Шум и ярость в бардо. Буддистское чистилище на службе современной литературы

Классический «Букер» ругают не меньше русского, прежде всего за нечитабельность номинированных текстов. Шорт-лист-2017 вроде бы устроил всех, оказался, по общему мнению, вполне демократичным. Мнения же насчет победителя и природы его романа разделились. Так, например, Анастасия Завозова указывает на то, что «в кои-то веки выиграл фаворит всех букмекеров», а Галина Юзефович предлагает не полагаться на стикер «Лауреат Букеровской премии» на обложке: это «совершенно точно не то, чего мы привыкли ждать от классического букеровского романа». В том числе и потому, что победитель не британец, а гражданин США. Но обо всем по порядку.

Джордж Сондерс. Линкольн в бардо. М. : «Э», 2018.В феврале 1862 года заболел брюшным тифом и скоропостижно умер одиннадцатилетний сын президента Линкольна. Тело Вилли кладут в склеп Джорджтаунского кладбища, где его навещает безутешный отец. Сам мальчик наблюдает за этим со стороны, покинув наш мир, он оказался в призрачном пространстве между жизнью и смертью, которое в буддизме зовется «бардо». И там он не одинок: бардо оказывается чрезвычайно населенным местом, его наполняют призраки самого разного происхождения, у каждого есть имя, история и интонация.«Интонация» – главное слово, потому что роман Сондерса рассчитан не на литературное, а на акустическое впечатление. Текст «Линкольна» состоит из множества коротких, зачастую не больше пары десятков строк, реплик мертвецов – спорящих, обсуждающих, вспоминающих, галдящих каждый свое. Потусторонние разговоры чередуются с выписками из исторических трудов, описывающих последние дни Вилли и обстановку в Америке тех лет. Неспокойно в обоих мирах: обитатели бардо знают, что Вилли в силу некоторых потусторонних законов не может оставаться с ними чересчур долго, и решают его спасти. Многоголосое пространство романа напоминает гудящий улей. Расхожая фраза «в этой книге заговорила вся Америка» приобретает в таком контексте новый трагикомический смысл, но так и есть: право голоса получают и богачи, и нищие, и белые, и черные. Будучи, по сути, акустическим театром (в записи аудиоверсии книги приняли участие 116 человек!), «Линкольн в бардо» – национальная поэма о трагедии одной отдельной семьи и одновременно о трагедии нации, переживающей гражданскую войну. Почти американские «Мертвые души».В этом гуле не обязательно пытаться расслышать каждый голос, о главном говорят детали, ну а все сводится к жизни и смерти – этих берегах бардо. «И мне не осталось ничего другого, только уйти. Хотя то, что было связано с мирской жизнью, все еще крепко держало меня. Например, стайка детей, бредущих под задувающими сбоку декабрьскими порывами ветра; приветливые вспышки спички под уличным фонарным столбом, покосившимся от удара; посещаемые птицами замершие часы в их высокой башне; холодная вода из жестяного кувшина; прикосновение полотенца к коже, мокрой после июньского дождя. Жемчужины, коврики, пуговицы, тряпичная кисточка, пивной бульон. Чьи-то добрые пожелания вам; кто-то, вспомнивший, что надо написать; кто-то, заметивший, что вы не совсем в своей тарелке. Жаркое с кровью, смертно-красное на блюде; перемахивание тайком через изгородь, когда ты спешишь, опаздываешь в пахнущую мелом и дымком школу. Гуси наверху, клевер внизу, звук собственного дыхания, когда запыхался». Бог (которого в бардо нет) – в деталях. Впрочем, есть еще последняя глава, очень проникновенная: «Я скакал в этом джентльмене на нашей маленькой лошадке по этим тихим улицам и не чувствовал себя несчастным… Было трудно. Трудно было ему. Трудно мне. Быть там. Но я все же решил остаться. Уже приближалось утро… И тогда я поднялся и сел прямо, и полностью вернулся в джентльмена. И так мы скакали в ночь мимо спящих домов наших соотечественников». Впрочем, не буду расшифровывать смысл этих загадочных строк, ведь он связан с важной трансформацией личности, дочитавший роман поймет всю важность финальной сцены.Как ни странно, буддистское чистилище становится все более популярным местом паломничества современных прозаиков. В 2017‑м вышла книга Антуана Володина «Бардо иль не Бардо» – семь коротких историй, от которых, однако, год спустя в памяти не осталось ни одного живого героя или яркой детали, увы, эта проза меланхолична, как рассказанный буддистским монахом анекдот. К счастью, теперь есть «Линкольн в бардо» – раковина, в которой слышен гул загробного мира.