шума дня

Мы привыкли ко всему. Мы перестали содрогаться, когда диктор с трагическим лицом сообщает об очередной катастрофе, унесшей человеческие жизни, о еще одном знаменитом человеке, умершем от СПИДа, о новом межнациональном конфликте. Мы забыли Вьетнам, Кампучию, Афганистан, мы все реже вспоминаем Нагорный Карабах… И это не только мы, россияне. Так сегодня везде в мире. Но мы можем рыдать, когда смотрим “Список Шиндлера” в кинотеатре или по телевизору, мы можем даже отважиться с’ездить однажды в Освенцим или Кортелисы, а у кого денег побольше, то и в музей холокоста в Вашингтоне, но Чечня стала для нас уже каким-то само собой разумеющимся приложением к нашей действительности.

Мы стали циниками, ибо все чаще находим своему безразличию оправдание банальным “время такое” или, чтобы придать своей апатии интеллектуально-интеллигентский оттенок: “Век мой- зверь мой”. Кто точно скажет: сколько на Земле мест, где люди преднамеренно убивают друг друга – нет, не по пьяной лавочке, не на почве ревности, даже не из-за лишнего доллара или франка. Потому, что взгляды разные, потому, что матери родили их разные, но для человека из другой страны эта разность может быть и вовсе неотличимой. Потому, что богам разным молятся. Наверное, мир все-таки погибнет, не завтра и не через столетие (хотя, может, найдется очередной “Аом сенрике” и устроит нам конец света, раскупорив в момент “Ч” все баллоны с отравляющими газами или сосуды с какими-нибудь новыми вирусами “нечаянно” разбив,- впрочем, я верю, что Бог убережет нас от такого сумасшедшего). Погибнем, потому что уж слишком бойко мы стали уничтожать леса, убивать океаны, запихивать в землю отходы и разрушать себя. Но еще до того, как природа воспротестует и просто раздавит нас, как мы это делаем, не замечая, с “братьями” нашими меньшими – дождевыми червями, выползшими на тротуар, надоедливыми осами, поедающими наше варенье, или белками, попавшими под колеса нашей машины на скоростном шоссе. Но раньше этого мы убьем себя сами. Своей ненавистью и нетерпимостью.

Их было четверо.

Моник Муявамария родилась в Кигали. В Руанде. Отец – хуту, мать – тутси. Блестяще закончив университет, она создала в своей стране ассоциацию в защиту прав человека и свобод. Пять лет назад. Власти сразу почувствовали в ней опасность, и все же ей удалось спасти сотни людей, помочь тысячам. Она сумела установить контакты с американскими и европейскими правозащитниками. Ее арестовали и пытали, при этом советовали молчать, ибо если ее история попадет в международный доклад – ее просто убьют. Она предала эти факты огласке. Когда в апреле в Руанде были убиты миллионы людей, правительственное радио об’явило “ее человеком, достойным смерти”. На нее устроили настоящую охоту, друзья не ожидали увидеть ее живой. И все-таки ей удалось вырваться из страны, но вскоре после падения диктаторского режима она вернулась и занялась своей ассоциацией. Моник – идеалистка. Она верит, что в ее стране демократия будет построена. Хотя и понимает, что расстояние до нее, словно до луны. Тебе нужно туда добраться, но у тебя нет ракеты, ты даже металл еще не научился плавить.

Серджио Аквайо Квензада из Мехико. Это он создал в прошлом году общественное движение, равного которому никогда не существовало в Латинской Америке. За несколько месяцев Гражданский Альянс сумел об’единить четыреста различных организаций и сотни тысяч граждан. Они обучали людей, как отстоять свои гражданские права, как защититься от коррупции и беззакония. Гражданский Альянс добился демократизации механизма выборов и открытости информации. Люди на местах стали понимать, что выборы – это еще не демократия, но демократия невозможна без демократических выборов. Работа эта была далеко не простой и безопасной. Они собирали факты, как покупаются голоса, как запугиваются неграмотные крестьяне. В день выборов направили на 7000 участков 12000 хорошо подготовленных наблюдателей. Обмануть их было невозможно. Впервые мексиканцы почувствовали, что власть зависит от каждого из них.

Елена Боннер и Сергей Ковалев стали мостом, соединившим две эры в истории борьбы за российскую демократию. Будучи героями на первом этапе, они превратились в лидеров на втором. Сергей Ковалев в шестьдесят девятом году организовал первую ассоциацию защиты прав человека. Через шесть лет его арестовали, и он провел в лагере десять лет. Елена Боннер всегда была вместе с Андреем Сахаровым. Чечня изменила отношение обоих к так называемым демократическим реформам в России. Они выступили резко против действий Ельцина и правительства.

Эти четверо людей встретились второго мая в Вашингтоне на торжественном приеме в их честь. Ежегодно Национальный фонд в поддержку демократии вручает премию за наибольший вклад в дело демократии. Она представляет собой копию известной работы скульптора Томаса Марша “Богиня Свободы”, которую он создал в память китайских студентов, вышедших в 1989 году на площадь Тяньаньмень в Пекине.

