На чтение: ≈ 17 мин.Профессор Московского университета и устроитель народной школы Сергей Александрович Рачинский (1833‑1902) сумел объединить вокруг себя тысячи(!) людей. Школа, церковь и общество трезвости в усадьбе Рачинских являли образец православной общины, которая сегодня может быть воссоздана, если мы – народ, страна – хотим выжить.
В 1990‑е годы в постсоветской России имя Сергея Рачинского не сразу вышло из тени забвения. Постепенно появлялись отдельные статьи в сборниках конференций, обсуждались его педагогические идеи, но в целом движение по реабилитации имени и философии Рачинского так и не получило полноценного развития, не стало полномасштабным. Сфера образования и педагогики продолжает руководствоваться принципами атеистической светскости и космополитической всеядности.
Сергей Александрович Рачинский был далеко не один в дворянском сословии, кто понял до глубины народную душу, народные нужды, и это понимание давало ему возможность видеть будущность России, пути ее национального развития, в первую очередь через образование народа. Но он был одним из немногих, кто смог методично, практически, основательно выстроить образец народной школы, которая дала внушительные результаты еще при жизни учителя века – так называли Рачинского.
Дворянская усадьба Рачинских, находившаяся в Бельском уезде Смоленской губернии (ныне Оленинский район Тверской области), с конца XVIII века являла собой культурный центр. Здесь создавался архив владельцев усадьбы и близких им людей: Потемкиных – Боратынских – Рачинских – Огнь-Догановских – Пироговых, здесь собирались рукописи выдающихся людей культуры XVIII-XIX веков.
К тому моменту, когда в 1872 году ординарный профессор Московского университета, надворный советник Сергей Рачинский оставил университетскую кафедру и навсегда вернулся в родовое имение Татево, это был человек со своим цельным мировоззрением, вобравшим в себя и классическое домашнее образование, какое давалось в русских усадьбах, и религиозность крестьянского мира, среди которого он делал первые жизненные шаги, и влияние окружения именитых предков – военных и литераторов, музыкантов и юристов, и академическое знание точных наук, подкрепленное практикой в лучших университетах Германии, и знания по устройству лучших школ в Европе.
Приступая к проблемам образования, он писал: «Вопрос о современной русской школе не есть вопрос технический и частный, зависящий от более или менее успешной деятельности того или другого правительственного ведомства, не есть вопрос программ и более или менее практически устроенного надзора. Это вопрос роковой и грозный. От качеств ныне подрастающих русских поколений зависят судьбы мира».
В 1875 году Рачинский принялся за обустройство школы, созданной сестрой Варварой, а с другой сестрой, Ольгой, они вместе организовали лечебницу, где бесплатно получали медицинскую помощь все жители окрестных сел. Надо заметить, что на устройство сельских школ Рачинский потратил свое стотысячное состояние.
Татевский учитель сам преподавал арифметику и грамматику, пение и рисование, географию и ботанику, предполагал ввести экспериментальную физику. Мальчики учились в школе столярному делу, девочки – вышиванию и кружевоплетению. Важными дисциплинами были цветоводство и пчеловодство. Дети, оканчивающие школу, имели уже навыки ведения домашнего хозяйства, а часто получали и азы профессии.
С 1878 года татевская школа имела статус церковно-приходской. В 1870‑1880‑е годы была четырехлетней, а с 1898‑го – шестилетней. Учебный год в сельских школах, устроенных Рачинским, начинался 1 (14) октября, после уборки урожая. Обучение грамоте шло с изучения церковнославянского языка. Почувствовав его, осознав преемственность, детям легче было писать и читать на русском языке. Владение речью предков развивало творческие способности детей, формировало их нравственно и эстетически, будило генетическую историческую память. С.А.Рачинский писал: «Обязательное изучение языка мертвого, обособленного от отечественного целым рядом синтаксических и этимологических форм, а между тем столь к нему близкого, что изучение его вполне доступно на первых ступенях грамотности, – это такой педагогический клад, которым не обладает ни одна сельская школа в мире. Это изучение, составляя само по себе превосходную умственную гимнастику, придает жизнь и смысл изучению языка русского, придает незыблемую прочность приобретенной в школе грамотности».
Первыми книгами для детей в школе Рачинского были «Родное слово» К.Ушинского и «Азбука» Л.Толстого, с которым Сергей Александрович вел многолетнюю дружескую переписку, делясь сведениями о школьных делах. Овладев русским языком, ребятишки учились читать «из книги», а не «в книгу», по выражению самих крестьян.
Для того чтобы развить мыслительные способности учащихся, Рачинский придумывал задачи, используя картины церковного и сельского быта, знакомого крестьянским детям. К примеру, такие: «В нашем обществе трезвости 980 членов. Если считать, что каждый из них тем, что не пьет, сберегает по 25 руб. в год, сколько в год они сберегают вместе?» Или: «Двое одновременно выехали друг другу навстречу из Ржева и Белого (120 верст) и встретились через 8 часов. Один проезжал за час 9 верст. Сколько проезжал за час другой?» После года обучения математике ученики Рачинского с легкостью умножали и делили в уме двузначные числа.
Рачинский, не заключенный в тиски канцелярской работы, которой обременен современный учитель, волен был рассуждать: «В мире сем все связано: успехи сельской школы с поэзией Пушкина и музыкою Глинки, судьбы русского искусства с жизнью русской сельской школы».
По известным картинам ученика Сергея Александровича замечательного художника Н.П.Богданова-Бельского «Устный счет. В народной школе С.А.Рачинского», «Урок музыки», «Воскресное чтение в сельской школе», «У больного учителя» и многим другим, где изображены татевские ребятишки, можно видеть, с какими любовью и восхищением, как дерзновенно и терпеливо овладевают они знаниями.
