Школа

В детстве время идет медленно. Особенно летом. Тянется- переливается на солнце июнь, плещется в речке июль… Аукается в лесу август.

ажется, я помню каждый август своего детства. Самое любимое мое время, всегда сулящее (и приносившее) счастье. Нагретые, разомлевшие от жары шпалы, рыжие подсолнухи, влажные фиолетовые астры. Запахи полыни и ранних яблок, которые называют почему-то “коричные”… Чуть позже появлялись арбузы, всегда напоминающие мне те радостные детские – далекие уже – времена.

ыло и еще одно августовское счастье – ожидание школы. Собирались гербарии, велись наблюдения за животными – нам всегда давали такие задания по биологии; летними вечерами я с любопытством заглядывала в новенькие учебники. Читались книжки – и по своему усмотрению, и те, что включали в традиционные “списки на лето”. Перед глазами все чаще вставали картинки из прошлого, все чаще хотелось заглянуть в будущее. И сны снились уже школьные. В конце августа нетерпение усиливалось. Из летнего рая тянуло в гвалт школьных коридоров, мечталось о своей парте – второй в первом ряду.

днажды в августе – годы спустя после школы и после моей работы в школе – я оказалась в Новом Иерусалиме. Поднимаясь по замшелым монастырским ступенькам, над которыми кружились медовые осы, вздрогнула. Показалось, вернулась в свои десять лет, и скоро в школу, а где же мой портфель, мои учебники? Прошлое и настоящее соединились вдруг в одном неповторимом мгновении августовского дня…

Наталья САВЕЛЬЕВА

Вкратце

Потомки Архимеда собрались в “Олимпийце”

С 15 по 19 августа в подмосковном молодежном комплексе “Олимпиец” проходил третий тур фестиваля “Авторская школа Эврика-96”. В нем приняли участие 504 человека.

Наравне с представителями педагогической элиты и титулованного жюри во главе с Шалвой Амонашвили трудилось не покладая рук поколение молодое и зеленое. Досталось всем и по полной программе – координационные советы, заседания, педагогические клубы и мастерские, на которых читали лекции Александр Тубельский, Александр Адамский, Эдуард Днепров и Виктор Болотов.

Участникам конкурса предстояло придумать школу, в которой с удовольствием захотели бы учиться разные дети. Если во время второго тура нужно было предложить проекты новых школ и дать пробные уроки, то на третьем ребята представляли их концепции. Все они были очень интересными, поэтому выбрать лучшую было очень сложно.

Интересный опыт представила московская школа “Поддержка”, которая обьединила в своих стенах здоровых и страдающих серьезными заболеваниями детей. Несмотря на это, все они учатся по одной программе. По-новому прозвучала на фестивале идея профессионализации образования в проекте усть-илимской школы-гимназии-комплекса N 10. Восьмая школа Усть-Илимска показала возможности дифференцированного обучения детей разного возраста. Ульяновская экспериментальная авторская школа предложила свою концепцию начального образования без классно-урочной системы. Академический колледж при КГУ заявил себя как “Школа Успеха”, раскрыв новые возможности элитарной школы, в которой исследовательская работа является важнейшей частью учебного процесса и преобразует весь уклад школьной жизни.

Под вечер последнего дня фестиваля большое жюри вручило призы и дипломы. Самый волнующий момент – присуждение Гран-при. На финальный этап вышли четыре претендента: Ижевский гуманитарный лицей, усть-илимская школа N 10, Школа-община N 1 из Владимира и Школа Успеха (Академический колледж из Казани). Главный приз фестиваля – статуэтку “взлетающая женщина” – получила владимирская школа-община.

Айрат бик-булатов, Даша гопкала, Юрий Литвиненко, Анна онд╡ина, участники конкурса и ученики Академического колледжа при Казанском университете

ТЕМА:

Ученик и учитель – взаимная готовность

Понятие “механизм” плохо сопрягается со “свободой”, “индивидуальностью”, “духовностью”. Школа – тоже своеобразный механизм. И приспособиться к нему сможет не

всякий новичок. А может, мы неправильно ставим вопрос? Школа и личность взаимно адаптируются только в совместном азвитии’р.

Старт или фальстарт

Первый раз – в первый класс. К этому событию готовятся все: дети, родители, учителя. Готовятся – а что это значит: готовность ребенка к школе? Об этом – разговор с кандидатом психологических наук Владимиром ЗЕМЛЯНУХИНЫМ.

