Школьные сны

Школьные сны

Удостоверение

ПОПОВА Надежда Михайловна

директор 463-й школы с гимназическими классами г. Москва

– Дайте историка.

– Дайте географа, – только и слышно на августовских совещаниях. 17 вакансий в одной московской школе накануне нынешнего 1 сентября – не анекдот.

Директор 463-й столичной школы, самой что ни на есть обычной, Надежда Михайловна Попова никогда не выступала в роли просителя.

Из ненаписанной автобиографии

Не зря говорили, что Зоя Даниловна не берет молодых.

– Подумаю, – сказала директор. – Я пока не знаю, как с вами быть. Впрочем… Есть у меня очень трудный класс, 5-й “а”.

Надежда Михайловна Попова стала у пятиклассников пятым классным руководителем. И – пошло. Еще будучи молодым специалистом, “эта девчонка” назначается по совместительству районным методистом по математике. Потом – старший учитель, учитель-методист, отличник просвещения, заслуженный учитель РФ, наконец – соросовский учитель. Последние десять лет – директор 463-й.

“Руководитель должен двигаться к опасности” – откуда взялась эта формула у нее – мягкой, женственной, склонной скорее к подчинению? Привыкла чувствовать за “сильным директором” смелость суждений и поступков, готовность прийти на помощь и защитить.

Долго, очень долго думала, прежде чем взять школу. Понимала, что работать, как Зоя Даниловна, не сможет. Один неверный шаг – и положение 463-й, у которой в районе всегда был высокий рейтинг, может ухудшиться. Уже ухудшалось: большинство учителей уходили на пенсию одновременно с директором.

Новое назначение повлекло за собой ломку характера. Отказ от привычного и любимого: шитья, вязания, игры на пианино…

Из дневника директора школы

Надо было выбрать правильное направление в работе, то есть технологию управления школой. Остановилась на трех блоках: “ученик”, “учитель”, “условия”. (При этом ученик занимает в учебно-воспитательном процессе центральное место, ибо именно он задает тон в работе школы, подталкивает к движению, побуждает меняться, перестраиваться).

Сам выбор технологии требовал исследовательского подхода, а успех должен был определяться комплексом методов, выбираемых под конкретно сформулированную цель, так как любое исследование начинается с выбора области изучения, постановки целей, методов педагогического исследования и принятия решения.

Цель работы педагогического коллектива: получение качественных знаний учениками за счет повышенного интереса к учению с учетом способностей и возможностей развития личности; повышение престижности образования.

Конечная цель, которая декомпозировалась на подцели в соответствии с обьективными условиями, определена. Таким образом выделенные уровни педагогического управления школой:

– стратегический (определение цели),

– технологический (тактико-операционный),

– уровень личностных отношений (непосредственное воздействие) легли в основу концепции развития школы.

Повышенный интерес к предмету – следствие выбора нескольких направлений в обучении, которые меняются в зависимости от потребностей времени и наклонностей учеников, что возможно в рамках многопрофильной школы. Сегодня углубленно изучаются шесть предметов (по выбору): математика, физика, информатика и ВТ, английский язык, география, введение в экономику, которые сгруппированы по трем направлениям: техническое, гуманитарное, экономическое (1986 г. – математика; 1989 г. – математика, английский язык; 1991 г. – математика, английский язык, физика, география; 1993 г. – математика, английский язык, физика, география, введение в экономику, информатика и ВТ, широкое применение последнего предмета в изучаемых в школе курсах).

