Школа будущего. Что будем строить: дом или программу?

В столице активно разворачивается обсуждение проекта «Школа будущего», в котором принимают участие педагоги, управленцы, ученые. Вместе с рабочей группой, которая предложит подходы к проекту, «Учительская газета-Москва» провела «круглый стол», посвященный этой важной теме.

Ольга ДЕРЖИЦКАЯ, руководитель Московского городского центра качества:

– За основу в разработке проекта «Школа будущего», наверное, нужно брать то, что уже достигнуто и имеет результаты. Начинали мы с того, что определили главную задачу – обучение директора и администрации школы, которой они руководят и в которой будут выстраивать инновационные процессы. Они должны уметь спроектировать то, что собираются создавать, исходя из миссии школы, а затем все это реализовать. Понятно, что сегодня, наверное, мы не можем сказать, что 50% управленцев с этой задачей справляются, об этом в какой-то степени свидетельствуют те образовательные программы развития, которые представлены на конкурс в рамках национального проекта «Образование». Управление школой – первая проблема, с которой нужно работать. От того, как будет выстроено управление в «Школе будущего», во многом зависит и ее успех.

Важный момент философии школы будущего – создание условий для профессионального роста педагогического коллектива, среды, при которой учителя смогли бы иметь возможность профессиональной коммуникации, среды, в которой формировалась бы профессиональная компетентность учителя. Следующая задача, которую мы выдвигаем, – подготовка человека не на базе ЗУНовского, а на основе именно компетентностного подхода.

Нужно научить всех членов педагогического коллектива (это обязанность администрации школы) проводить экспертизу и самооценку.

Особое место в подходах к школе будущего мы уделили организации образовательного процесса в начальной, основной и средней школе, потому что, пока не будут четко определены все те результаты, которые должны получить учащиеся при выходе из каждой школьной ступени, до тех пор мы будем находиться в состоянии нарушения преемственности и постоянного поиска среды адаптации, то есть заниматься тем, чем мы сейчас занимаемся в первом, пятом – шестом классах, от этого зависит, как мы будем готовить учителя.

Больше всего внимания мы уделили начальной школе, потому что если при переходе в основную, когда разные учителя по-разному оценивают его учебную деятельность и уровень знаний, у ребенка сформирован навык самооценки, то в основной школе он будет более адекватно относиться к этим оценкам.

Основная школа – школа взросления, школа становления человека, в это время главное овладеть коммуникативными, исследовательскими умениями, информационной культурой. Все это важно, потому что развитие учебной самостоятельности заставляет ребенка планировать, ставить цели, определять пути достижения этих целей.

В старшую школу ребенок уже должен прийти со сформировавшимся отношением к своей дальнейшей жизни. Учебный процесс должен заставлять ребенка ежедневно самостоятельно выстраивать свою учебную деятельность. Сама организация учебного процесса, если говорить о формировании самостоятельности, связана в основном с проектной, исследовательской деятельностью, где есть модульное обучение, погружение в проблемы, то есть налицо максимальный уход от классной тематической работы, развитие других форм, через которые можно формировать эти умения и навыки. Особое место в основной школе скорее всего нужно уделить такой форме работы, как учебный театр, потому что в ролевой игре ребенок может себя проявить, а коллектив – сплотиться. Сегодня много внимания уделяется профильной школе, но мы не считаем, что за профильной школой – светлое будущее. Ведь человек (особенно российский человек с его особой ментальностью) должен получать универсальные знания, без этого невозможно дальнейшее развитие общества, его интеллектуального потенциала.

Большое внимание, на наш взгляд, нужно уделять компетентности педагогического коллектива. Коллектив должен уметь проводить внутреннюю экспертизу, чтобы понять, как он работает. Внешняя экспертиза тоже нужна, чтобы выяснить, как коллектив реализует новую модель и программу развития. Казалось, какое отношение модель новой школы имеет к «Школе будущего»? На самом деле мы считаем, что все характеристики, которые перечислены, и все те задачи, которые мы ставим перед управлением, педагогическим коллективом, содержанием образования и способами организации его усвоения, как раз и представляют собой то, что составляет новую школу и движение к школе будущего. Кстати, в Москве уже много тех ростков, которые помогают нам создавать эти школы.