– А часто ли сами родители задаются этим вопросом? В основном их беспокоят дела практические: учебники, цены, где что достать.

– Но учителя-то должны интересоваться своими будущими учениками?

– Обязаны! Ведь от готовности ребенка к школе, соответствия новым требованиям, правам и обязанностям зависят дальнейшее его развитие, успеваемость, положение в классном коллективе, самооценка, способы самоутверждения. В конечном итоге – его психическое и физическое здоровье.

– Но, наверное, истоки всех последующих проблем – не только в готовности к школе ребенка, но и наоборот: в “готовности” школы к ребенку?

– Конечно, именно школа может стать источником всех проблем, которые возникнут потом. Когда малыш поступает в школу, говорят, что для него изменилась вся социальная ситуация развития. Сейчас эта социальная ситуация изменяется для всего нашего общества – формируется новый общественный заказ: свободное общество – свободная личность. А для того чтобы создать свободную личность, нужно создать возможность самореализации всех задатков, индивидуальных особенностей ребенка и дать ему возможность выбора, но все это происходит уже позже. А пока…

– …А пока школа должна определить эту самую готовность. Как?

– Существует множество стандартизированных методик. С их помощью можно получить систему психологических и педагогических показателей, из которых выделяются наиболее значимые:

– готовность организма к учебной деятельности (основным критерием которой является работоспособность ребенка);

– готовность психических процессов к систематическому усвоению знаний (здесь критерий – степень произвольности познавательной деятельности);

– готовность личности как принятие нового статуса и ответственности за эту деятельность.

Эти показатели важны в связи с тем, что их динамика во многом определяет характер и эффективность всего учебно-воспитательного процесса и может характеризовать как общий итог работы педагогов, так и тот интеллектуальный и личностный багаж, который будет у ученика после школы.

– Очевидно, процедура определения готовности к школе – в компетенции школьного психолога, а что делать учителю с этими показателями?

– На самом деле есть педагогическая и психологическая составляющая готовности. Желательно, чтобы первую определяли сам учитель и администрация, чтобы лучше познакомиться с каждым ребенком и его родителями. Ведь им предстоит провести значительный период своей жизни в том микромире, который будет создан совместно.

– Школа – это один мир, но, будь он даже идеально построенным, существует другой мир – семья, которая, наверное, может стать истоком многих проблем в отношениях ребенка и школы…

– Семья обеспечивает первичную социализацию ребенка, и нарушения семейного воспитания дают множество проблем интеллектуального или личностного развития, которые уже приходится решать педагогам и школьным психологам.

Нарушения семейного воспитания связаны с характером удовлетворения материальных и духовных потребностей ребенка (скажем, гиперопека так же вредна, как и гипо-), организацией соотношения его обязанностей и применяемых запретов и санкций, с решением личных проблем за счет малыша. В низкой педагогической культуре и психологической неграмотности родителей можно обнаружить истоки множества тех проблем, в которых пока буксует все наше общество.

Главный итог семейного воспитания в отношениях ребенка и школы – не только его общее интеллектуальное развитие, не только способность к саморегуляции, но и сформированность учебной мотивации. Различное сочетание этих показателей дает индивидуальную картину развития ребенка, основу для индивидуального подхода и адаптации в школе, создания эмоционального комфорта, который и служит основным показателем успешного вхождения в школу.

– Владимир Петрович, вы ежегодно тестируете будущих школьников. Так признайтесь, насколько дети готовы учиться?

– Готовность к школе зависит не только от уровня развития личности, но и от личностей тех, кто будет с ней работать на протяжении последующих десяти лет.

Беседовала

Виктория МАКСИМОВА

“В класс не пойдем!”

– говорят выпускники педвузов

едагогический диплом – вещь престижная. И не более того. Так считают многие выпускники Московского педагогического университета (бывший Московский пединститут имени В.И.Ленина). Эту сентенцию высказала 22-летняя Марина, дочь моего товарища. Только что она получила диплом преподавателя русского языка и литературы. Но в школу преподавать точно не пойдет. И не потому, что у нее нет педагогических способностей, как раз училась она хорошо, и за педпрактики одни пятерки, и восторженные отзывы администраций двух школ, где она работала.

