Школа: совершенствуем систему отношений

Проект Федерального закона “О внесении (в части общего образования) был Особенность представленного тогда много откликов самых разных людей: учителей, по объему проект затрагивает массу тем – это здоровья, и организация бесплатного подвоза школьников услуги… Отклики получились разнообразные: Сегодня часть из них мы изменений в Закон РФ “Об образовании” опубликован в “ОП” N 8, 27.02.2003 г. на обсуждение проекта в том, что он собрал директоров школ, родителей. Небольшой и освобождение от выпускных экзаменов по состоянию в сельской местности, и процедура исключения, и платные по каждой новелле есть и “за”, и “против”. предлагаем вашему вниманию.

Елена БОРИСОВА,
преподаватель и родитель, воспитывает дочь:

– Каждый из нас имеет право болеть, ничего с этим не поделаешь. Поэтому, на мой взгляд хорошо то, что предполагается освобождать от итоговой аттестации по состоянию здоровья. А проблема “липовых” справок всегда была, есть и будет. У кого есть “ходы и знакомства”, те возьмут какую угодно справку и для чего угодно. Но, думаю, именно в школе при сдаче выпускных экзаменов теперь ситуация изменится. С наступлением единого госэкзамена пользоваться “липовой” справкой – себе дороже. Ведь получается, что, пропуская экзамен в школе, ты пропускаешь и экзамен для поступления в вуз. Раньше родители “со связями” просто берегли свое любимое чадо и, делая ему медицинскую справку, освобождали его от сдачи школьных экзаменов – одним стрессом для ребенка меньше. А потом при поступлении в вуз он сдавал экзамены, как все. Теперь у нас будет единый экзамен, если его пропустишь, как и что потом делать, совершенно неясно. У меня в связи с этим вопрос к разработчикам поправок в Закон “Об образовании”: как будут сдавать ЕГЭ те выпускники школ, кто действительно по болезни не смог вместе со всеми сдать экзамены? В законе ответа на этот вопрос нет, возможно, потому, что он там и не должен содержаться. Но тогда где можно получить ответ на этот вопрос?
И еще несколько слов относительно поправки к статье 45 о платных образовательных услугах. Предлагается закрепить в законе положение о том, что отказ учеников и их родителей от платных дополнительных образовательных услуг “не может быть причиной уменьшения объема основных образовательных услуг, предоставляемых образовательным учреждением”. Это очень своевременная и нужная поправка к существующей статье. В некоторых школах учителя уже давно отказались от предметных кружков и факультативов, где ребенок мог раньше бесплатно получать дополнительную помощь в изучении материала. Теперь в основном репетиторство за деньги, и все. Это неправильно. Но мне кажется, что в ближайшие годы ситуация должна поменяться. Детей в школах все меньше, и внимание к ним должно усилиться, возможно, снова появятся бесплатные образовательные услуги, школа сама будет заинтересована в том, чтобы привлекать ребят.

Ольга ДОЦЕНКО,
учитель химии и биологии:

1. Освобождение по состоянию здоровья
Поддерживаю полностью. Вот уже четыре года я работаю летом и зимой в лагерях с разными детьми и вижу, как количество их, не могущих полноценно сдать экзамен, увеличивается. Необходимо разделять больных и здоровых. То, что справку, освобождающую от итоговой аттестации, можно купить, не новость. Человек, осознанно идущий на экзамен, в армию, не потеряется. А тот, кто не хочет сдавать, не будет. Найдет другой путь, даже, если не достанет справки. Это во многом – жизненная позиция.
2. Обязательность образования с 15 до 18 лет
Цифра в три года между 15 и 18 годами действительно потеряна в организациях, ведущих ребенка, и самой школой. Возраст обязательного общего образования надо продлевать. Да, ребенок в 14 лет получает паспорт, он может даже устроиться на работу через молодежную биржу труда, но зрелости в нем еще нет. Несмотря на то, что он активен. Активность не всегда предполагает эффективность. Другое дело, что штат профессионалов в школе для этого возраста надо увеличивать, потому что уровень агрессии у подростков возрастает, появляется максимализм, желание получить все удовольствия в один момент.
3. Процедура исключения
Здесь я хотела бы заметить, что ребенок в школе более чем защищен. За 25 лет работы в образовательном учреждении на моей памяти ни в одной конфликтной ситуации не оправдали учителя. Даже если ребенок оказывался психически нездоров. На мой взгляд, сейчас в школе в защите нуждается педагог.
4. Возраст первоклассника
Если родители грамотные, они решат проблему поступления в первый класс. Однако чаще всего они не обладают тем опытом, что есть у педагога. Мало кто может объективно оценить своего ребенка. Иной восьмилетка может быть ниже по уровню развития, чем шестилетний малыш. У нас был опыт приема и обучения в одном классе детей от 6 до 8 лет, но с ними работали особо подготовленные учителя. Таких специалистов в наших школах сейчас практически нет. Родители, безусловно, вправе выбирать, но это шанс 50 на 50. Никто не знает, где ребенок даст скачок в развитии: в первом классе или в период полового созревания? Выбор – право родителя и его ответственность. Я, например, отдала старшего сына в первый класс в 6 лет и … ошиблась. Ему было очень трудно. Так, на троечках, и дотянули до среднего звена.

