Школа

Почему так иногда получается: ученики заканчивают школу, получают аттестаты и… больше никогда туда не приходят? Почему они собираются вместе на свои вечера встреч не в школе, а либо на квартире своего классного руководителя, либо где-нибудь в кафе?

едавно мне принесли видеозапись выпускного вечера, который проходил в школе, где я когда-то работала. Мои тогдашние пятиклашки выросли и пришли на свою последнюю встречу. Тщетно всматривалась я в лица девушек в шикарных платьях и юношей, совсем по-взрослому протягивающих руку для пожатия. Нет, дело не в моей плохой памяти. Просто из 35 учеников 5-го “Г” в одиннадцатом классе оказалось только 5 человек. И не потому, что остальные были бездарными, ленивыми, не желающими учиться. Просто из 7 девятых классов надо было “сделать” только 2 десятых. Немудрено, что основная масса детей оказалась не просто выброшена за школьные ворота, но ушла с обидой и даже ненавистью. Чему же удивляться, если накануне следующего первого сентября окна в школе будут разбиты?

вот я смотрю на экран телевизора. Идет торжественная часть выпускного вечера: небольшая вступительная речь директора (вы – наши дети, здесь ваш дом, спасибо родителям), затем называются фамилии выпускников, рукопожатие, вручение заветной корочки, застолье, дискотека… Вдруг картинка меняется. Актовый зал, стол, за которым во время торжественной части сидели 2 завуча, 2 классных руководителя и словесник (остальные учителя просто не пришли!), превращен в трибуну, за которой “работает” организатор воспитательной работы. Сидя и говоря в микрофон (который почему-то отсутствовал раньше), она проводит с “детьми” подвижные игры. А эти самые “дети” послушно выполняют команды. Я смотрю на скучающие лица девочек, пьяные походки мальчишек, на их безоговорочное подчинение командам, и мне почему-то становится ужасно стыдно и страшно. Я бы на их месте, наверное, надерзила и ушла, громко хлопнув дверью.

очему школа позволяет себе такую роскошь – убивать в детях сопротивляемость фальши, лжи, лицемерию? И пока звучат красивые и ничего не значащие слова, дети привыкают делать то, что удобно учителям, администрации, родителям: надо играть – играют, надо мыть пол – моют, надо сдавать рефераты – сдают, не задумываясь, зачем. А уйдя из школы, стараются ее поскорее забыть, надеясь, что теперь действительно начнется что-то настоящее.

Ирина ГРИГОРЬЕВА

Обзор прессы

Страсти по учебникам – впереди

Корреспондент “Комсомольской правды” (5 марта, N41) Елена Левина задалась целью выяснить, где учатся дети сильных мира сего. Разброс оказался велик. Так, столичный финансист Александр Смоленский (очевидно, по примеру президента) отослал сына и даже жену набираться уму-разуму за кордон. Дочь министра экономики Ирина Ясина, сама закончившая экономический факультет МГУ, больше ценит отечественное образование. Ее семилетняя дочь Варвара учится в одной из престижных московских школ. А вот Мария Шукшина – актриса и дочь “звездных” родителей отправила свою дочь в самую обыкновенную среднюю школу у себя в микрорайоне.

“Учить, а не натаскивать” призывает со страниц “Общей газеты” (6-12 марта, N9) Александр Тубельский, вступая в полемику с разработчиками Закона о государственном образовательном стандарте. Создатель Школы самоопределения считает, что принятие закона сегодня приведет к общей унификации образования и как следствие – смерти школ-новаторов. При этом педагог выступает не столько против стандартов как таковых, сколько против стандартов, создаваемых наспех. Он предлагает повременить с их разработкой до той поры, пока общество не “придет в норму”. Одним словом, пока не утихнут политико-идеологические страсти. Не долго ли придется ждать?

