Штурм, который был

В прошлом номере «УГ-М» мы начали публикацию воспоминаний бывшего следователя Генпрокуратуры Леонида Прошкина о расследовании событий, произошедших 3-4 октября 1993 года. Мы адресовали этот материал московским учителям истории, тем более что эти мемуары были основой доклада, с которым автор выступил перед коллективом МИРО. Сегодня мы завершаем эту публикацию.

4 октября 1993 г. Президент РФ издал Указ №1578 «О безотлагательных мерах по обеспечению режима чрезвычайного положения в Москве». Министр внутренних дел РФ В.Ерин, министр безопасности РФ Н.Голушко, министр обороны РФ П.Грачев должны были создать объединенный штаб для руководства силами, привлеченными к обеспечению чрезвычайного положения в столице. Но как было установлено следствием, это положение Указа министры не выполнили, взаимодействие ведомств не организовали, возникающие проблемы решали «в рабочем порядке», в частности, следствие установило, что непосредственный ввод войск в Москву был произведен по устному приказу министра обороны РФ П.Грачева от 4 октября 1993 г., руководство частями и другими воинскими подразделениями было возложено на заместителя министра обороны РФ генерал-полковника Г.Кондратьева, но план действия войск с учетом их разной подчиненности разработан не был. Кондратьев поставил такие задачи перед командирами воинских частей, привлеченных к блокированию здания Верховного Совета: подавлять огневые точки защитников, не допускать прорыва из Белого дома и вовнутрь вооруженных «боевиков», а также обеспечивать выход из здания женщин и детей. Подразделения Кантемировской дивизии взяли под охрану Калининский мост, блокировали подходы к Белому дому со стороны Нового Арбата. У командира Таманской дивизии генерал-майора В.Евневича была задача занять позиции на Краснопресненской набережной, включая переулок Глубокий от Рочдельской улицы до набережной, по приказу министра обороны Грачева на бэтээрах дивизии были размещены вооруженные автоматическим оружием гражданские лица – добровольцы из числа ветеранов афганской войны, 119-й парашютно-десантный полк перекрыл Белый дом с тыльной стороны Краснопресненской набережной, дивизия Внутренних войск МВД РФ (в прошлом дивизия им. Ф.Э.Дзержинского) должна была перекрыть территорию от улицы Рочдельской и Глубокого переулка до Краснопресненской набережной, группа из четырех бэтээров – занять переулок Глубокий от ул. Рочдельской до Краснопресненской набережной.По приказу министра обороны РФ П.Грачева командир Кантемировской дивизии генерал-майор Б.Поляков направил в Москву роту из 10 танков. Колонна прибыла к месту назначения в 7 часов 30 минут, тут же поступил приказ загрузить танки боеприпасами, поставить две машины на Калининский мост, остальные танки расположить напротив Белого дома слева от моста на набережной Шевченко. Кондратьев приказал, чтобы танки огонь открывали только по его команде и только по тем этажам и окнам Дома Советов, на которые укажет он, в 9 часов 30 минут поступила команда произвести одним из танков, стоявших на мосту, два выстрела по третьему этажу правого крыла Белого дома, через час еще два танка произвели по одному выстрелу по четвертому этажу левого крыла Белого дома. Около 10 часов 45 минут одно из подразделений 119-го полка проникло внутрь здания через окно первого этажа. На 3-м этаже они встретили вооруженную группу генерал-полковника А.Макашова. Командир десантников предложил сложить оружие, однако Макашов от сдачи отказался. Не склонив защитников Дома Советов к сдаче, передовая группа 119-го полка покинула здание.В 11 часов 20 минут стрельба возобновилась. По приказу Кондратьева танки с набережной имени Шевченко произвели залп по окнам 7-го этажа Белого дома, через 3-4 минуты такой же залп был произведен по окнам 8-го этажа. После этого в связи с переговорами с защитниками Дома Советов танки временно прекратили стрельбу. В 16 часов 5 минут Кондратьев приказал произвести с Калининского моста два выстрела из танка по 6-7-м этажам правого крыла Белого дома, после этих выстрелов начались массовый исход из Белого дома находившихся там граждан, сдача руководителей оппозиции, депутатов Верховного Совета и его защитников.4 октября 1993 года во время подготовки к штурму Дома Советов и во время штурма погибли либо скончались от полученных ранений не менее 74 человек, телесные повреждения различной