Школа космодрома

В 1990 году руководители двух стран – СССР и США – договорились о сокращении стратегических наступательных вооружений. Это решение касалось не только «мертвого железа» – ракет, но и живых людей – офицеров. Однако ломать судьбы кадровых офицеров-ракетчиков в тот год не стали. «Брешь» закрыли двухгодичниками, которых и без договора через месяц должны были уволить в запас. Среди них оказался выпускник физико-технического факультета Днепропетровского государственного университета Дмитрий Шаталов.

Звезда лейтенанта

Дело происходило на космодроме «Байконур». В штабе полка, куда вызвали Шаталова на полагавшуюся перед увольнением в запас беседу, кадровик полковник Зуев быстро пролистал тоненькое личное дело лейтенанта, затем поднял глаза на молодого офицера:

– Что собираетесь делать после увольнения?

– Вернусь к родителям в Днепропетровск.

Зуев вновь заглянул в бумаги:

– Вы ведь окончили два факультета в университете по двум специальностям: ракетно-космическая и методика преподавания физики и математики?

– Так точно!

– А ведь вы можете найти работу и в Байконуре, причем одновременно по обеим специальностям. Мой вам совет: обратитесь к директору 12-й школы Элеоноре Ивановне Крыжко. Элеонора Ивановна создает Международную космическую школу. Вы понимаете, какие ей нужны кадры – чтобы в и педагогике разбирались, и в космонавтике не были случайными людьми.

Дмитрий Шаталов шел в школу с мыслью, что разговор с директором не изменит его планов, ведь он никогда не мечтал о стезе преподавателя, тем более школьного учителя. Но все получилось иначе, чем думал Шаталов. Элеонора Ивановна уговорила инженера-ракетчика остаться в школе, причем на скромной должности учителя труда. Надо ли ему знать физику и математику, и уж тем более иметь диплом инженера-ракетостроителя? Не обязательно, но желательно, если он ставит перед своими учениками большие цели.

Впрочем, вначале цели были маленькими – учитель труда объявил на уроке, что открывается кружок ракетомоделизма. Ребята записались в кружок и начали собирать модели, которые внешне походили на настоящие ракеты и даже умели летать.

В течение двух лет была создана в школе лаборатория экспериментального образования. Ребята уже не только мастерили модели, но и вели наблюдение за звездным небом, углубляли свои знания по астрономии, математике и физике.

В 1993 году Шаталов был назначен заместителем директора школы по науке. Ученики впервые побывали на стартовых комплексах и в цехах предприятий космической отрасли, где работали их родители, своими глазами увидели, как собирают космические ракеты-носители, транспортируют, устанавливают на стартовых комплексах и даже присутствовали при самих запусках космических ракет. Офицеры – специалисты космодрома стали читать ребятам лекции по астрономии, астрофизике, математике, космической биологии.

Организовать эти лекции было сложно, так как люди работали на космодроме день и ночь. Приходилось отрывать офицеров от службы, а чаще всего – от заслуженного отдыха. К слову замечу, у внештатных лекторов не было никакого материального стимула тратить свое драгоценное время на школьные дела. Но они, увидев в глазах мальчишек и девчонок, сидящих за школьными столами, неподдельный интерес к своей профессии, с большим удовольствием читали им лекции. Ребята с увлечением решали сложные математические и физические задачи, изучали устройство ракетного двигателя, а по вечерам, на крыше школы, рассматривали через телескоп прозрачное байконурское небо, ища на нем свою звезду.

Секреты шаталова

Здесь я должен раскрыть маленький секрет ребячьих наклонностей к точным наукам. Дмитрий Шаталов, который с 1995 года бессменный директор этого необычного учебного заведения, признался мне:

В МКШ дети зачисляются с пятого класса, предварительно успешно сдав экзамены по математике и русскому языку. Занимаются по специальной программе. Уроки сдвоенные, два урока составляют учебную пару. Учебный процесс строится с учетом внутреннего цикла детского организма.

Международную космическую школу создали в 1990 году по решению коллегии Минобразования для аэрокосмического образования школьников. Она была заочной для детей, проявивших склонность к точным наукам. Ребята учились в обычных школах, по месту жительства и заочно – в МКШ. Три раза в год их собирали на «Байконуре», и в течение двух недель с ребятами работали специалисты космодрома. Затем от заочной формы обучения отказались и сделали интернат.