Татьяна ЧИБИРЯКОВА,
учитель иностранного языка сельской школы:

– Вопрос подвоза сельских школьников – очень важный для нас. Но после изучения проекта с предлагаемыми изменениями, для меня так и остался неясным вопрос: за счет каких средств должен быть организован подвоз? Из областного бюджета, из муниципальных средств – за счет чего? Это надо определить очень четко, иначе закон просто не будет работать. Мы сами живем в сельской местности и прекрасно знаем, что у школы на это денег нет.

Геннадий КАРТАВЦЕВ,
инженер, отец двоих детей:

– Действующая редакция Закона “Об образовании” говорит, что освоение основных видов образовательных программ “завершается обязательной итоговой аттестацией выпускников”. В эту статью (ст.15 Закона “Об образовании”) предлагается внести поправку, которая даст ребенку право не сдавать экзамены по состоянию здоровья. “Лица, успешно завершившие освоение образовательных программ основного общего и среднего (полного) общего образования, могут быть освобождены от процедуры итоговой аттестации по состоянию здоровья”. Я считаю, что такая поправка просто необходима, так как у ребенка должно быть право не сдавать экзамены по болезни. Заметьте, ведь в конце концов не любой ребенок, согласно вносимой поправке, получает это право, а только тот, кто “успешно завершил освоение” школьной программы. С одной стороны, это опять же ограничение прав ребенка, но с другой стороны – это страховка на тот случай, если двоечник захочет прогулять экзамены.
Теперь что касается исключения ребенка из школы – статья 19, пункт 7. Практика показывает, что выгнать ребенка из школы очень нелегко. Я имею в виду случай, если директор вдруг захотел бы исключить нормального, не криминального ребенка. У него может ничего не получиться, если ребенок проживает в микрорайоне школы. При желании родитель потом через суд сможет восстановить своего сына в этой же школе. Но в любом случае, если ребенок совершил противоправное действие или действие, несущее угрозу для жизни сверстников или учителей, с ним должна разбираться милиция и комиссия по делам несовершеннолетних. Однако в жизни очень много нюансов. В нашей школе был случай: ученик катался на велосипеде в школьном дворе и сбил учительницу английского – милейшую женщину, очень хрупкую и добрую. Ее – с ушибами и даже, кажется, с легким сотрясением мозга – доставили в больницу. Но все обошлось, и она скоро вернулась в школу на работу. А что с парнем-то делать после такого, исключать из школы? Он нормальный, однако угроза для жизни учительницы была. Он, конечно, потом извинился перед учительницей и сейчас продолжает учиться в той же самой школе.
Далее: обязательность основного общего образования сейчас сохраняет силу до тех пор, пока ученику не исполнится 15 лет. Поправкой в закон хотят увеличить этот возраст до 18 лет. Я считаю, что такое увеличение возраста продиктовано тем, что правительство хочет закрыть большинство ПТУ в России, куда сегодня идут после девятого класса самые неблагополучные дети. А когда ПТУ закроют, этим ребятам идти будет некуда, они уйдут в криминал. А если закон обяжет школьных учителей следить за такими детьми до 18 лет, то правительство и государство снимут с себя ответственность за этих подростков. Считаю, что закрытие или даже сокращение профтехучилищ в корне неправильно: ведь без квалифицированных рабочих ни одно производство работать не сможет. И если ПТУ закроют или, что почти одно и то же, отдадут на местное финансирование, то тогда самые трудные дети останутся без присмотра.