Но мы не сможем выйти к школе будущего без улучшения материально-технической базы, без самостоятельности школы и без развития общественных отношений. Общественность (и ученическая, и родительская, и общественность микрорайона) должна принимать самое активное участие как в управлении, так и в построении самого учебного процесса. Кстати, школу и микрорайон мы в своем проекте не разделяем, потому что считаем: школа, как когда-то раньше, так и сейчас, должна стать центром того, что происходит в социуме. Это главная ее задача, и мы должны начинать проект с обозначения главной миссии школы в данном микросоциуме.

Владимир КАРПОВ, директор школы «Новое образование»:

– У нас много новых «образовательных кубиков», но нам нужно научиться складывать их по какому-то плану. Первый пункт в плане должен быть связан с новыми информационными технологиями. Главная проблема – скорость предоставления информации, которая многое меняет. Например, мы с помощью методики доктора Носкина измеряли у себя в школе загруженность детей и выяснили, что, несмотря на то, что каждый день у них по 10-11 уроков, перегрузок нет, более того, дети недогружены. Это значит, что тут включаются адаптивные механизмы. Сама по себе информационная культура ставит перед нами новые требования и по технологическому оснащению школы в первую очередь, и по педагогам. При достаточном технологическом оснащении школы, что пока фантастика, мы должны получить, скажем, терминал на каждом рабочем месте учащегося и педагога, широкополосный доступ к интернету гипертекстовыми системами, и тогда получится совсем иная система передачи знаний, умений, навыков, чего угодно. Вот этому и нужно учить будущего педагога, так строить школы. Но появятся проблемы, с которыми ни одна школа в отдельности не справится, например, технического обслуживания таких сложных сетей, обобщения информации, поэтому, вероятно, необходимо создать структуру, которая будет существовать одна для всех московских школ, осуществлять связь с государством, общественностью, наукой. Я ее называю консалтинговым центром.

Ирина БЕССОНОВА, главный специалист Зеленоградского окружного управления образования:

– Хотим мы или не хотим, но мнение о школе будущего у всех нас разное. Единственное, против чего все мы выступаем однозначно, – это отказ от того, что наработано в предыдущие годы. Я занимаюсь экспериментальной деятельностью вот уже более десяти лет, за эти годы произошла своеобразная селекция. Есть школы, которые в силу своего педагогического мастерства, управленческих находок, технических ресурсов, как говорится, выбились в лидеры. У нас произошло некоторое расслоение учебных заведений, потому что одни поднялись высоко, а другие остались внизу. Между ними те, кто добился определенных успехов по разным направлениям. У кого-то сильный информационный ресурс, у кого-то углубленное изучение иностранных языков, у кого-то техническое направление. Когда Юрий Михайлович Лужков говорил о школе будущего, он имел в виду, что в образование должны прийти и заинтересованные организации, например «Мосводоканал» или предприятия малого бизнеса. Конечно, в том же «Мосводоканале» можно найти специалистов-энтузиастов своего дела, не имеющих педагогического образования, но сведущих в экологии, которые организовали бы в школах лаборатории или мастерские на базе ресурсных центров, где дети могли бы отрабатывать те компетенции, которые им могут пригодиться в будущем. Например, у нас есть инженеры, которые уже не первый год работают вместе с учащимися и создают весьма интересные роботы на базе конструктора «Лего».

Наталья ВАСИЛЬЕВА, директор школы №1277:

– Не понимаю, что мы строим, когда говорим о школе будущего? Чаще всего говорим об информационных условиях, о подготовке кадров, об инновационных технологиях, экономических приемах. Но все это – приложение к школе будущего, но пока еще не ее модель. Может быть, мы строим ее здание, но из чего оно состоит, что в нем мы хотим видеть? Все не так просто, потому что к школе будущего нельзя относиться так, как мы в принципе относимся к школе сегодняшней.