Международная космическая школа имени академика В.Н. Челомея – так она сегодня называется – с сентября по май обучает наукам юных байконурцев, а с мая по сентябрь принимает ребят со всей России, из Казахстана, Узбекистана, Украины и других стран. Ребята получают аэрокосмическое образование, живут в школьном общежитии. Распорядок дня довольно насыщенный. Он включает в себя экскурсии по космодрому, лекции, изготовление моделей ракет, наблюдение за космическими объектами при помощи самонаводящегося телескопа, фотографирование звезд. Это их первые научные исследования, по словам Шаталова, «накопление статистики». Со статистики начинается научная работа.

У детей, которые учатся в МКШ, как и у студентов в институте, два семестра, каждый из которых длится четыре месяца. По окончании учебного семестра – неделя экзаменационной сессии. Затем летние или зимние каникулы, как и у обычных школьников. Образовательный процесс по этой системе длится уже семнадцать лет.

15 лет назад ученики впервые попробовали свои силы в конкурсе научных работ. Их заметили ученые мужи из столичных вузов. Сотрудничество с вузами началось с оказания методической помощи школе, потом оно переросло в постоянные консультации. Сейчас преподаватели из российских вузов приезжают в Байконур читать школьникам лекции. Процесс сотрудничества развивается на встречных курсах. Школа стала своеобразным плацдармом для МГТУ имени

Н.Э. Баумана на космодроме «Байконур». Уже трижды приезжали на практику студенты шестого курса. Школа обеспечивала их жильем, питанием, транспортом, а специалисты космодрома читали им лекции. Казалось бы, космодром «Плесецк» ближе к Москве, но студенты все равно едут на «Байконур». По версии Шаталова, это объясняется тем, что «на «Байконуре» люди умеют работать на державу».

Наряду со школьным образованием в МКШ работает факультет заочного обучения Обнинского государственного технического университета атомной энергетики. Родители учеников получают кто первое, а кто и второе высшее образование по трем специальностям. Более сорока преподавателей из города Обнинска приезжают два раза в год в течение месяца преподавать в МКШ. Уже состоялось три выпуска квалифицированных специалистов.

По следам Циолковского

Почему мальчишки и девчонки после уроков остаются в школе, а не спешат, например, в кафе, в подворотню или, в лучшем случае, не коротают время у экрана телевизоров или компьютеров? Ведь не секрет, что для многих уроки – своего рода наказание, и учатся такие дети, что называется, из-под палки. А в Международную космическую школу идут с охотой. Дело, наверное, не только в школьных предметах, но и в методике преподавания, и в педагогических кадрах, и, конечно, в содержательной части уроков.

О том, как любой школьный предмет можно сделать неинтересным, ненужным и, в конце концов, исключить его из обязательной программы образования, хорошо показано в отечественном «эксперименте» с астрономией. С недавних пор астрономию начали систематически исключать из учебных планов средних учебных заведений. В результате этой «реформы» в школах возник дефицит учителей по астрономии. В итоге этот предмет, к радости лентяев, теперь не входит в обязательную школьную программу. Есть в штате учитель – есть астрономия, уволился, уехал или перевелся в другую школу – и нет больше этого предмета.

У Шаталова по части астрономии, как он мне сказал, «идеальная ситуация». Учитель астрономии – офицер-ракетчик, не имея специального астрономического образования, прирожденный педагог. Много лет он увлекается астрономией. Шаталов предложил ему попробовать читать школьникам лекции по астрономии. Занятия так увлекли ребят и педагога, что они организовали на базе школы кружок астрономии. И вот уже в течение трех лет дети активно смотрят на звезды, изучают планеты.

Если бы мне потребовалось написать портрет типичного учителя астрономии, я бы изобразил его высоким, худощавым, с бородкой клинышком, одним словом, настоящим звездочетом.

Я увидел его в школьном коридоре. Первого сентября он стоял у окна с телескопом в руках, а мимо него неслась шумная ватага ребят.

– А почему вы стоите в коридоре?

– Хочу, чтобы дети, пока тут бегают на переменке, обратили внимание на телескоп; может быть, кто-то из них заинтересуется астрономией.