Елена СТОЛБОВА,
директор гимназии:

– В представленном на обсуждении проекте особенно хотелось бы отметить следующие аспекты. Что касается платных образовательных услуг, то формулировка “с согласия обучающихся, воспитанников” мне кажется лишней: деньги платят родители, их согласия и должно спрашивать. А его, полного, достичь трудно. Был у нас как-то введен шахматный час (бесплатно): родители отказались в пользу лишнего часа лекций. Как только шахмат не стало, начали требовать их обратно. Но дело не в этом. Сегодняшний БУП способен обеспечить многие родительские запросы: можно разумно варьировать образовательные области, на одну увеличить количество предмет-часов, на другую – уменьшить, скорректировать учебные программы, и, следовательно, ответить желанию учащихся и родителей. Никто уменьшать объема основных образовательных услуг из-за отказа родителей платить за ту или иную дополнительную платную образовательную услугу не должен. Если это происходит, значит, такова личность педагога. Это – произвол.
Увеличение возраста требования обязательного общего образования с 15 до 18 лет представляется правильным. Есть семьи, где родителям с подростками не управиться. Школа таких еще держит в рамках. Выпуская их в никуда, мы только увеличиваем контингент бродяг, наркоманов. Дети должны быть под контролем, особенно в нынешнем нестабильном пространстве. У нас во Фрунзенском районе, например, есть 153-я школа, куда направляются дети, с которыми общеобразовательная школа не в состоянии справиться. Там увеличен штат психологов, осуществляется надзор в лице инспекторов по делам несовершеннолетних. Дети спокойно доучиваются. Если их выставить в 15 лет, что из них выйдет?
Щадящая форма для аттестации ребенка-инвалида или имеющего тяжелое заболевание, безусловно, нужна. Стопроцентного освобождения от выпускных экзаменов быть не должно. Прежде всего, потому что вуз такие справки не принимает, а там экзаменационное напряжение, пожалуй, сильнее, чем в школе. Кому, в таком случае родители делают хуже? Своему ребенку. В то же время, однозначно на этот вопрос ответить трудно. У нас как-то девочка на уроке физкультуры потеряла сознание, два месяца отлежала в больнице, и ей не поставили диагноз. А если такое произойдет на экзамене? Во многом, ситуация зависит от объективности врачей. Как только дадут послабление одному – появится сто один. Стыдно сказать, сколько освобожденных стало за последнее время: все любящие и обеспеченные мамы освобождали своих детей от экзаменов. Ребята существуют, учатся в коллективе, почему не аттестовываться в том же коллективе? Мы всех их знаем, поддержим, и , уж поверьте, сумеем убедить независимых экспертов не “мучить” взволнованного ребенка.
Очень интересным новшеством, на мой взгляд, является прописанность противоправных действий, как “проступков, несущих угрозу жизни и здоровью обучающихся и работников образовательного учреждения”, одобряю. Все тринадцать лет существования гимназии мы придерживаемся принципа: не отделываться от ребенка, даже если он, так называемый, хулиган. Учителя – люди эмоциональные, способны рубить с плеча, накричали на ребенка, он в ответ нагрубил, вот вам и противоправные действия. Конечно, расшифровка нужна. Хотя во всех конфликтных ситуациях ответственность ложится все же на педагога: значит, был повод с его стороны, вызвавший грубость ребенка.
Что касается самостоятельного решения родителя о возрасте, когда ребенок должен идти в школу, то может, я покажусь консерватором в этом вопросе, но есть психологи, врачи, есть наработанный опыт начала обучения. Если родителям дать шанс, они приведут и девятилетнего ребенка. Это – ленивые родители. Хорошо, что у них расширены права, но очень часто, ведя такого переростка в школу, они не думают, что у ребенка будут проблемы. По сравнению с малышами он выглядит более зрелым, атаманит, дерется. Он необучен, а энергии хоть отбавляй.
Оптимальным промежутком я считаю 6-7 лет.