В 17 лет выпускники школ сдавали специальный экзамен Комиссии при средних учебных заведениях и получали звание сельских учителей. Сначала работали помощниками учителя, а затем старшими педагогами. В 1890 году в окрестных школах преподавали уже сорок учителей, подготовленных стараниями Рачинского.
За тридцать лет занятий школьным делом татевским учителем было открыто более 26 школ в Бельском уезде, где большей частью трудились его ученики. Вскоре они открыли несколько школ и в других губерниях.
Народная школа, по мнению Рачинского, создается исключительно силой народного духа, ее направления и формы вырабатываются под давлением требований, предъявляемых к ней со стороны родителей учеников, отражая их духовные запросы. Сергей Александрович твердо верил: «Современная Россия не вся в поругании святыни, в хищениях и глумлениях, во лжи адвокатских речей и журнальных писаний, в тупом разгуле кабака и в откровенном разврате образованных классов. Есть течения иные, сокровенные и глубокие, есть чистые люди, есть добрые дела…»
Все упования профессора Рачинского были исключительно на учителей и священников из народа, ибо он, прожив половину жизни в светском обществе, наблюдал разложение большей части современной ему интеллигенции. И, возможно, это стремление учить крестьян было главной задачей того времени. Если бы такие учителя работали в каждом уезде Российской империи, если бы каждый помещик заслужил, чтобы к нему крестьяне обращались «милосердный отец», как обращались к Рачинскому, не думаю, что наш народ можно было бы заставить вершить кровавую революцию.
Самое трогательное и весьма важное в разговоре о «золотом веке» Рачинского то, что святое дело творилось просто: учитель мог купить скрипку или костюм своему выпускнику, государыня могла подарить фисгармонию сельскому учителю, К.П.Победоносцев, написав письмо Александру III, где рассказывал о подвижнике Рачинском, на следующий же день получал ответ, и принимались меры по закрытию кабака рядом с сельской школой в сельской глубинке. А где сегодня тот Победоносцев, который своим письмом к властям предержащим остановит и разгул кабатчиков, и развал образования, и разграбление наших природных богатств по инструкции американского финансового фашизма?
Важно отметить еще то, что Рачинский сумел объединить вокруг себя тысячи людей, отказавшихся от употребления алкоголя. В 1882 году учитель сам дал обет трезвости в день своего небесного покровителя преподобного Сергия Радонежского, и следом за ним подписались несколько десятков прихожан Троицкой церкви. Общества трезвости по типу татевского стремительно возникали по всей России. По письмам, хранящимся в РНБ, можно проследить географию адресатов, обращавшихся к Рачинскому по вопросам организации подобных обществ, их настроение и душевный подъем.
Император Николай II, в чье царствование была создана высокопрофессиональная система среднего и высшего образования, давшая невероятный скачок развития науки и техники, с чьего повеления почти повсеместно было введено обязательное бесплатное образование для крестьян, 14 мая 1899 года подал рескрипт, в котором лично благодарил Рачинского и назначил ему пенсию в 2 тысячи рублей ежегодно.
К вопросу о «непросвещенном народе» следует сказать, что церковно-приходских школ в Смоленской губернии к 1902 году было 916. В них обучались 34525 детей: 26399 мальчиков и 8126 девочек, как значится в «Обзоре Смоленской губернии за 1902 г.».
Татевская школа никогда не закрывалась, летом здесь занимались певчие и художники, под руководством Сергея Александровича юноши готовились к поступлению в духовные училища. Каждое лето у Рачинского проводил его крестник Сергей Сеодзи – японец, новообращенный в православие святителем Николаем (Касаткиным), земляком Сергея Александровича.
Многие выпускники университетов приезжали в Татево, чтобы поработать под руководством Рачинского. Прошли «школу Рачинского» известные педагоги Николай Горбов, Василий Лебедев, Алексей Воскресенский, Александр Голицын. В школьной художественной мастерской Сергей Александрович сам проводил занятия по живописи, черчению и рисованию. Здесь же давал уроки муж его сестры художник Э.А.Дмитриев-Мамонов.
Во время посещений Татева со школьным хором занимался Степан Васильевич Смоленский, музыкант, директор Московского синодального училища церковного пения, профессор Московской консерватории, с 1901 по 1903 год руководивший Придворной певческой капеллой в Петербурге. В 1901‑1902 годах он вел отбор лучших певцов из хора татевской школы для Синодального училища.
Глядя из туманного сегодня, я пытаюсь понять, чем же была эта универсальная школа С.А.Рачинского для своего времени. Прежде всего она зиждилась на личности педагога и отражала его способности, врожденные дарования, кругозор, образование, которые создавали воспитательную среду для его учеников. Из школьного гнезда они вылетали, имея обширный багаж знаний, какой сегодня едва ли можно получить, окончив престижную столичную гимназию. Не говоря уже о том, что такие «образовательные услуги» родителям сегодняшнего школьника обошлись бы недешево.
В школе Рачинского с родителей брали только муку для выпечки хлеба. Представляет интерес и то, что Рачинский, оставив свою университетскую кафедру физиологии растений, после десятилетия деревенской жизни собрал вокруг себя еще более значимую «кафедру», только теперь уже церковную и литературно-музыкальную, если можно так выразиться, – кафедру целостного развития.
Актуальность школы Рачинского как целостного понятия в том, что ценность церковного искусства осталась прежней, подход татевского учителя к изучению церковнославянского и русского языков, математики оправдал себя полтора века назад, ведь лучших советских врачей, ученых, космонавтов готовили зачастую учителя царских гимназий. С приобретением начальных профессий у нас сегодня тоже большая проблема. А эту деятельность можно организовать на базе школы, особенно сельской.
Ирина УШАКОВА
Выбор читателей
Комментарии