Мы сидим в небольшой уютной кухне, почти в самом центре Москвы, и беседуем с Мариной и ее друзьями. Стас и Андрей должны преподавать математику, Оля, как и Марина, “русист”. Она единственная намерена пойти в школу. Ей уже пообещали дать вторую категорию одиннадцатого разряда, две ставки с четвертью, классное руководство да еще будут доплачивать за кабинет.

– И тогда, – смеется Оля, – я буду получать аж 730000 рублей.

Чего больше в этом смехе: горечи или иронии?

– Ольге еще повезло, – вступает в разговор Стас, – она два года до поступления в вуз была пионервожатой в школе и имеет педагогический стаж. А я могу рассчитывать только на 9-й разряд, а это чуть больше 200000 рублей на ставку. Возможно ли прожить на такие деньги?

– А разве такая нагрузка – две ставки с четвертью – бывает? – наивно удивляюсь я.

– Конечно!

Мне сообщают также, что администрация школ дает учителям и часы самоподготовки, лишь бы удержать их в школе. Например, в той школе в Люберецком районе Московской области, куда пойдет преподавать Ольга, минимальная нагрузка у преподавателя – ставка и три четверти, а некомплект педагогического коллектива составляет 35 процентов. Вот и идет совместительство на совместительстве.

Марина уже подыскала работу в Москве – идет референтом в крупную коммерческую фирму. Ее руководителя привлекли в Марине следующие качества: правильная русская речь, располагающие манеры, высокий уровень грамотности. В ее обязанности будет входить подготовка кратких докладов – не более трех страниц по публикациям, интересующим шефа. Просмотр всех писем, докладов и документов, которые идут на фирму за подписью руководителя. А еще она должна будет присутствовать на начальном этапе бесед перед деловыми переговорами, чтобы повысить у гостей мнение о фирме. Рабочий день – не нормирован, но зато платить ей будут 450 долларов в месяц плюс бесплатные обеды, плюс единый проездной билет. Для молодой девушки совсем неплохое финансовое начало трудовой деятельности.

Андрей вместе со Стасом уже подрабатывают в какой-то получастной строительной компании, занимающейся реконструкцией в центре Москвы. Они рассчитывают надежность стен, межэтажных перегородок и железобетонных опор.

А как же школа? Где педагогическая верность, любовь к детям, стремление “сеять разумное, доброе, вечное”?

Задаю ребятам эти вопросы и вижу, как их лица сразу натягивают на себя мину официального равнодушия: им неинтересны дети, им интересны только они сами. Стоит ли их за это осуждать? Уж кому-кому, а им-то доподлинно известно, как нерегулярно государство оплачивает и так невеликий по стоимости труд педагога. Уж им-то доподлинно известно, что отдельные квартиры или хотя бы комнаты они, как молодые специалисты, никогда не получат. Уж им-то доподлинно известно, как обстоит дело непосредственно в школах с обеспечением учебниками, состоянием кабинетов. Еще очень многое им доподлинно известно. Но они не стремятся в школы, чтобы что-то изменить, они стремятся устроиться в жизни.

Напоследок задаю им два вопроса: “Многие ли из выпускников нынешнего года, из тех, кого вы знаете, пойдут работать непосредственно в школу? И что вам говорят ваши преподаватели?”

Выяснилось, что из их круга знакомых – 23 человека – только четверо будут работать педагогами, в том числе один – в колледже, а другая – в профтехучилище. А 19 сокурсников уже “навострили лыжи” совсем в другие места. А преподаватели сейчас особо и не агитируют идти и отдать всю душу, все знания детям.

– Правда, – улыбнулась Марина, – есть у нас один преподаватель. Он, чудак, нас все стыдит: поступали, мол, мы в институт, теперь в университет, бесплатно, а отдать свой долг государству, которое нас учило, якобы не хотим. Мы на это отвечаем, что если бы был СССР, то, может быть, мы еще бы долг и отдавали, а сейчас надо думать только о себе и о своих друзьях. А без денег – никуда!

А мне жаль тех ребят, кто так и не придет в педагогические коллективы. Их не посвятят в молодые учителя, они не услышат напутствия ветеранов-педагогов. И никогда не встретят восхищенных и доверчивых взглядов своих учеников.

Игорь НЕХАМЕС