Интересы детей и родителей начинают учитывать еще в 1-м классе, проводя тестирования, беседы, вводя углубление только за счет школьного компонента: развивающая математика, английский и немецкий языки, информатика, основы нравственного воспитания. В 5-х классах после анкетирования, собеседования происходит незначительное перераспределение часов в плане. С 8-го учитываются качество знаний, индивидуальные наклонности, желание заниматься углубленно тем или иным предметом. На этом этапе формируются классы: математические, физико-математические, углубленного изучения английского языка и географии. В 9-х вводится специализация в престижных областях знаний (“гид-переводчик”, “секретарь-референт”, “делопроизводитель”, “оператор ЭВМ”). Гимназисты – постоянные призеры олимпиад, а поступление в вузы составляет 89-98 процентов ежегодно из всех выпускников школы. Успех работы обеспечивается высокопрофессиональным педагогическим коллективом школы, привлечением профессорско-преподавательского состава вузов (МФТИ, МГУ, МГАУ, МИТ). Один класс спрофилирован на физтех. Лучший, по мнению Надежды Михайловны, вуз страны. Одиннадцать преподавателей физтеха – все со степенями – ведут в школе математику и физику. (Все одиннадцать – соросовские учителя).

Сегодня из 35 классов школы 21 – с углубленным изучением предметов, 14 – общеобразовательные, школа комплектует их с учетом микроучастка.

Вывод: только в гибком реагировании школы на запросы учеников, родителей, времени коллектив видит путь школьного образования, приближение его к индивидуальному; базовое образование позволит использовать учебные программы в зависимости от интересов детей и возможностей многопрофильной школы.

О качестве работы школы принято судить по количеству медалистов. Надежда Михайловна придерживается другого мнения: школа плохо учит, недостаточно развивает, если среди ее учеников нет победителей олимпиад. В последние восемь лет 463-я занимает первое место в округе по количеству победителей олимпиад по всем предметам. Что же касается медалистов – их ведь можно и выращивать искусственно, и требования занижать. Во всяком случае появление новых соседей – гимназии и лицея – на положении 463-й никак не сказалось. Приток желающих учиться именно здесь нисколько не уменьшился. В прошлом году вообще вышел курьез. Пришел сразу целый коллектив, человек десять девятиклассников из одной школы. “Примите! Хотим учиться!” “Пришельцев” не взяли: школа и так работает в две смены, а в гимназических классах вместо положенных 25… по 40 человек.

Вы закройте крепко двери!

Нагатино, Кожухово всегда лидировали по количеству столичных правонарушений. Сегодня в этом промышленном районе огромное число неработающей молодежи.

– Надежда Михайловна, вы закройте двери школы крепко-крепко и никого не пускайте, – просят родители.

Как будто можно укрыться от влияния извне. К этой “естественной оппозиции” сегодня добавляется и “внутренняя”. Многие родители уклоняются от выполнения родительских обязанностей, школу игнорируют, не желают ничего знать о собственных детях.

“Вы можете не поделиться со мной радостью. Но не имеете права промолчать, если увидели несправедливость, зло, слезы”, – говорит директор учителям, классным руководителям. Так здесь заведено: обмениваться впечатлениями дня, как бы ни была занята Надежда Михайловна. А сейчас у нее на самом деле очень большая общественная работа. Н.М.Попова – председатель Совета директоров Южного округа, член Совета директоров Москвы. Естественно, времени на школу остается меньше. Но… “К Надежде Михайловне на прием вы можете приходить после восьми вечера. Она обязательно будет в школе”. Так отвечает секретарь директора на многочисленные телефонные звонки.

Зачем так надрываться, зачем заниматься лишним, не свойственным руководителю? “Если администратор устраняется от непосредственной работы с детьми, его пребывание на работе вообще становится опасным”, – мнение Надежды Михайловны. Любой конфликт, любая неразрешенная вовремя ситуация могут привести к непредсказуемым последствиям. Только владеющий информацией руководитель вправе брать на себя ответственность, защитить, приказать, потребовать.

Вот управленческая задачка. Два учителя одновременно настаивают на большей нагрузке. А часов нет. Как быть? Кажется, проще всего вызвать “на ковер” обоих да еще завуча позвать. Надежда Михайловна такой ошибки не сделает. Зачем вынуждать людей доказывать, кто лучше? Зачем устраивать суд? Она побеседует с каждым, все хорошенько обдумает, взвесит, уж потом пригласит того и другого и вместе они “неожиданно” найдут верное решение. В пользу школы и детей.