Элеонора ЖДАНОВА,
директор школы с углубленным
изучением английского языка:

– Я не согласна с увеличением возраста обязательного общего образования. В 15 лет молодой человек уже в состоянии сделать свой выбор. В 14 лет он получает паспорт, а значит, несет ответственность за свои поступки. В честь чего школа должна с ним нянчиться? Почему учителя должны тратить нервы и время на великовозрастного лентяя?
Что касается изменений по процедуре исключения, то что даст регламентация противоправных действий? Школы и так очень редко исключают детей, даже если они эти самые противоправные действия совершают. Тот, кто хочет избавиться от неугодного ребенка, сделает это при наличии решения комиссии по делам несовершеннолетних и без нее. У каждой школы есть свой критерий, по которому она может предложить перейти в другое образовательное учреждение. Наш – неуспеваемость ребенка по профилирующему предмету – английскому языку. Если он не тянет, отказывается, не хочет, нельзя заставлять его углубленно изучать этот предмет. Но это единственный критерий. И то перевод может быть осуществлен лишь с согласия родителей.
Платные образовательные услуги всегда оказывались с согласия родителей. Мы в этом отношении поступили так: внесли их в устав школы. На родительском собрании, перед поступлением детей в первый класс документ обязательно зачитывается, и родители знают, где они обязаны подчиняться, где нет. Они идут в определенную школу, на определенное имя, традиции, качество обучения, и устав для них – тот же договор. Если кто-то не хочет выполнять его условия, то он волен выбрать другое образовательное учреждение.
Разумеется, есть школы, где “настоятельно рекомендуют” принимать те или иные платные образовательные услуги, но это следствие плачевного финансирования образовательной сферы.
Теперь про возраст первоклассников. Конечно, родители вправе выбирать возраст поступления ребенка в первый класс. Но при этом должны обращаться за консультацией к специалистам. Отдавая учиться с 6 лет, нелишне знать, что школа, беря такого ребенка, обязана иметь класс при детском саде. Потому что режим у шестилетки иной, чем у семилетнего ребенка. Малышу нужны другие уроки, другие перемены, игровая, спальня. Нужно обращать внимание и на программы: кому-то по силам учиться по программе 1-3, другому – по 1-4.
Что касается родителей, приводящих восьмилетних детей, то мы не имеем права отказать им. Было время – уступали, сажали восьмилеток к малышам, они опускались до их уровня развития, но неизменно лидировали по поведению. Проще говоря, колотили маленьких.

Наталья НОВИК,
учитель математики:

– Считаю, что не повышать надо возраст с 15 до 18 лет, а наоборот, снизить его хотя бы до 12 лет. Мы детей мучаем, насильно заставляя учиться тех, кто физически это сделать не в состоянии! Если у ребенка в седьмом классе в четверти в журнале нет ни одной тройки по математике, а только сплошные “н” (“не был”) и двойки, то нам предлагается такого ребенка опекать не до 15, а до 18 лет? Следить за тем, чтобы он во что бы то ни стало получил основное общее образование! А он не хочет, он из школы бежит! Он, может быть, работать хочет, а учиться ему надоело. Почему нельзя это позволить подростку? Это неправильно. Обязательно должна быть альтернатива, например, вечерняя школа, профессиональные училища. Причем и “вечерки”, и ПУ должны хорошо финансироваться и быть привлекательными для подростка, чтобы ему самому захотелось туда пойти, чтобы и воспитательная работа на должном уровне, и (обязательно!) возможность заработать собственные деньги, и чтобы современные компьютеры были в этих учебных заведениях – на тот случай, если ребенок все-таки возьмется за ум.
А вообще-то к 18 годам этот ребеночек уже своих детей нарожает, так почему же учитель все равно должен будет ходить за ним и убеждать учиться? И как в реальности все это будет происходить в жизни? Учитель или директор школы должен будет ходить на дом к этому парню и внушать ему интерес к учебе? В это и верится слабо, и проку от этого не будет, потому что раз он не заинтересовался к 12 годам, дальше будет только сложнее.
Что касается исключения из школы, то в наше время и по крайней мере в нашем городе исключение – это нонсенс. Если только действительно за подростком числятся “проступки, несущие угрозу жизни и здоровью обучающихся и работников образовательного учреждения”, тогда, конечно, вопрос должен решаться, но уже комиссией по делам несовершеннолетних и милицией. Кстати, хорошо, что формулировку в статье закона хотят конкретизировать.
Главное, на мой взгляд, не переусердствовать. Бывает, ребенок совершит что-то опасное для жизни сверстника или учителя по неосторожности. Нормальный мальчишка, но случай так распорядится, что кто-то пострадает от его шалости. И что делать с этим мальчиком, исключать из школы?
А представьте себе ситуацию, если у родителей этого мальчика конфликт с администрацией школы. Что тогда, директор возьмет и выгонит парня из школы, так как была угроза для жизни сверстника? Это тоже неправильно. То есть, другими словами, очень многое зависит от совести руководителя, от его ответственности за судьбу ребенка, от его отношения к делу.