степени тяжести получили не менее 172 человек. Как все это происходило, следствие установило точно. В 7 часов утра бэтээры начали движение к переулку Глубокому, на Рочдельской улице находились баррикады, воздвигнутые защитниками Верховного Совета, люди, находившиеся на баррикадах, бросали в бэтээры бутылки с зажигательной смесью, один бэтээр загорелся, командир группы приказал открыть огонь на поражение. В это же время на перекрестке переулка Глубокого и улицы Рочдельской находились бэтээры Таманской дивизии. Услышав стрельбу, ветераны войны в Афганистане спешились и укрылись за деревьями, экипажи бэтээров Внутренних войск, увидев вооруженных людей в гражданской одежде, открыли по ним огонь, один из «афганцев» был тяжело ранен в грудь, живот и ногу. Командир подразделения Таманской дивизии, находившегося на перекрестке Рочдельской улицы и Глубокого переулка, доложил комдиву, что какие-то бронетранспортеры, ведя интенсивный огонь, движутся со стороны Белого дома, командир дивизии, не зная, чья это техника, приказал огонь не открывать. Тем временем бэтээры Внутренних войск через улицу Николаева вышли на Краснопресненскую набережную, в районе Глубокого переулка набережную перекрывала баррикада из железобетонных блоков, продленная за счет рефрижератора МАЗ и автомобиля-водовозки. Командир группы, увидев на баррикаде и около нее каких-то людей, решил, что это защитники Белого дома, и приказал открыть огонь, однако за баррикадой находились спешившиеся с бронетехники «афганцы», а в кабине МАЗа, охраняя доставленный груз, сидел водитель, гражданин Литвы Бронюс Юргеленис, который позже погиб.Командир Таманской дивизии генерал-майор Евневич с противоположного берега Москвы-реки наблюдал, как по набережной в направлении расположения его войск движутся и ведут огонь четыре неизвестных бэтээра. Помня, что части дивизии уже были обстреляны неизвестными бронетранспортерами, а на сторону Верховного Совета перешли какие-то подразделения Внутренних войск, комдив предположил, что это движется помощь сторонникам оппозиции, приказал выдвинуть навстречу движущейся группе несколько бэтээров дивизии и встретить огнем. Два бэтээра таманцев, открыв огонь, рванулись навстречу бронетранспортерам Внутренних войск, открывшим ответный огонь. Бронетранспортер командира мобильной группы Внутренних войск пытался обогнуть баррикаду с левой стороны и был подожжен, раненый командир группы не смог покинуть машину и погиб, в другом бэтээре погиб рядовой Внутренних войск, ранения различной степени тяжести получили члены экипажей остальных бэтээров группы. Развернувшись, боевые машины выехали на улицу Николаева и скрылись во дворе жилого дома, экипажи доложили заместителю командира дивизии Внутренних войск о бое со сторонниками Верховного Совета, о гибели руководителя группы и бойца, о ранении других военнослужащих. Около 10 часов утра заместитель командира дивизии Внутренних войск приказал двум бэтээрам дивизии выдвинуться на Краснопресненскую набережную, чтобы прикрыть подразделения ОМОНа, в экипаж командирского бэтээра был включен для связи с ОМОНом офицер милиции. Военнослужащие Таманской дивизии, увидев бэтээры с окраской, как и у тех, с которыми утром они вели бой, открыли по ним огонь. В результате погибли командир группы, два военнослужащих Внутренних войск и офицер милиции, осуществлявший связь с ОМОНом, при перестрелке были уничтожены либо серьезно повреждены автомашины граждан, стоявшие возле домов в районе боя.Командир 119-го парашютно-десантного полка приказал своей разведроте заблокировать подъезд к Белому дому со стороны улицы Рочдельской. От генерал-полковника Кондратьева он получил приказ обеспечивать проход ОМОНа к Белому дому, взаимодействуя при этом с Таманской дивизией, о наличии в районе улицы Рочдельской подразделений и бронетехники Внутренних войск его не предупредили. Заместитель командира дивизии имени Дзержинского приказал командиру одного из батальонов перекрыть участок от сквера Павлика Морозова до стадиона «Красная Пресня», в том числе и его территорию, при этом ему сообщили о местах дислокации подразделений Министерства обороны. Около 7 часов утра группа из трех бэтээров и одной БМП Внутренних войск выдвинулась к стадиону «Красная Пресня», расположенному напротив Белого дома. Двигавшаяся первой БМП корпусом сбила ворота стадиона и въехала внутрь, следом на стадион заехали бэтээры, в это время шел обстрел окружающей территории, в том числе и стадиона, экипажи бронемашин Внутренних войск вели ответный огонь. Военнослужащие 119-го парашютно-десантного полка доложили своему командованию, что на стадионе находятся чужие бэтээры и БМП, приняв их за боевые машины сторонников Верховного Совета, полк вступил в бой. Командир второго батальона попытался выстрелом из гранатомета уничтожить один из бэтээров, но его действия вызвали лишь активизацию боевых действий подразделений Внутренних войск, в результате погибли два и были ранены несколько военнослужащих Министерства обороны.