Сработало! Вечером, школьная мелюзга толпой вокруг него, как цыплята вокруг квочки, бежала смотреть на звезды. И он, довольный такой, с телескопом на плече, вел их за собой.

Этот пример мне напомнил другую историю. Одна из выпускниц Калужского епархиального женского училища описала урок по астрономии. «Помню, как на опытах учитель объяснял нам движение Земли вокруг своей оси и Солнца, смену времен года, дня и ночи. Он приносил в класс стеариновую свечу, черный деревянный шарик в реденькой сетке с ниткой. Вызывал двух учениц. Одной давал зажженную свечу – это Солнце, другой шарик – это Земля. Ученица-Земля ходила вокруг Солнца и одновременно крутила нитку, и шарик вращался вокруг себя и Солнца. А мы, затаив дыхание, следим и слушаем».

Девочки из семей священников и церковных служащих, затаив дыхание, слушали Циолковского. У него тоже не было университетского диплома, но это не помешало Константину Эдуардовичу стать замечательным педагогом и отцом российской космонавтики. Его учительская карьера была успешной. «Отметки ставил щедро, и это не только не вредило, но даже способствовало работе и успеху учеников», – написал сам Циолковский.

В Международной космической школе все ребята тянутся изо всех сил за хорошей оценкой, потому что неуспевающих переводят в другие школы. Поэтому ребята стараются получить как можно больше знаний и стать прилежными учениками.

Из десяти школ в Байконуре Международная космическая школа – самая востребованная. «Здесь готовят в студенты», – объяснили мне родители, чьи дети учатся или уже окончили школу. За последние десять лет поступаемость выпускников МКШ в высшие учебные заведения России и Казахстана на бюджетные места составляет от 92 до 98 процентов от общего количества. Ежегодно около 40 процентов выпускников успешно сдают вступительные экзамены в Московский авиационный институт. Еще около 50 процентов поступают в МГТУ имени Н.Э. Баумана, в Военно-космическую академию имени А.Ф. Можайского (г. Санкт-Петербург), в Санкт-Петербургский государственный политехнический университет, Российский государственный технологический университет имени К.Э. Циолковского (бывший МАТИ), Обнинский государственный технический университет атомной энергетики, другие вузы страны. Выпускники школы с благодарностью вспоминают своих учителей.

Факел, который надо зажечь

Японское экономическое чудо после Второй мировой войны начиналось в школе – с воспитания и образования юного поколения. Сейчас в США, в Китае, в ряде европейских стран широко развито профильное аэрокосмическое образование. Активно интересуются этим направлением Индия и Бразилия. В прошлом году первый в истории Китая «тайконавт» – так у них называют космонавтов – вышел в открытый космос. Астронавты НАСА готовятся к новым экспедициям на Луну и даже на Марс. Мы тоже собираемся отправить туда свою экспедицию. Уже идут эксперименты на земле, начинаем строить новый космодром в Амурской области, создаем специально для него новые ракеты.

Исследователи космоса, которые после 2025 года отправятся к Луне, Марсу и другим планетам, сейчас сидят за школьными партами. Для реализации в будущем наших глобальных планов в космосе надо внимательно приглядеться к тому, чему и как обучают школьников сейчас.

В Международной космической школе не готовят космонавтов. Но многие ученики станут инженерами, учеными или высококвалифицированными рабочими предприятий космической отрасли. Почему я в этом уверен? Говорят, чтобы научить человека плавать, его надо бросить в воду. У этого метода есть сторонники и противники. Каждый из них по-своему прав. Но, как написано еще до меня, никто не стал пловцом с помощью лекций о саженцах и баттерфляе.

Поэтому я должен рассказать о том, как в Международной космической школе ребят на практике готовят к их главному заплыву – во взрослую жизнь.

Минувшей осенью мне посчастливилось побывать на международных соревнованиях по космическому моделизму – «Кубок Байконура». Он является российским Этапом Кубка Мира FAI по космическому моделизму. Соревнования проходили на территории космодрома «Байконур». Я познакомился с юными спортсменами из России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Молдовы, Узбекистана и Украины. Организатор «Кубка Байконура» – как вы уже, наверное, догадались – Международная космическая школа.