Леонид ЛИТВИНЦЕВ,
директор школы:

– Изучив предлагаемые изменения в Закон “Об образовании”, я только приветствую, что ребенка можно будет освободить от итоговой аттестации по состоянию здоровья, как это было раньше. Работая в школе, мы убедились в том, что, даже приходя в первый класс, 70 процентов детей уже имеют отклонения в здоровье, причем в большинстве случаев не врожденные, а приобретенные в дошкольный период. В детских садах, безусловно, занимаются оздоровлением ребятишек. Но дома они нередко сидят у телевизоров и компьютеров целыми днями, это ухудшает их здоровье. К концу обучения – к аттестации в девятых, а тем более в одиннадцатых классах – практически нет здоровых детей. Они необязательно поголовно хронически больны, но имеют какие-то отклонения. И есть, конечно, болезни, которые обусловлены экологической ситуацией в нашем регионе. Много заболеваний по одиннадцатым классам, по которым я бы, например, разрешал освобождать от экзаменов. Перечень болезней, являющихся основанием для освобождения от итоговой аттестации, утверждается в порядке, определяемом, как сказано, Правительством Российской Федерации. Список, как я предполагаю, будет большим. Обязательно в него включат, как это было раньше, сердечно-сосудистые заболевания у детей. Во время экзаменов больные дети сильно волнуются, испытывают стрессы, и хотя до “скорых” дело, как правило, не доходит, тем не менее это волнение очень заметно. Другие заболевания могут обостриться после экзаменов… Я не медик, не могу комментировать, но думаю, что предлагаемые депутатами Госдумы изменения правильны. Это будет не какая-то лазейка для детей, чтобы освободить их от экзаменов всеми правдами и неправдами, а действительно абсолютная необходимость для определенной категории учащихся. Ведь сейчас в законе указано, что дети, не проходящие итоговую аттестацию, не могут получить аттестат об окончании девятого-одиннадцатого классов. Они имеют право сдавать экзамены через год, но здоровья-то у них за это время не прибавится!
Как мне известно, на практике не так много детей нуждается в освобождении от экзаменов. С просьбой об этом к нам обращались дети, у которых, к примеру, не гипертоническая болезнь, а всего лишь небольшие отклонения. В любом случае принятие решения должно быть прерогативой медиков.
Сейчас практикуется так называемый щадящий режим прохождения экзаменов. В рамках сегодняшнего закона он, может быть, и оправдан. Мы создаем детям условия, при сдаче экзаменов можем посадить их в отдельный класс. В единичных случаях, когда ребенок физически не может прийти из дома – у него, к примеру, серьезная травма или он заболел гриппом, – вполне возможно отправить комиссию к нему домой.
Есть такая категория детей, которые учились на дому, не посещая по каким-то причинам школу. Они и так обучались в домашних условиях, по один-два года не общаясь со сверстниками, а если еще и принимать у них экзамены на дому – это большой стресс. Щадящий режим сегодня, на мой взгляд, себя не вполне оправдывает. Процесс сдачи экзаменов для больного ребенка может стать, напротив, еще более волнующим – ученик будет находиться в одиночку перед тремя педагогами, и еще неизвестно, лучше это или хуже для него… И не усугубит ли его состояние?
Что касается организации бесплатного подвоза школьников в сельской местности, живущих в трех и более километрах от образовательного учреждения, то я, конечно, однозначно “за”. Некоторые сейчас считают экономически невыгодным, если нужно посылать автобус за четырьмя-пятью детьми, которые живут в 10-15 километрах от школы. Но что поделаешь – не интернаты же открывать? Конечно, когда раньше были колхозы и совхозы, материально-техническая база в деревнях была покрепче, и с автобусами было проще. Сейчас, как я понимаю, все упирается в экономику, в деньги. Но детей все равно учить нужно и необходимо решать вопросы с их подвозом!