Согласно заключению военно-уставной экспертизы основными причинами боевых действий, возникших между подразделениями различного подчинения, были крайне ограниченное время планирования операции и подготовки подразделений к ее выполнению, противоречивость и неясность сложившейся обстановки, отсутствие у командиров частей и подразделений, непосредственно участвующих в операции, информации о силах и средствах, имеющихся в распоряжении противоборствующей стороны, разнородность привлекаемых подразделений, практически все экипажи бронетехники Таманской дивизии и дивизии Внутренних войск были сборными, многие из членов экипажей машин ранее не знали друг друга, управление подразделениями фактически осуществляли из трех пунктов, непосредственной связи между командованием разных ведомств не было, что затрудняло взаимодействие подразделений Министерства обороны и Внутренних войск.Во время штурма зданиям Верховного Совета, Московской мэрии, гостинице «Мир» был причинен громадный материальный ущерб (смета на восстановительный ремонт здания мэрии и гостиницы «Мир» составила свыше 17 миллиардов рублей в масштабе цен того времени, списано сгоревшее, разбитое и разворованное имущество более чем на 4,5 миллиарда рублей, на приобретение нового оборудования было затрачено около 20 миллионов долларов США, фирмам, арендующим помещения в здании мэрии, и их сотрудникам причинен ущерб в 1,6 миллиарда рублей и в десятки тысяч долларов). Кроме того, пропало значительное количество огнестрельного оружия, находившегося на вооружении. За время своего существования следственно-оперативная группа разыскала и изъяла 926 единиц огнестрельного оружия Департамента охраны Верховного Совета, а также много иного боевого снаряжения, утраченного либо расхищенного во время расследовавшихся событий. Это был один из итогов нашей работы. Полагаю, что почти тысяча стволов, которые не смогли и не смогут выстрелить в преступных руках, оправдывает существование группы, а ведь многое из оружия, «ушедшего» во время октябрьских событий, стреляло и, очевидно, еще будет стрелять.Смею сказать, что, к чести членов следственно-оперативной группы и руководства следственного управления Генеральной прокуратуры РФ (а дело было в производстве именно следственного управления Генпрокуратуры), они не дали втянуть себя в политические «разборки», руководствуясь только законом для полного, всестороннего и объективного исследования всех обстоятельств происшедшего. Нам не было стыдно за результаты нашей работы тогда, не стыдно сейчас, не будет стыдно за них и в дальнейшем.Серьезное давление на следствие оказывала оппозиция, особенно оппозиционная пресса. Наиболее оскорбительными были утверждения, что в угоду президентской стороне мы скрываем истинное количество жертв, при этом редакции газет, публиковавших такие заявления, отказывались дать нам сведения об известных им убитых, не попавших в поле зрения следствия. Однако, когда в первую годовщину событий в рамках траурных мероприятий были вывешены списки погибших, они мало отличались от наших и по числу жертв, и по их фамилиям. Разве что в этих скорбных списках некоторые потерпевшие были названы дважды за счет искажения фамилий и иных данных. Кроме того, погибшими были названы люди, которые остались живы и находились где-то за пределами Москвы. До самого последнего дня расследования, которое завершилось 3 сентября 1995 года, мы искали и находили пострадавших, признавали их потерпевшими, проводили судебно-медицинские экспертизы.В связи с двадцатой годовщиной октябрьских событий 1993 года хочу высказать глубокое соболезнование от себя и бывших членов следственно-оперативной группы родным и близким погибших, а также искреннее сочувствие раненым и травмированным.