Кстати, директор знает каждого ученика своей школы – а их около тысячи.

“Они ж худые, посмотрите”

В прошлом году была сложная ситуация: заместители Надежды Михайловны собирались на пенсию. Порознь. Директор попросила: “Потерпите уж, пожалуйста. Лучше уходить вместе”. Сегодня на их месте три молодых завуча. Конечно, Надежде Михайловне приятно, что, несмотря на замену руководства, школа удержала свои позиции. Более того, попала в восьмерку школ округа с наиболее высоким рейтингом и претендует на звание “школы года”.

Какой солдат не хочет стать генералом? Какой учитель не мечтает стать директором?

– Только не это, – отмахивается Наталья Владимировна Куприянова, учительница химии и математики. – Хотя я сама хотела бы стать человеком, “приближенным” к Надежде Михайловне. Но…она сидит до девяти-десяти вечера. В субботу, воскресенье приходит поработать. Просто больна школой. Мы еще не готовы, не дошли до того, чтобы все, последнюю клеточку школе отдать. Посмотрите на нее – она стала завучем (Н.В. кивает на Валентину Владимировну Никишину. – Е.К.). Посмотрите на Александра Будимировича Буткина. Был человеком – теперь он завуч. Мы все им сочувствуем: они худеют прямо на глазах. Еще бы, какая ответственность! Ведь Надежда Михайловна взяла молодых, неопытных людей. Доверилась, не побоялась, что “снизят показатели”. У нас в ходу такой анекдот: чуть не каждую неделю завучи просят освободить их от занимаемой должности, пишут заявления. И остаются.

Все наоборот

– Да, нас больше – шестеро из одного класса! Ира, Аня, Женя, Оксана, Лена Беленькая.

– А вас – трое? Матвеева еще младше?..

Диалог в учительской требует расшифровки. Дело в том, что за первые два года директорства к Надежде Михайловне пришли работать 16 ее выпускников. Сегодня их уже 24.

В Парламентский центр на День учителя, который отмечал Южный округ, Надежда Михайловна приехала не одна. О заслугах 463-й говорилось много. “Но самое главное, что каждый год в школу возвращаются работать выпускники”. Когда их попросили подняться, встал целый ряд, где самой старшей было 35. Зал был в шоке.

Валентина Владимировна Никишина (закончила школу в 1980-м): “В прошлом году я училась в институте усовершенствования. И все время слышала: школа стареет, молодежи нет. А у нас – все наоборот. Одна молодежь. Девочки, которых в свое время и я успела поучить – еще студенткой, – сейчас работают рядом, коллеги. И мы очень хорошо чувствуем друг друга. Как родные. К нам каждый год возвращаются”.

Почему?

“Лучше б мне не жить!”

Наталья Владимировна Куприянова закончила химфак пединститута, а ведет здесь еще и математику: “Ничего удивительного: с 4-го по 8-й класс я училась у Надежды Михайловны – у меня до сих пор такой запас математических знаний! Вот, не хваля себя, придешь иной раз домой, откроешь задачник и можешь решить любую задачу! Это – на 99 процентов заслуга Надежды Михайловны. А как она со мной мучилась. Я храню все свои школьные дневники – в них столько замечаний Надежды Михайловны! “Уважаемые родители, ваша дочь бросает яблочные огрызки из окна!”. “Поведение – два. Не хочет учиться, хочет жениться”… Она все время давила на совесть, вот и “выдавила”.

Ирина Васильевна Виноградова (история, закончила школу в 1988 году): “Мне математика давалась довольно легко – память была прекрасной. Особенно любила доказывать теоремы: я их “фотографировала”. Позже, когда поняла, что не свяжу свою жизнь с математикой, все равно занималась добросовестно. Стыдно было бы перед Надеждой Михайловной чего-то не знать”.