Елена ЗАЙЦЕВА, директор школы № 597:

– Наша школа давно уже работает в инновационном режиме, и в Северном округе то, что мы делаем, понимают только в нашем коллективе. Мы прописываем совсем другое содержание образования, мы работаем над развитием способностей детей, создаем свои формы, методы, вырабатываем свои подходы. А что дальше? Дальше мы должны все это утверждать. При этом мы наталкиваемся на то, что в системе управления, в методцентре, который делает базу, обеспечивает воспроизведение классического образца школьного образования, нет людей, профессионально понимающих, с чем мы работаем, какими средствами пользуемся, какой новый профессионализм учителя выращиваем, какие новые средства нового поколения создают наши учителя. Когда мы сдаем свои разработки, там обесцениваются на полуровня все наши достижения. То есть нужно еще и в систему управления, и в методцентры внедрять современные достижения диагностики, экспертизы.

Мы провели некое исследование на тему, что мотивирует учителя к работе по-новому. Для школы лет пять назад было большой проблемой широко включить педагогический коллектив в инновационную деятельность. Оказалось, что проблема мотивации и стимулирования как проблема управленческой деятельности наиболее эффективно решается не с помощью материальных рычагов, не с помощью повышения доплат, а с помощью полученного результата. Если учитель начал движение и получил результат своей работы, то успешность его учеников и мотивирует учителя к дальнейшей инновационной деятельности. А кто должен осмысливать результат деятельности учителя, проводить экспертизу и давать экспертное заключение? Пока только сама школа и ее экспертный совет. Должного уровня диагностики, показывающей работу учителя, поднимающей признание учителя хотя бы в области улучшения содержания обучения, в округе практически нет. То есть нужна иная инфраструктура центров качества и методических центров.

Елена ВОРОНИНА, специалист Южного окружного управления образования:

– Мне кажется, что идея новой московской школы – хороший лозунг, а в принципе такая новая школа уже существует и надо обсудить ее элементы как элементы практики и соответственно не потерять то, что есть. Школы сами уже тянутся друг к другу, решая сложные инновационные задачи. В профильном обучении, скажем, уже создается сетевое взаимодействие школ, причем мы пришли к выводу, что нужно организовывать взаимодействие не только на уровне управленцев, но и на уровне учителей, на уровне детей. Если не будет такой общей деятельности, никакой новой школы не появится.

Ефим РАЧЕВСКИЙ, директор центра образования «Царицыно»:

– Давайте зададим себе вопрос: а может ли школа работать без управленческих структур на уровне округа, департамента, и поймем, что может. Но ведь именно управленческие структуры подталкивают нас к самостоятельности, другое дело, что не все школы к этому готовы, некоторым очень удобно, когда им дают указания сверху и диктуют, каким должен быть тот или иной шаг. Да, в Москве не все школы работают самостоятельно, в инновационном режиме, но сколько школ могут работать так? Я думаю, что все 1598 школ, без исключения. Мы говорим, что нам нужны структуры, которые должны оценивать качество образования. Но с введением нормативно-подушевого финансирования вопрос об оценке качества решится сам собой, ведь будут школы, в которые народ пойдет, а будут школы, в которые насильно никого не загонишь, вот вам и оценка качества. Хотим мы того или не хотим, но система образования давно уже живет в конкурентной среде, разве у нас нет борьбы за ученика, разве мы не стараемся подписывать какие-то договора с вузами, чтобы и этим привлечь к себе внимание родителей? Но кто сказал, что учитель должен заниматься инновационной деятельностью? Почему учитель должен отвечать за судьбы всего человечества?

Дмитрий ИВАНОВ, профессор:

– Проблема, как всегда, в управлении. Вопрос о новой школе впервые поставлен политиками. Мы до этого постоянно говорили: «Кому мы нужны, нас никто не слушает, никто не поддерживает, никто не хочет вместе с нами развивать образование!». Теперь все жестко сформулировано. Но в условиях отсутствия государственной политики, явной, вменяемой, подтвержденной не просто словесами, неизвестно, как все будет реализовываться. Когда президент говорит на Госсовете, что нам нужно качество образования, ориентированное на потребителя, это еще не политика, а речь, написанная для него очень умными спичрайтерами. Ну и что? Какие условия созданы для того, чтобы образование стало работать на потребителя? Никаких, школа как работала, так и работает – говорю не о тех 184 школах, которые подали заявки на получение миллиона рублей в качестве гранта в рамках национального проекта, а о тех обычных школах, с которыми мне приходится сталкиваться каждую неделю. В этих школах обычные директора и их заместители, которые о качестве образования и о работе на потребителя пока в принципе не думают. Никаких условий, чтобы они в ближайшее время поняли необходимость в этом, не создается, хотя, согласен, слова говорятся правильные, что качество образования – работа на потребителя. Но чтобы эта работа стала реальностью, нужны огромные финансовые вложения. Нужно четко определиться на уровне государственной политики, а что это за результаты образовательной деятельности должны быть у учащихся. Однако каждый элемент проекта «Школа будущего» предполагает специальный анализ и обсуждение простраиваемых инфрастуктур. Но кто сейчас будет строить эти инфраструктуры? Как только любой из нас на своем рабочем месте начнет строить нечто, найдется тот, кто поставит нас на место. В административно-командной системе, системе администрирования образования на все есть бумажные инструкции, и выйти за круг очень трудно.