«Кубок Байконура» проводится каждый год. Его история началась в 1996 году. Тогда в Международной космической школе в городе Байконур по инициативе Шаталова прошла Международная конференция школьников «Ракетомоделизм в аэрокосмическом образовании молодежи». Она стала своеобразной точкой отсчета в современной истории развития ракетомоделизма на космодроме. В 1998 году впервые состоялись международные соревнования по ракетомодельному спорту среди юношей, а с 2001 года «Кубок Байконура» получил статус Этапа Кубка Мира Международной авиационной федерации (FAI).

В 2006 году на «Байконуре» прошел XVI чемпионат мира по ракетомодельному спорту. В нем участвовали более пятисот спортсменов из 25 стран Азии, Америки и Европы. Российские команды – юниоров и спортсменов старше 18 лет – заняли первые места, тем самым юношеская сборная и взрослая сборная команды завоевали титул абсолютного чемпиона мира. Финансовую и организационную составляющую чемпионата мира обеспечила администрация города Байконур, и спонсорскую помощь оказали более десятка предприятий Роскосмоса. В этой поддержке – главное и неоспоримое преимущество байконурской школы. Без нее любая космическая школа – лишь вывеска, которая держится на четырех гвоздях.

В августе 2008 года в Испании на следующем XVII чемпионате мира российская сборная вновь подтвердила титул абсолютного чемпиона мира. Есть в этой победе вклад преподавателей и учащихся Международной космической школы города Байконур.

Глядя на маленьких ракетомоделистов и ребят чуть постарше, которые запускали в небо над космодромом свои первые ракеты, я вспомнил рассказ Шаталова о том, почему он стал сначала инженером-ракетчиком, а потом – педагогом. Приведу его рассказ почти дословно.

«Нечаянно случилось, что я пятилетним малышом гулял с папой и мамой и увидел, как дети на стадионе моей будущей школы запускали ракету. Возвратившись с прогулки домой, стал требовать: «Мама, отведи меня в кружок, я тоже хочу заниматься и запускать ракеты». Мать взяла меня за руку и повела. Принимали в кружок только со второго класса. А мне только пять лет, в школу еще не ходил. Руководитель кружка, поддавшись на уговоры «Дяденька, возьмите меня в кружок», сказал: «Дам тебе задание, если справишься – зачислим, не справишься, извини брат, через два года приходи».

Мне дали клеить стропы к парашюту – обыкновенные ниточки и бумажный круг. Я выполнил задание, и меня взяли в кружок. Занимался три года. Потом руководитель ушел, и кружка не стало – «Все на человеке и от человека зависит». А я продолжал строить ракеты и запускать их со своими друзьями и единомышленниками.

У меня отец – металлург, я готовился стать металлургом, девять месяцев ходил на подготовительные курсы в университете. Но первая увиденная мною ракета и три года в кружке определили судьбу. Я поступил на физтех и через шесть лет учебы в университете сам напросился служить на космодроме «Байконур».

Вот вы спрашиваете, почему я пошел работать в школу, а не остался гражданским специалистом на космодроме? А где же я сейчас? На космодроме. С позиции 18 лет работы в Международной космической школе, могу сказать, что здесь принес больше пользы государству, чем если бы крутил гайки или организовывал производство. Я уже сбился со счета, какое количество школьников за эти годы мы подготовили в высшие учебные заведения по аэрокосмическому профилю. Видите, мимо нас пробежал одиннадцатиклассник. Он уже чемпион России и привел за собой пятиклашек. Ради этого стоит жить», – закончил свой рассказ Шаталов.

По законам аэродинамики подъемную силу ракеты создает струя газов, вырывающаяся из сопла. Ее называют еще факелом пламени. Юным ракетомоделистам хорошо известно, что факел сам по себе не появляется. Его зажигает воспламенитель, а в моделях ракет это чаще всего тоненькая – в десятые доли миллиметра – почти незаметная для глаз реостатная (хромоникелевая) проволока. Учитель тоже имеет дело с тонкой материей. Его повседневный труд протекает на виду у всех, но его результаты мы видим не сразу.

Одно могу сказать с уверенностью, в Международной космической школе знают, как зажечь этот факел, который поднимет российскую космонавтику на новую высоту.

Владимир ГУНДАРОВ, член Союза журналистов России