Татьяна Ильинична Корзун (зав. канцелярией): “Ну а я, наверное, самый старенький человек из этой школы. Закончила ее в 1978 году. И мой приход сюда связан с Надеждой Михайловной. Наш класс, который называли “отпетым”, именно ей достался. Она стала нашим классным руководителем. А мы – ее первым выпуском. Тогда ей было 27. А нам всем – по 17. Она была очень маленькая, хрупкая, легкая – все мальчики были в нее влюблены и писали ей письма”.

Тереза Феликсовна Борисоглебская (изо, черчение, физкультура; в школе работает восемь лет): “Как бы добра ни была она с нами, требует работы. И еще. В любой момент тебя могут проверить, а ты и знать не будешь. Но, с другой стороны, случись что, всегда примет сторону учителя. И…становится стыдно. Ведь Надежда Михайловна и сегодня знает о нас все – все промахи, ошибки, неудачи. Но никогда не использует это знание во вред человеку. Прощает многое. И поддерживает. Хотя и ругает здорово. Не называя, впрочем, никаких имен”.

Наталья Владимировна Куприянова (в школе шесть лет): “Дурно становится на педсовете, когда Надежда Михайловна начинает говорить о каких-то недоработках. Мне все кажется, это про меня. Выхожу с такого заседания и думаю: “Господи, лучше б мне не жить”.

“Мне б только рядом постоять”

Тереза Борисоглебская: “А о главном-то мы и не сказали: в нашем женском коллективе не бывает склок, интриг, закулисного шушуканья. Ведь все мы ученики этой школы, воспитывались в доброй атмосфере, она осталась. Это и обьединяет”.

Валентина Никишина: “Вот сейчас в школе одна за другой стали появляться уже наши выпускницы. Новенькие – праздник для всех. Как прибавление в семье. Я прихожу на работу, встречаю Наташу, Галю, Иру – столько счастья оттого, что вижу своих девчонок. Оттого, что вот мы здесь опять все вместе”.

Наталья Куприянова: “Я на перемене Иру встречу – постою, подержусь за нее – что еще надо?”

Ирина Виноградова: “А я подхожу как-то к Маргарите Ивановне Тилининой.

– Что ты, Ирочка?

– Да ничего, – говорю. – Можно рядом постоять?

И мы тогда обе рассмеялись. Потому что она поняла меня. Это же замечательно. Что можно каждый день видеть родные лица, общаться с людьми вот так, даже ничего не говоря. У нас много учителей, молодых и не очень – с “положительным биополем”. Разве из такой школы захочешь уйти?!”

Валентина Никишина: “Ираида Викторовна Тагаченкова, которая много-много лет работала завучем, ушла на пенсию и опять вернулась, и опять мы ею восхищаемся, благодарим ее за труд да просто за то, что она есть”.

Елена Асташкина (начальная школа, информатика): “Удивительно, но мы не чувствуем возрастной разницы. Хотя, конечно, есть почтение и уважение к людям старшим, которые здесь работают”.

Галина Арефьева (география и экономика): “Есть такое негласное деление на “наших” и “не наших”. Возраст ни при чем: “нашим” не наплевать на то, что делается вокруг. А “не наши” уроки дадут – и пулей из школы. Такие и в коллективе не задерживаются: для них тут режим неблагоприятный”.

Татьяна Корзун: “Мы с детьми ездим сюда с Юго-Западной. Час десять тратим на дорогу. Иногда дети хнычут: рано вставать, ехать далеко и все такое. А Антон – он в третьем классе – смеется: “Мама сейчас скажет: в жизни надо пройти все трудности”. И мы едем. Муж, конечно, недоволен: ты, мол, готова бесплатно работать. И знакомые называют ненормальной: зачем тебе все это надо? Не знаю, какая-то болезнь. И, наверное, неизлечимая. Потому что мне здесь нравится. Мне приятно работать с Надеждой Михайловной. Конечно, она слишком много сил отдает школе. Но останавливать бесполезно: сейчас вот месяц со сломанной рукой ходит на работу. И как всегда, в директорский кабинет не пробиться – вечно там толпа. Всем нужна Надежда Михайловна. До смешного доходит. Какой-нибудь малыш – и тот бежит к директору со своей “проблемой”: “Надежда Михайловна, у меня ботинок пропал”. Она его выслушает, утешит, за руку возьмет и пойдет искать пропажу. Да, она была моим учителем. А сегодня иной раз чувствую себя старшей: кто-то должен и об этом “ребенке” позаботиться!”