Юрий ГРОМЫКО, руководитель Института инновационных стратегий развития общего образования:

– Мы можем дать определение школы будущего с точки зрения того, что такое учитель в современной школе. Одна из важнейших характеристик – работа не по заготовленному бумажному конспекту, а по заранее выстроенному сценарию общения «ученик – учитель», то есть практически в каждой ситуации учитель планирует и реализует продвижение ребенка, причем по каждому ребенку конкретно. Один из инструментов этой работы – индивидуальная учебная программа.

Мы можем говорить о школе будущего как о школе, где все содержание переведено в медиаинтерактивные модули, где содержание отдельно от всего, где есть эпистематеки, то есть хранилища знаний, где все модули выделены, интегративны, построены на принципах рефлексивного мышления.

Отдельный срез – школа, где детей учат активно преобразовывать проектными методами окружающую социальную среду. Это коммуникативные площадки с управлением – то, что мы делали в Западном округе.

Загрузить все это в школу, как в коробку, невозможно. Например, для того чтобы ребенок мог обсуждать с управленцем, почему возникла такая программа, что сделать, если он хочет создать другую, например, связанную с подростковой занятостью, нужна социальная среда, дружественная подростку. Это тоже отдельный срез.

Следующий срез – методическая структура, инфраструктура качества образования, где может анализироваться и диагностироваться то, есть ли у школы миссия, какие инструменты управления там используются, что там реализуется и так далее.

Еще один срез – деятельностный подход в полной форме, связанный с проектной и исследовательской деятельностью. Но это должно быть в каждой школе свое, потому что, если предусматривать это сразу в масштабах города, нужно было бы создавать специальный комитет, где будет проводиться конкурс социальных проектов, например, «Транспорт города», и этот комитет возглавлял бы Юрий Михайлович Лужков. Дети при этом смогут формировать международные коллективы по решению этой проблемы.

С моей точки зрения, школа будущего – это своеобразная платформа (или, если хотите, космопорт), которая может включаться в весь набор этих инфраструктур. Для меня развитие массовой школы, в отличие от развития инновационной и экспериментальной, должно представляться именно в таком разрезе. Это создание нескольких инфраструктур, которые не требуют больших материальных вложений, но тогда во всякой индивидуальной школе, поскольку она будет включена во все эти инфраструктуры, мы получим иное качество ее деятельности.

Набор этих инфраструктур не бесконечен, на мой взгляд, все ограничивается не более чем десятью, где каждое из возможных решений может рассматриваться для всего московского образования в целом. Скажем, в Москве уже все школы подключены к интернету, компьютеризованы, но абсолютного счастья не наступает, потому что возникает проблема контента и придется решать вопрос, как должен быть устроен модуль содержания образования. Если мы эти модули будем строить правильно, то добьемся интересных и даже выдающихся результатов. Мы сможем обеспечить интеграцию разных учебных курсов, потому что модуль интегративен, инструментален, находится в интерактивной, коммуникативной среде. Но если решать это как практическую проблему, во всех школах это будет. Но это означает, что это может быть проект, предполагающий создание на первом этапе минимум пяти центров, где будут строиться эти модули по разным направлениям. Кто-то возьмет русский язык и литературу, кто-то – математику и физику, кто-то – граждановедение. Точно так же с подготовкой педагогов, с управлением, с обучением детей социального риска. Каждый раз будет некоторое инфраструктурное решение, которое может быть описано. Если мы создали такие модули, то в какую ситуацию мы попадаем дальше, что должен делать учитель, что делает школа? Ведь в этом случае учитель должен работать индивидуально с каждым учеником, тогда возникает настоящее педагогическое творчество, и нам нужно описать на примере школы или нескольких школ, каково самоопределение ребенка, каков его выбор, какова постановка педагогических и учебных целей.

