Школа

Действительно, есть от чего впасть в уныние. И не только учителю словесности. Но надо ли в этом винить детей? Скажите, где их учат искусству общения? Дома для них – мультики, игровые приставки, потом видео, компьютер. Посчитайте, сколько связных рассуждений за день вы слышите от вашего сына или дочери. Поинтересуйтесь, сколько раз на уроках предоставляют слово ученикам. Похоже, искусство диалога кануло в Лету. Да и мы, взрослые, общаясь между собой, непроизвольно выбираем форму монолога. Сначала один говорит, затем другой, и каждый о своем. По сути дела обмениваемся информацией друг с другом, а не беседуем. Диалог, беседа предназначены для понимания друг друга. Только тогда находятся слова, идущие от души, от сердца.

Персонаж сатирической сказки Салтыкова-Щедрина Вяленая вобла не могла пользоваться сердечными, прямыми словами. “Никогда не нужно говорить настоящих слов, – поучала всех она. – Возьми пустопорожнее слово и начинай им кружить. И кружи, и кружи…” У меня создается впечатление, что наше сегодняшнее образование – это и есть кружение пустопорожних слов. Даже преподавание гуманитарных наук стало вестись отчужденной мозговой формой. Мы все время апеллируем к разуму, интеллекту. А интеллект, наращивая свою мощь, срывается с нравственных оснований. В результате мы все больше отчуждаемся друг от друга. Становимся образованнее, а счастливее вряд ли.

Надежда ТУМОВА

Натюрморт с бомбой

Руководители изостудии твердо убеждены: взрыв – дело рук тех, кому приглянулось лакомое помещение, открытое, кстати, при помощи представительства ЮНЕСКО в Беларуси. Так это или нет, возможно, даст ответ следствие. Но граждане гадают: у кого же поднялась рука на детей?!

Светлана ГЕРАСИМОВА

Фантазии будущих архитекторов

Большинство из ребят мечтают в будущем поступить в Уральскую архитектурно-художественную академию. И надо отметить, у них есть для этого веские основания и способности.

Людмила ДОРОХОВА

Аутотренинг для шестилеток

Шестилеток учат, что делать, когда в отсутствие взрослых кто-то стучит в дверь, как вести себя на улице с назнакомцами, а также занимаются с ними аутотренингом. Необычные уроки у малышей помогают проводить старшеклассники.

Татьяна НЕПОМНЯЩАЯ

ТЕМА:

Почему в средней школе стало интереснее?

Неужели в Отечестве, шумно оплаканном чуть не всеми средствами массовой информации, еще остались головы, за которые не жалко выложить такой куш? Оказывается, остались. Фирма не бедствует и без работы не сидит. Я поинтересовался, во что был оценен обладатель самой выдающейся головы. На момент нашего разговора рекордсменом оказался тридцатидвухлетний парень, кандидат наук из центрально-черноземного областного центра: российско-американская компания положила ему в год 280000 долларов – деньги и по меркам Запада очень существенные. Но, как выяснилось, и это не предел: сейчас московские “охотники за головами” получили заказ на руководителя с годовым окладом в миллион “зеленых”!

* * *

Да, что-то определенно разваливается. Но – что? Великая передовая наука? Однако, если наука при коммунистах была такой передовой, почему плоды ее столь жалки? Почему при выходе на мировой рынок практически вся наша продукция оказалась неконкурентоспособной? Почему не наши станки, не наши телевизоры, не наши компьютеры завоевывают мир? Почему не наши сорта высокоурожайны и не наши коровы высокоудойны? Почему даже на родном рынке родные помидоры не способны противостоять чужеземным? Почему слово “импортный” весомее любого знака качества? Почему сами руководители наших автозаводов предпочитают “мерсы” и “БМВ”?

* * *

* * *

Недавно мне пришлось познакомиться с тридцатилетним (нынешний возраст успеха) президентом коммерческой структуры, которая на редкость успешно занимается поставкой в Россию импортных лекарств в обмен на разную отечественную продукцию. Во многом благодаря этой фирме в Москве и прилегающих областях сегодня можно купить практически все лучшее, чем гордится мировой аптечный прилавок. Но умелый руководитель, у которого сто человек в подчинении, налаженные связи и миллионные в долларах обороты, словно бы стеснялся своего занятия: ведь прежде, в дореформенное время, он был не кто-нибудь, а кандидат физических наук!