Вот мы и вернулись

Известный математик Пойа сказал: сначала методика, а потом уже знание предмета. На педсовете, на методсовете, на школе молодого учителя Надежда Михайловна так или иначе вспоминает этот парадокс. Хотя, если вдуматься, что ж тут странного: любой знающий преподаватель, если не владеет методикой, настоящим учителем не станет: ученики просто не услышат его. И наоборот, учитель с методическими навыками обязательно знания приобретет – сами ребята в этом ему помогут.

У Терезы Борисоглебской, наверно, одной из первых “вернувшихся”, путь назад был сложным. Занималась художественным моделированием и конструированием верхней женской одежды. Никогда и не думала быть учителем. Родила, и вдруг само собой пришло желание работать с детьми. Теперь не представляет себя на другом месте. Нигде ей не было так хорошо, как здесь: “Эта атмосфера, люди, старые учителя, которые были у нас и еще работают, – я до сих пор многими из них любуюсь”. Как-то “в окно” пришла на урок Ираиды Викторовны. Нужно было срочно выставить четвертные по физкультуре. Вместо этого весь урок просидела ученицей. Смотрела, как Ираида Викторовна работает. А работает она очень быстро: у нее на русском языке “эстафетный” опрос. За урок поднимает практически весь класс.

У Галины Арефьевой тоже университетское образование, в школу пришла не сразу. Ее наставницей стала Галина Федоровна Сизова. И появились новые, как здесь говорят, “мама с дочкой”. Таких “семейных” пар немало: каждый предмет ведут несколько преподавателей. Но один обязательно опытный, а другие – более молодые, опекаемые.

Профессиональный рост поощряется. Хочешь учиться дополнительно – ради Бога. Хочешь разряд повысить – пожалуйста. Тереза Феликсовна, например, начинала учителем труда. А сейчас – очень многопрофильный преподаватель и еще учится в физкультурном институте на учительском факультете. В школе многие учителя работают по двум, а то и по трем специальностям. Если быть точным, 13 преподавателей имеют две специальности и еще семеро – несколько. Кстати, это хороший способ снять учительскую перегрузку. Скажем, есть здесь класс с углубленным изучением английского. В учебном плане нагрузка – от пяти часов в 5-м классе до шести – в 11-м. Естественно, общее количество часов огромно. Понимая, что тремя учителями из положения не выйти, директор направила молодых педагогов на учебу в 15-й колледж.

Школа молодого учителя, тренинги, методобьединения – это, так сказать, формальная учеба. А есть еще и неформальная: домашние педсоветы. Частенько компании молодых учительниц собираются дома, с мужьями. По сто раз обсуждают, как поступить в той или иной ситуации, спорят, даже ссорятся. Есть тут уже и свои авторитеты. Рассказывает Наталья Куприянова: “Я, например, на наших посиделках вижу чужие ошибки и понимаю, что делаю очень много собственных. Вообще интересно, с какими мыслями человек приходит в школу и что приходит с опытом”.

Вспоминает себя восторженной второкурсницей с кучей идей в голове: “Как можно накричать на ребенка?! Как можно ученику поставить “два”?!” Но одно дело, когда учитель идет в класс как практикант. И совсем другое – быть с детьми каждый день. Теперь та же Наталья знает, что учитель в принципе может позволить себе все. Только одного права не имеет: обидеть ребенка. Не может забыть неудачу с 9-м “Б”, не самым худшим классом в школе. Наверно, нужно было сразу обьяснить ребятам, что пришла к ним в середине года по просьбе коллеги, которая не справлялась с большой нагрузкой. Наверно, нужно было отнестись к ним добрее и мягче. Наверно… Но новая учительница “держала дисциплину”: наказывала, оставляла после уроков. Класс учителя не принял.

