Сибирская Латвия. Диалог на двух языках

В омском селе Бобровка на берегу Иртыша большинство жителей – полиглоты. Они говорят как минимум на двух языках – по-русски и по-латышски. А в общем, обычная таежная деревенька – аккуратные домики, бревенчатая школа, старенький клуб да любопытные собаки, которые предпочитают вольную жизнь сидению на цепи.

Эту национальную деревню основали добровольные переселенцы из Латвии, которые приехали сюда при Петре Столыпине. На обустройство каждый покоритель новых земель получил по 3 рубля. В то время на эти деньги в Сибири можно было купить или построить дом с подворьем. Искали свободные земли, которых на европейской родине почти не осталось. Выкорчевали тайгу, стали жить хуторами – растили хлеб да картошку, собирали ягоды да шишки. В период коллективизации всех согнали в одну деревню. До сих пор добраться сюда можно только летом или зимой – на пароме или по зимнику через Иртыш. Весной и осенью не проехать.

В Бобровке, которую по-латышски называют Аугшбебри, за 106 лет существования родной язык, обычаи и традиции сохранились даже лучше, чем в Латвии. Это стало одной из причин, по которой с начала девяностых в затерянную в сибирской тайге маленькую деревеньку потянулись одна за другой делегации из Прибалтики. Министр интеграции Нил Раймонд Муйжниекс, растроганный радушным приемом бобровчан, подарил 1000 долларов на обустройство школы и пообещал проводить свой отпуск только в Сибири. А ученый Роберт Киллис из Кембриджского университета был настолько поражен увиденным, что, вернувшись, написал диссертацию, посвященную сибирским латышам. Историческая родина, тронутая тем, как свято бобровцы хранят традиции, регулярно помогает сибирскому селу. Отсюда и три компьютера в школе, и большая библиотека на двух языках. А еще синтезатор «Ямаха», на котором играет молодая учительница Лелдэ Кейша.

Раньше многих латышей в Сибирь везли против воли, в цепях и кандалах. Теперь, чтобы пожить в таежной деревне, 22-летней студентке Рижского педагогического университета Лелдэ Кейша пришлось выиграть конкурс, в котором участвовали 75 человек. Чиновники из министерства интеграции выбрали Лелдэ, потому что у нее есть еще и музыкальное образование. Кроме латышского, английского и музыки Лелдэ второй год учит бобровских ребятишек информатике и играет в ансамбле «Варавиксне».

Для новой учительницы сельчане возвели отдельную избу с водопроводом и русской баней – сибиряки сауну не уважают. На зиму деревенские парни должны наколоть для Лелдэ пятнадцать кубометров березовых дров.

– Когда рублю сама, все смеются, – сетует девушка.

Для учительниц из Прибалтики, коих за 10 лет здесь успели поработать аж семеро, печное отопление, уборка снега и баня – экзотика. Впрочем, надоедает она быстро. Лелдэ оценивает свое житье-бытье в Бобровке как испытание, проверку себя на прочность. В деревне ее уже считают своим человеком. Лелдэ ходит в клуб на танцы, отмечает местные праздники и даже занимается аэробикой с бобровскими дамами. Ехать в Сибирь было немного страшно. Думала, что спать придется в шубе, а на улицах сталкиваться с медведями. В дорогу друзья подарили керосиновую лампу.

– А когда приехала, все оказалось иначе. И лампа не пригодилась, – рассказывает Лелдэ. – Но больше всего я поразилась, какой чистый и правильный здесь латышский язык, в самой Латвии в нем слишком много примесей. Думала, не смогу понять сибиряков, а здесь и русские говорят на чистом латышском. Мне нравится, что в Сибири нет такой разобщенности людей, как в Латвии. Хотя, мне кажется, и в нашей стране прошла пора разделения по нациям, как это было в прежние годы. Нам нечего делить друг с другом.

На русском бобровцы говорят тоже отменно. Удивительно, но разницы между языками они вообще не чувствуют. Диалоги ведут немного странные: спрашивает человек на одном языке, отвечают ему на другом. Песни поют народные – латышские и русские. Латышский в Бобровской школе – предмет обязательный для младшеклассников. Учебную программу специально скорректировали. Старшие языком занимаются уже факультативно. Причем с удовольствием учат его и русские ребята, чем приводят в восторг высокопоставленных гостей из Латвии. Лелдэ детей хвалит:

– Они здесь необычные. К урокам относятся с прилежанием. На факультативы ходят как на обязательные предметы. При строгой системе оценок у нас двоек нет. Даже троек и то мало.

В школе всего 28 учеников. Но места в старой избе, служившей 80 лет, им мало – еще лет пять назад численность учеников составляла меньше десятка. Малышам приходится бегать в дом Лелдэ, чтобы там заниматься латышским и музыкой. Поэтому сельчане строят новое здание школы. Прибалты выделяют деньги, местные власти Тарского района – строительные материалы. Уже соорудили огромный сруб из вековых сосен и лиственниц, теперь ждут, когда бревна дадут усадку. В старом здании будет музей, посвященный латышской деревне. А в новое на следующий год пойдут уже 30 первоклашек. Растет поколение сибирских латышей. Останутся ли они на родине, которой для них стала Сибирь? Почти все местные жители – и маленькие, и взрослые – побывали в Латвии благодаря международным программам, но неизменно с радостью возвращаются домой.

– Там мы чувствуем себя как в гостях. От нас на постоянное жительство в Прибалтику еще никто не отправился. Зато оттуда в Бобровку переехали две семьи из Эстонии. Ничего, пока на жизнь не жалуются, – говорит Ольга Вакенгут, директор сельского клуба и духовный лидер Бобровки. – Вот и Лелдэ, учительница, боялась, что год не выдержит, а теперь осталась на второй. Наши рассуждают: хорошо в Латвии, но и у нас должно быть не хуже.

Омск