Конечно, можно повздыхать – наука потеряла перспективного молодого человека. Но ведь, с другой стороны, какого яркого, талантливого, сметливого коммерсанта приобрела страна! А могла и потерять, не начнись реформы. Нет, мозги молодого президента очень полезной фирмы вовсе не пропали для Отечества – они блестяще проявились именно в той сфере, куда, хоть и не сразу, привел его врожденный талант.

* * *

Когда-то мозги с наибольшей интенсивностью утекали из Англии – в результате Британская империя стала самым крупным и влиятельным государством планеты. А как массово и стремительно еще лет двадцать назад устремлялась в богатую Европу турецкая молодежь! Результат? Резкий рывок еще недавно отсталой страны, турецкое экономическое чудо.

Нелишне заметить, что, за исключением десятка первоклассных имен – Ростропович, Солженицын, Бродский, Войнович, Аксенов и т.п., – остальные утекшие мозги были вовсе не самого высокого качества: сплошь и рядом уезжали люди, не сумевшие реализовать себя дома. Кому-то там повезло – и дай им Бог счастья! Ведь они не враги, не предатели – это все островки российской культуры, наши плацдармы на всех широтах и долготах.

Кстати, уже наметился обратный поток, причем очень сильный. Солженицын вернулся, Войнович вернулся, Ростропович словно бы никуда и не уезжал. А тысячи и тысячи недавних эмигрантов, приезжая на родину представителями западных фирм, бесчисленными кровеносными сосудиками привязывают Россию к единой мировой экономике. Да, “утекли”, гражданство чужое – но мозги-то работают на Россию!

Но не только свои возвращаются – все больше зарубежных профессоров преподают в наших университетах, все больше наших университетов выдает международные дипломы, действительные на всех пяти континентах. А это значит, что на мировом рынке мозгов место России все прочнее.

Вообще образование – тема особая. Вот уже где, что называется, “процесс пошел”. Почти всю мою литературную жизнь мне приходилось заниматься педагогическими проблемами, увы, в очень узком смысле слова – защищать право учителей на творческую, а то и просто честную работу.

Сегодня, как страшный сон, вспоминается типовой детский вопрос, многочисленные варианты которого сводились к одной фразе: “Мария Ивановна, неужели вы действительно так думаете?”

Слава тебе, Господи, вот уже почти десятилетие российских детей учат педагоги, которым не приходится врать. Может, нынешняя молодежь так успешно “шевелит мозгами” именно потому, что ее готовят к жизни свободные и в мысли, и в слове учителя?

* * *

Моя приятельница много лет работала в НИИ программисткой, причем была в своей области не просто лучшим специалистом, а лучшим с большим отрывом. Получала сто восемьдесят, с премией делали ей двести двадцать. Это был потолок, выше начиналась карьера, недоступная беспартийному. Впрочем, и этого хватало на отпуск в Крыму – каждый год у одной и той же хозяйки, в одном и том же сарайчике.

Недавно позвонила – вернулась из Испании. Дорого? Да нет, по силам. Конечно, пару месяцев пришлось напрягаться – но ведь все же Испания…

* * *

Хуже – многим.

В течение жизни нескольких поколений в нашей стране сложился плотный слой, если можно так выразиться, интеллектуальной номенклатуры. Секретари всех уровней, парторги научных и учебных институтов успешно защищали кандидатские и докторские, хотя порой не только не писали их, но даже не читали. Они настойчиво баллотировались в академию, а часто и пробивались в нее.

Назвать подобную публику мозгами нации было бы несправедливо по отношению к России. Скорей это были исполняющие обязанности мозгов.

Теперь, когда научные статьи подписывают их реальные авторы, а списки издаваемых книг не утверждают на Старой площади, и.о. мозгов живут под постоянной угрозой морального банкротства – их несостоятельность обнажилась с пугающей быстротой. Именно они громче всех кричат об утрате духовности, о развале и распаде. Но это не Россия разваливается – это рушится власть российских немозгов, корыстной и бесплодной интеллектуальной номенклатуры.

Леонид ЖУХОВИЦКИЙ

За последние годы “перестройки” за границу уехали более 300 тысяч россиян, располагающих огромным интеллектуальным и научным потенциалом.

Только за прошедший год стены институтов Российской академии наук покинули 4430 научных сотрудников. На их место пришли 2201.

Будем надеяться, что те, кто выбыл из списков РАН, не отбыли за рубеж. А те, кто сегодня подобрал знамя российской науки, его уже не уронят.