Национальный фонд в поддержку демократии родился в Вашингтоне двенадцать лет назад как некоммерческая организация, выделяющая гранты для расширения и укрепления демократических институтов в мире. Андрей Сахаров считал фонд неимоверно значимым для демократических преобразований. Елена Боннер подчеркивает, что, на ее взгляд, “сегодня фонд – наиболее эффективно работающая организация, выделяющая гранты”. Согласен с ней и Далай Лама: “Фонд выполняет уникальную миссию, дающую возможность людям строить мирное и свободное общество”.

Награждение “Богиней Свободы” происходило в рамках пятой всемирной конференции фонда. На нее с’ехались представители более 60 стран. Были и те, кто только что вышел из тюрьмы. Выступая на открытии, председатель фонда Джон Брадемас сказал: “Весь мир нуждается в развитии демократии. Две недели назад я вернулся из Китая. Я видел там значительные финансово-экономические улучшения, но демократические реформы практически не ведутся. Уже после был в Дании, где собрались представители развитых стран. Их тоже волновали демократические проблемы: как общество может бороться с коррупцией в верхах”. В английском языке для обозначения этого явления даже появился специальный термин “comparative corruption”.

Российскую команду на конференции представляли Владимир Раскин и Алексей Смирнов из Московского исследовательского центра по правам человека, Сергей Григорьянц из фонда “Гласность”, Галина Старовойтова, Людмила Алексеева, руководитель московской хельсинкской группы, Елена Боннер, Сергей Ковалев и главный редактор “Учительской газеты”. Были также участники из бывших советских республик: Азербайджана, Казахстана, Украины, Таджикистана, Эстонии, Латвии и Литвы. Наибольшее внимание привлекали бывший эстонский премьер-министр Март Лаар и депутат украинского парламента Владимир Лановой, ставший на прошлых президентских выборах третьим.

Вопросы обсуждались разные. Например, можно ли соединить мусульманские ценности и демократию. (Женщина в парандже сидит за компьютером и работает в Интернете). При этом сразу было заявлено, что, только дав женщине равные с мужчиной права, можно говорить что-то о демократии. Обсуждались взаимосвязи религиозных взглядов и гражданственности. Кто кого использует: религия государство или наоборот? Спорили о том, возможна ли демократия без приватизации земли. Соглашались, что в период реформ демократической прессе требуется финансовая поддержка, чтобы не быть вовлеченной в коррупцию и мафиозные дела. Все заметили всплеск национализма при демократических преобразованиях, утверждали, что ксенофобия – последняя стадия коммунизма. А вот неизбежна ли она – вопрос. Дискутировали о роли независимых профсоюзов в России. И все же главное было: как учить молодых основам демократии, как убедить их, что будущее зависит от их позиции.

Этим проблемам была посвящена творческая мастерская, которую вел Стив Флейшман из Американской федерации учителей. Вначале он попросил встать тех, у кого десять лет назад в офисе был факс. Никто не поднялся. Пять лет назад аппарат имела уже половина участников. А в этом году их не было лишь у нескольких человек. Через десять лет, сказал Стив, у каждого из вас будет факс-модем и любой из вас сможет подключиться к международной компьютерной сети “Civitas”. Американская федерация учителей вместе с Информационным агентством США решили создать мировой компьютерный банк данных по проблемам граждановедения. В нем будет все: адреса организаций и людей, занимающихся проблемами гражданского образования, учебники и авторские программы, разработки конкретных уроков, календарь всех конференций и семинаров. Сидя где-нибудь в Рязани, можно будет связаться мгновенно с венесуэльским центром, который разработал программу “Школа добрососедства”. Можно будет попросить у Кшиштофа Становского из польского фонда “Образование для демократии” брошюру о том, что такое подсчитывающая дискуссия или как работать в группах. Можно будет получить отличный учебник “Основы демократии”, сделанный в знаменитом американском центре гражданского образования в Калабасасе. Неувязочка лишь в том, все материалы в банке будут на английском языке. Вот почему американцев так заинтересовала наша собственная компьютерная сеть “Redline”, где все зарубежные материалы будут постепенно переводиться на русский язык.

Надя Дьюк руководит в фонде отделом Восточной Европы и стран бывшего Союза. Она хорошо разбирается в психологии “новых демократов”. Бывшие “братья” мало между собой общались. И тогда она организовала “круглый стол” для всех, независимо от интересов и кто чем занимается. Оказалось, что проблемы везде почти одни и те же: нет информации, нет учебников, не хватает людей и денег. А вечером она пригласила всех к себе домой. Он весь утопал в глициниях, азалиях, вкусно пахло украинской едой – и люди говорили просто о жизни. Настороженность ушла. Мне кажется, в тот день Надя приподнесла нам всем хороший урок. Чтобы строить демократию, надо избавиться от чувства врага.

Я возвращался из Вашингтона и не мог уснуть в самолете. Вокруг меня вкусно спали бизнесмены, школьники, правительственный чиновник, сибирская делегация. Я смотрел на этих людей и злился: почему они смогли уснуть, а я нет. А потом в мозгу словно кто-то включил шарманку, и одна и та же строка стала повторяться бесчисленное множество раз. “Сверни с проезжей части в полуслепой проулок и, войдя в костел, пустой об эту пору, сядь на скамью и,погодя, в ушную раковину Бога,закрытую для шума дня,шепни всего четыре слога: – Прости меня”. Кажется, после тысячного повторения я все-таки уснул.

Петр Положевец

Москва-Вашингтон-Москва