Подобная ситуация была и у Ирины Виноградовой. Только ее 9-й “математический” как будто сразу полюбил новенькую. Прежний учитель был жестче, а эта ставила пятерки и четверки, старалась похвалить. И не чувствовала фальши в отношениях. Тем больнее было открытие: “хорошей” Ирина была за хорошие отметки. Вообще дети очень сильно меняются. Меняются прямо на глазах. Другие интересы, взаимоотношения, отношение к учебе.

Мальчик и “мерседес”

У Терезы Борисоглебской седьмые. “Идешь в математический класс – знаешь, что они могут очень много. В гуманитарном будет красиво. Ну а в общеобразовательном, если с ними не работать, не будет ничего. И не оттого, что дети менее способны. Они просто не хотят учиться”.

Елена Кузнецова (математика, в школе шестой год): “Да уж, если не дашь линейку, ученик ничего делать не будет. От руки, кое-как не в счет. Кому нужен нарисованный чертеж! У меня третий выпуск, но это уже другие дети”.

Татьяна Корзун: “Дочь у меня учится с охотой. А Антон так рассуждает: читать – считать я умею, пойду в коммерческую палатку торговать, куплю красный “мерседес”.

Галина Арефьева: “Меня тоже замучили расспросами про работу в коммерческой палатке. Но экономика, которую я веду, – как раз тот предмет, который на эти вопросы отвечает. Я им, например, зачитываю пять самых устойчивых и пять самых прибыльных сфер бизнеса. Предположим, если самое устойчивое, самое престижное занятие в мире – деловые услуги, консалтинг, то самое прибыльное – ветеринарная служба. Но в любой момент вы должны знать, что фирма может быть ликвидирована и все – вы остаетесь ни с чем. И, конечно, много вопросов о знаменитых коммерческих авантюрах, о том, как наши граждане делают деньги из воздуха. Конечно, происходящее сегодня в России – из области экономической фантастики, так быть не должно. И ребята в конце концов понимают, вынуждены признать: нормальная рыночная экономика предполагает обязательное образование, опыт, квалификацию. И чем выше все это будет, тем лучше человек устроен в жизни. Во всяком случае в результате изучения курса ребята уже не заявляют, что пойдут в коммерческую палатку и этим все закончится”.

Человек играющий

Ирина Виноградова закончила эту школу десять лет назад, потом работала здесь пионервожатой. Долго, пять лет. (Школьная пионерская дружина была одной из лучших в районе). Ирина эти годы потерянными не считает. Наоборот. Ведь по сути она и ее коллеги выполняли в школе функцию социальных педагогов. Со всеми начинаниями, общими делами и мелкими проблемами дети приходили к ней. Сейчас из обихода вышли многие слова. (В том числе “пионер” и “комсомолец”). Из школы ушли вожатые. Но школа не может существовать без походов, кроссов, дежурств, вечеров. Содержание “воспитательной работы” по сути остается тем же. В 463-й не очень чувствуется отсутствие организации. Может, потому что большинство, практически все, кто вернулся сюда работать, в прошлом пионерские и комсомольские лидеры.