В школе будущего обязательное и дополнительное образование должно постоянно меняться местами, потому что обязательное образование – тот минимум, который ребенок быстро получил, и все на этом закончилось, а самое интересное начинается за страницами учебника в интересных олимпиадах, диалогах, конкурсных работах, когда ребенок осваивает куда больше, чем предусматривает обязательная программа. Если работает инфраструктура с набором центров и систем, то я в отдельной школе как учитель не могу не пользоваться всем этим, а потому начинаю жить в условиях новой, другой культуры. Окончательно проект школы будущего может реализоваться лет за 25-30, но запускать его нужно уже сейчас, потому что это и будет переход в новый тип культуры, в новый тип педагогической работы. И я тут проблем не вижу.

Евгений БУНИМОВИЧ, депутат Мосгордумы:

– Ситуация очевидна и всем хорошо известна. Но при всем моем критическом отношении к тому, что делает исполнительная власть, изменения налицо. При всем формализме национального проекта, при том, что это никакой не национальный проект, тем не менее проект все же есть. Его начали реализовывать, и оказалось, что правительства на это не хватает. Пришлось создавать специальную структуру и каждый раз заседать еще и отдельно от правительства. Но и этого не хватает – президент устраивает свои заседания, чтобы ликвидировать недостатки и отставания. Чиновники не желают признавать свои недоработки. Когда я говорил о том, что не все классные руководители могут получать надбавки, мне отвечали: «Не нужно раскачивать лодку и сталкивать центры образования, кадетские школы с обычными школами!» Теперь президент раскачал ту же лодку, но уже публично. Конечно, если бы была соответствующая инфраструктура, вообще не нужно было бы ничего делать, все шло само собой. Речь идет о том, чтобы вместе с проектом «Школа будущего» создать инфраструктуру, которая говорит на том же языке. Но она не может быть создана, пока ей не с чем работать. И наоборот, то, с чем она должна работать, не может быть создано, пока нет такой инфраструктуры. Школа будущего для нас – следующий шаг в национальном проекте. Что касается финансов, то из того, что они даже будут, еще ничего не следует. Я прекрасно видел, как они выделялись и вкладывались во что угодно, но новая школа не появлялась. Речь идет не о финансах как таковых, а о том, чтобы была некая инфраструктура, которая говорила бы на том языке, на каком сегодня пытаются говорить за этим «круглым столом». Но и за этим «круглым столом» не все говорят на одном языке. Проект «Школа будущего» нужен не для того, чтобы он пошел с понедельника, а хотя бы для того, чтобы начался разговор о нем, о том, что нам нужно, какое финансирование, какие структуры и так далее. Не финансирование будет главной проблемой, а понимание того, какая школа будущего нам нужна в разных группах профессионального сообщества. Надбавка будет, но кто будет мерить результаты, как это будет происходить? Это сложные вопросы. Как будет развиваться инновационный проект, если он не будет вызывать сопротивления? Инерция в образовании будет сохраняться, как она сохраняется до сих пор, инновационный проект будет мешать ее сохранению, и тут возникнет диалог, столкновение позиций, то есть пойдет нормальный процесс творчества. Как учитель, предлагающий новые формы контроля знаний в 9-м классе, я слышу от коллеги: «Мне это не нравится!» (слава богу, что он заявляет это открыто) и говорю ему: «Вам это и не надо, учите так, как учили до этого, как умеете, и спасибо вам за это!» Но есть и другие, которые хотят работать по-новому, сделать все по-другому, они продемонстрируют это всем, и, может быть, тот коллега, который не хотел никаких изменений, постепенно убедится, что по-новому работать лучше.

Мы не подводим итоги обсуждения за «круглым столом», потому что дискуссия о том, какой быть школе будущего, продолжается. Участником дискуссии может стать любой москвич, у которого есть свое мнение по этому поводу. Ваши письма мы ждем в редакции до 31 мая 2006 года.