. С межличностными проблемами проще. Главное – научить мам и пап не прибавлять громкость, а искать другие пути. Конечно, от них тоже требуется большая работа, поэтому организовали еще и бесплатный лекторий. Проводим мастер-классы по лепке, рисованию, вышиванию. Агрессии в мире много, но она часто идет лишь от неумения общаться, от непонимания того, как устроена психика. Собственно, все, что делаем мы в центре, должны делать школьные психологи, но и мало их, и нагрузка на них большая, и квалификация часто не та. Чтобы разбираться в человеческих душах, этого нужно очень хотеть…Главная заслуга центра «Карлсон», по мнению его руководителя, – удалось создать клуб детей и родителей, в который входят и здоровые, и больные: – Мы объединены идеей помощи – друг другу, миру. И такая в этом сила притяжения, что ребята взрослеют, выправляются… и возвращаются. Недавно Петя помогал компьютер починить. Был когда-то на домашнем обучении, в школу брать не хотели – не умеет себя вести. Действительно, у особенных детей социальный интеллект снижен. Но Кулибин! Маме посоветовала обойтись без люстр и сервантов, пускай завешает весь дом проводами, зато детство будет счастливым. Убедила учителей: надо ребенку выстраивать социальные связи. Для начала стал на два урока ходить, дальше – больше. Теперь в восьмом классе: друзей масса, в технических предметах равных нет. Домой, в свою десятиметровую комнатку на подселении, которую делит с сыном, студентом психологического факультета, Оксана возвращаться не любит: – На химиотерапию съезжу, и снова в центр. Наверное, давно бы заработала на квартиру. Но зачем? Не хочу после себя только стены оставить. Когда с людьми, про все болячки забываю…Правда, иногда приходится вызывать «скорую» прямо в центр. Но обитатели «Карлсона» уже не пугаются. Говорят, Заливина дает им надежду…Омск