Было время, когда во многих школах разрушались традиции, закрывались музеи. А здесь не шарахались из стороны в сторону, не оглядывались, как там, у соседей, что скажут другие. Так, сколько лет 463-й, столько лет и школьному музею боевой славы имени Д.Медведева. В этом году он стал лауреатом московского конкурса школьных музеев, получил сертификат городского. Значит, дело делается. А сегодня, например, все – “в 30-летии” школы, не в состоянии думать о другом. И не то что здесь пытаются возрождать былые дела – дела идут как бы сами собой. И это понятно. Ведь не тысячи же уроков – пусть замечательных – вспоминают “бывшие”. Вспоминают вечер английского языка, совместные концерты, конкурсы агитбригад и прочее, и прочее, что сближало взрослых и детей. Вот готовят сегодня с одиннадцатиклассниками месячник, посвященный юбилею школы, 10-й ходит за учителями: “Вам нужна помощь?” А все почему? “Прокатав” всего один концерт ко Дню учителя, увидели, как это здорово – вместе репетировать, готовиться, а потом и выходить на сцену. А уж к круглой дате нафантазировали много чего. Повесили на днях в вестибюле обьявление о предстоящей игре. Старшеклассники ворчат: “Что такое “юки”? Что вы там навыдумывали?” – а самим интересно. Пятые ропщут: “Почему нас не взяли?!” А за ними хвостом – начальная школа: “Мы тоже хотим поиграть”. Организаторы сами не заметили, как, кроме выпускных, уже и первые классы участвуют в коллективной игре. Не заметили, потому что как будто сами продолжают жить в игре. Когда все понарошку и все – правда. Говорят же о “стремлении к игре” как о существеннейшей человеческой черте. “Человек играет, только когда он в полном смысле слова является человеком, и он бывает тогда только совершенным человеком, когда играет”. (Фридрих Шиллер).

Про тетради лучше не думать

Наталья Куприянова, бывший секретарь школьной комсомольской организации, признает: школа была для нее всем. Свет в окошке. Когда училась, не могла понять, как взрослые вообще могут жить без школы. Со второго курса института сбежала, чтобы в школу вернуться. И сразу взяла классное руководство, которое, по ее словам, держит в школе крепче всего. Тогда, приходя к своим пятиклассникам, радовалась: как много ребят собралось на экскурсию! А сегодня совсем иначе рассуждает. Вот пришли пятеро – она с пятью в Абрамцево поедет и будет счастлива. Двое пришли – с двумя. Конечно, хотелось бы, чтобы дети были дружнее, душевнее. Но массовость тут ни при чем. По ее мнению, задача классного руководителя сегодня, чтобы в классе были ровные отношения без депрессии и агрессии. “Я ни в коем случае не идеальный классный руководитель. У меня сложные отношения с детьми, но если бы их не было, этих отношений, я бы ушла из школы. Сейчас вот агитбригаду делаем. Всю неделю собирались человек по 20, писали сценарий. Сегодня репетировали. Вот это жизнь! Да и какая другая профессия вмещает в себя буквально все остальные? Хочешь стать врачом? Чем учитель не врач? Химиком? Журналистом? Уборщицей?.. Придется побыть и уборщицей. А где еще можно так самореализоваться? Человек на заводе отработал, дома про свои железки тут же забудет. А мы и дома о школе помним, голову ломаем: как бы завтра урок провести интересный, карточку хитрую придумать, вопрос “на засыпку”… Прав наш завуч Александр Будимирович: школа – это не работа, школа – это образ жизни.

Вот только про тетради я думать не люблю”.

* * *

Учитель действительно универсал. И в любом деле может стать первым, потому что привык отдавать себя делу этому целиком, без остатка. Но настоящий учитель без школы все равно не проживет. Это его крест, миссия, предопределенность.

…Через неделю беглянка вернулась: “Вы были правы”.

У учителя всегда так: бессонница либо сон без сновидений. В который проваливаешься сразу, как в шахту. Выкинув предварительно из головы конспекты, тетради, контрольные. Чтобы наутро голова была рабочей. Ради тех же конспектов, тетрадей, контрольных…

Елена КОМАРОВА

Фото Владимира БОНДАРЕВА

На снимке:

Надежда Михайловна ПОПОВА и ее “класс”. Вернее, только половина. Вторая отсутствует по уважительной причине: грипп.

Сведения об итогах экзаменов за курс средней школы

Победители Олимпиад 93-95 г. районных, окружных,городских, российских, турниров городов и международных