“Московский комсомолец” (20 февраля, N33) в пух и прах разгромил программу “Московский учебник-2000”, которая сейчас готовится в городском Комитете по образованию. Ее цель – создать региональный комплект учебников. Корреспондентов заставил насторожиться тезис об “улучшении русского языка всей учебной литературы”, выдвинутый авторами программы. В частности, в ней говорится о разрушениях, “которые произошли с русским языком в XIX веке”. То есть авторы имеют в виду так называемую карамзинско-пушкинскую реформу и собираются вернуть ломоносовский “высокий штиль”…

Однако, как утверждают в Комитете по образованию, “МК” поспешил с выводами. К журналистам в руки попал старый вариант программы, которая продолжает совершенствоваться и по сей день. Судить надо уже о готовом продукте. Так что “страсти по учебникам” – еще впереди.

Профессиональный разговор

От стандарта к дестандартизации школы и наоборот

Полтора года назад учителя молчали. Немного откликов получила тогда “Учительская газета” на опубликованный проект государственных образовательных стандартов. Вероятно, они восприняли его как очередную директиву сверху, которая предназначена для контроля над ними, но не для их пользы. Отсутствие понимания можно обьяснить и отсутствием разьяснения этого документа.

Не вызовет ли неприятия учительства и нынешний проект закона о государственном стандарте? Некоторые, даже не вникая в содержание закона и подчиняясь тяжелым ассоциациям, не принимают самого слова “стандарт”. Многое не устраивает в проекте закона и тех, кто “за стандарты”.

Сегодня мы знакомим вас с позицией президента Научно-педагогического обьединения “Образование для всех” кандидата педагогических наук Виктора Васильевича ФИРСОВА. Пятнадцать лет назад под его руководством в НИИ содержания и методов обучения АПН СССР была создана и внедрена в практику школы базисная программа по математике – фактический прообраз современных образовательных стандартов. В исследованиях В.Фирсова и его коллег по планированию результатов обучения были найдены и сформулированы положения, которые составляют основу даже тех концепций образовательных стандартов, в которых его имя не упоминается. Он один из главных разработчиков идеи базисного учебного плана, ставшего в условиях Москвы реальным инструментом развития вариативного образования. С 1995 г. В.Фирсов руководит разработкой московских региональных образовательных стандартов, создаваемых в постоянном сотрудничестве с коллективами образовательных учреждений города. Наконец, В.Фирсов был соавтором одного из вариантов законопроекта о стандартах, заметная часть которого вошла в обсуждаемый сегодня проект.

Мы долго беседовали с Виктором Васильевичем в редакции “Учительской газеты”, побывали на его семинарах с учителями и директорами Москвы, пытаясь выяснить, в чем заключается альтернативность его подхода по отношению к официально принятой концепции.

Не серые шинели, не барачные коммуны

Многие из тех, кто отвергает саму идею общеобразовательного стандарта, испытывают непреодолимое отвращение к слову “стандарт”, от которого веет серыми шинелями и барачными коммунами. Виноват, по мнению Виктора Фирсова, неудачный выбор термина. Этот термин совершенно не отражает идеи, которая должна быть заложена в нормативный документ. Слово заимствовано из зарубежного опыта, где ситуация была диаметрально противоположна нашей. Так, в США сами учителя, устав от нерегулируемого разнообразия программ, пришли к необходимости установления единых стандартов образования.

Впрочем, многие возражения против стандартов легко отнести к любому нормативному документу. Фирсов спрашивает: “А что взамен?”. Он считает, что отсутствие разумных нормативных документов для школы так же опасно, как для общества опасно отсутствие законов. В условиях нормативного беспредела большинство школ продолжит работу по старым программам, а значит, прощай, демократизация, гуманизация и гуманитаризация школы. Кроме того, сторонники инноваций должны признать необходимость определенного самоограничения в целях защиты интересов детей. Ведь нет никакой гарантии, что инновационные процессы возглавят педагоги класса Тубельского или Ямбурга. Поэтому, считает Фирсов, позиция огульного отрицания стандартов неконструктивна и опасна.