Спорный вопрос – об “увеличении возраста требования обязательности основного общего образования применительно к конкретному обучающемуся с 15 до 18 лет, если соответствующее образование не было получено обучающимся ранее”. Над этим вопросом я размышлял больше всего. Получить основное общее образование ребенок и так имеет право до восемнадцати лет, если он получает его впервые. Здесь вопрос в другом: с пятнадцати лет, говорится в законе, ребенок имеет право, посоветовавшись с родителями, отказаться от получения образования. Такую возможность ребенку можно дать, потому что у нас сегодняшнее трудовое законодательство позволяет детям работать с четырнадцати лет. А поскольку экономическая ситуация в семьях сегодня очень разная, то в пятнадцать лет ребенок вполне может решать, что ему делать дальше. Но требовать обязательности основного общего образования – это прерогатива государства, и каждый гражданин государства Российского в конечном счете должен получить это образование. Процесс может осуществиться в разных формах: у нас сегодня есть центры образования молодежи, которые напоминают вечерние школы; там есть и дневные, и вечерние образовательные программы. То есть я бы предложил следующее: обязательное требование государства получить основное общее образование продлить не до 18, а даже… до 27 лет. Раньше были школы рабочей молодежи и среднее образование можно было получить, не ограничиваясь возрастом в 18 лет. А то, что ребенок может в пятнадцать лет оставить школу и перейти на вечернюю форму обучения, я считаю, что это его право в непростой экономической ситуации. Поработав, через два года он может вернуться к получению образования. Но здесь уже должны решать законодатели: может, и не самому ребенку давать на это полное право, а родителям – и с разрешения комиссии по защите прав детства.
На мой взгляд, чрезвычайно важно, что предлагается исключение детей из школы проводить только на основании решения комиссии по делам несовершеннолетних, а исключение детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, также с согласия органов опеки и попечительства. Только эти люди и могут за этих детей постоять, и благодаря предлагаемой поправке социальная защищенность детей в целом повышается. Здесь я, администратор, нахожусь на стороне детей: если речь заходит об исключении, это наша проблема. Мы работаем целым коллективом – пятьдесят педагогов с высшим образованием, и если речь заходит об исключении одного ребенка, то это проблема школы в том числе.
Вопросы исключения, как правило, упираются в проблему избавления от детей, которые, к примеру, грубо нарушили требования устава школы по поведению, обучению. И правила исключения из школы, конечно, нужно обязательно прописать в федеральном законе. Сейчас исключить из школы могут по решению педагогического совета за совершение противоправных действий. Здесь, конечно, должны определять юристы: что считать противоправными действиями? Курение? Оскорбление, которое ученик нанес другому ученику? Драку? Это вопрос спорный, поэтому он должен быть четко и конкретно прописан в школьном уставе. В законе предлагается следующая формулировка противоправные действия – это “проступки, несущие угрозу жизни и здоровью обучающихся и работников образовательного учреждения”. Думаю, что этого определения тоже недостаточно: нужно выработать и другие, очень точные критерии правил исключения из школы.
С другой стороны, если ребенок пропускает занятия, в связи с чем ставится вопрос о его исключении, считаю, что это не его вина, а вина родителей. Не в компетенции образовательного учреждения силой забрать ребенка из дома, привести в школу и усадить за парту. И необходимо разработать механизм повышения ответственности и наказания родителей, чьи дети не посещают школу. Поэтому я очень приветствую появление в законе предлагаемой формулировки о том, что родители или иные законные представители “обязаны обеспечить посещение несовершеннолетними обучающимися, воспитанниками занятий в соответствии с учебным планом, утвержденным образовательным учреждением”. Это и есть тот самый механизм, в соответствии с которым школа сможет требовать посещения ребенком всех занятий, предусмотренных учебным планом. И соответственно обращаться в административные органы при невыполнении родителями этого требования. Сегодня, если ученик пропускает уроки, мы работаем с ним самим, прежде всего вызываем родителей на собеседования, но не имеем возможности доказать им, что они, именно они по закону несут всю ответственность. Самый идеальный случай, если будет работать весь конгломерат: школа – ребенок – родители. Стоит выпасть хотя бы одному из звеньев, пострадает прежде всего ребенок.
Абсолютно согласен с тем, что необходимо создавать условия для обучения несовершеннолетних граждан Российской Федерации – детей беженцев и вынужденных переселенцев, подавших заявление о получении официального статуса беженца или вынужденного переселенца, по образовательным программам общего образования. В ситуации, когда у нас такая геополитическая нестабильность, считаю, что нужно учить всех детей, которые каким-то образом оказались в Иркутске. Их социальное обустройство – это общая задача правоохранительных органов, комиссий по опеке, по делам несовершеннолетних, департаментов образования, школы. Ребенок должен учиться! Оформление документов, изучение вопроса, имеют его родители статус беженца или не имеют, является он гражданином России или, например, Армении, – дело уже второстепенное. Сейчас мы сталкиваемся с примерами, когда к нам приезжают дети из различных бывших республик, имеющие родителей разных национальностей и разное гражданство. Гражданство ребенка – это вопрос правовой, а пока он решается, ребенок должен ходить в школу. И мы всегда идем навстречу – лишь бы поступающий к нам ребенок проживал где-то недалеко от школы. Тем более мы должны выполнять нашу работу, когда речь идет о детях беженцев и вынужденных переселенцев – граждан нашей Российской Федерации!
Теперь к вопросу о том, что платные дополнительные образовательные услуги в государственных и муниципальных образовательных учреждениях оказываются только с согласия обучающихся, воспитанников и (или) их родителей (иных законных представителей). Абсолютно согласен с предлагаемыми изменениями в закон. Механизм оказания платных дополнительных услуг сегодня разработан. Заключение договора означает обоюдное согласие: школа не может настаивать на дополнительных услугах, на то они и дополнительные. Родители и иные законные представители ребенка могут решать, какие дополнительные платные услуги им принимать, а какие нет, – полностью поддерживаю это положение. Нельзя оказывать дополнительные платные услуги в ущерб основным, которые положены государством и которые мы обязаны преподать детям в программах образовательного минимума.
Допустим, многие родители сегодня хотели бы, чтобы их дети изучали иностранный язык с первого класса. Но это не входит в Базисный учебный план. В таком случае возможны два варианта решения: так называемый блок по выбору (вариативная часть учебного плана) и возможность оказания дополнительных платных услуг. Что касается изучения иностранного языка первоклассниками, я бы пошел по второму пути, поскольку в этом предмете есть своя специфика. Невозможно качественно преподавать иностранный язык одновременно тридцати учащимся: нужно формировать подгруппы. Если же использовать вариативную часть учебного плана, то сразу потребуется много часов. Более подходящей является как раз форма оказания дополнительных услуг, но, еще раз повторюсь, не в ущерб основным образовательным услугам! Все школы должны выдать тот обязательный минимум, который определило государство и который востребован обществом. Эти проблемы должны решаться совместно с родителями, нашими главными заказчиками, и, естественно, с учетом возможностей самого образовательного учреждения. Если все дети вдруг захотят плавать, а у меня в школе нет бассейна, то здесь ничего не поделаешь…
Большой интерес представляет вопрос о том, что родители (иные законные представители) несовершеннолетних детей имеют право выбирать возраст (в пределах, установленных федеральным законом), по достижении которого ребенок будет осваивать в образовательном учреждении образовательную программу начального общего образования. Сейчас закон позволяет приходить в школу тем детям, которым на первое сентября исполнилось шесть с половиной лет. Мы знаем практически всех детей в своем микрорайоне, на своей территории, и если ребятишки 1 сентября не пришли в первый класс, то встречаемся с родителями, настаиваем. Прерогативу родителей в этом вопросе я не назвал бы делом принципиальным. Дело в том, что, если в первый класс придут дети шести и восьми лет, сразу же скажется, что у них разная физиология, они различаются буквально во всем: в росте, весе, уровне подготовки. Одни уже умеют считать, писать, читать и работать на компьютере, другие лишь знают буквы… С этой проблемой, пожалуй, лучше обратиться к медикам и посоветоваться с ними. Если в школе будет пять первых классов, то их еще как-то можно разделить по возрастам: здесь шестилетки, здесь семилетки и так далее, ведь даже методика преподавания в классах в этом случае должна быть разной. В ситуации, когда в классе будет тридцать разновозрастных детей, думаю, что с ними будет тяжело работать индивидуально. Считаю, что все же это в большей степени медицинский вопрос, связанный с физиологией развития детей.
Подводя итог, отмечу, что Закон “Об образовании” требует дальнейшего усовершенствования. Хорошо, что этот процесс начнется с предлагаемых в этом проекте изменений, которые оцениваю позитивно.