С другой стороны, он согласен, что опасения противников стандартов содержат рациональное зерно. Стандарты призваны стать важнейшим инструментом управления системой образования. Всякий инструмент опасен, если он используется неумело или не по назначению. Однако проблему, по его мнению, следует ставить в иной плоскости: для чего предназначен стандарт, как он должен быть устроен для оптимального исполнения своих функций, что надо учесть, чтобы он не был использован не по назначению.

Главное здесь – это вопрос о назначении образовательных стандартов. Фирсов считает принципиальной ошибкой, когда говорят, что целью введения стандартов является обеспечение единства образовательного пространства. “Если это главная цель, то проще всего вернуться к единым программам советской школы”. В концепции Фирсова стандарты должны стать нормативной базой, обеспечивающей переход от все еще чрезмерно унифицированной школы к школе нового типа, формирующей собственную образовательную программу. Поэтому наиболее важным назначением стандартов является обеспечение условий развития вариативного образования. Иными словами, стандарты должны стать инструментом развития системы образования (разумеется, при условиях сохранения единого образовательного пространства, обеспечения преемственности образования, возможностей демократического управления и контроля и т.п.).

Таким образом, стандарт должен служить не средством стандартизации и унификации школы, а скорее инструментом ее дестандартизации. Это не уравниловка и не шаг к всеобщей серости, не “прокрустово ложе”, не механизм чиновничьего подавления инициативы учителя.

В.Фирсов говорит: “Стандарты предназначены не для того, чтобы диктовать, как следует учить. В этом состоит их коренное отличие от традиционных программ, которые жестко детерминировали учебный процесс”. Стандарты не есть программа по предмету. Подобно тому, как базисный план никогда не используется в качестве рабочего плана конкретной школы, а служит лишь в качестве “рамочной” основы для его разработки, так и стандарты будут применяться не для непосредственного обучения по ним, но как база для разработки многочисленных образовательных программ. Наверное, среди таких программ какие-то станут особо популярными и в силу этого распространенными во многих школах, тогда как другие окажутся уникальными. Стандарты сыграют свою роль, если на их основе удастся установить управляемое многообразие таких программ.

Лозунг “Многообразие в единстве”, выдвинутый в документах реформы 1984 года, В.Фирсов считает актуальным и сегодня. Базисная программа по математике функционирует в школе с 1982-1983 учебного года, реально обеспечивая развитие школьного математического образования, говорит он. Если бы не базисная программа, не было бы возможности все эти годы создавать параллельные учебники и пользоваться ими. В 1985 г. можно было создать аналогичные программы по всем предметам, но тогдашние руководители образования и педагогической науки не поняли этого. “В результате потеряно около 15 лет, и мы возвращаемся к тем же идеям под лозунгами стандартов”.

Кстати говоря, одно из предложений Фирсова состоит в том, чтобы вернуться к старой терминологии, сохранив термин “образовательные стандарты” за наиболее общими нормативными требованиями, включаемыми в соответствующий закон. Стандарты же образовательных областей лучше называть базисными программами. В этом случае будет реализована прозрачная аналогия: на основе базисного плана строится рабочий учебный план школы, на основе базисной программы строится учебная программа по предметам.

Чтобы не копать от забора до обеда

В.Фирсов считает, что серьезным недостатком проекта закона о государственном стандарте основного общего образования является то, что в нем, как и в Законе “Об образовании”, недостаточно четко сформулировано, что есть стандарт и из каких элементов он должен состоять.

Недостаточно ведь сказать – “обязательный минимум содержания образования”. Минимум чего – того содержания, что подлежит преподаванию, или того, что подлежит обязательному усвоению? Авторы проектов федеральных предметных стандартов придерживаются первой точки зрения, авторы московских стандартов – второй. В.Фирсов считает даже, что заметная доля критики в адрес проектов предметных стандартов, подготовленных его бывшими коллегами по институту, была вызвана непониманием этого обстоятельства. Критики не принимали в расчет, что авторы вовсе не предполагают обязательного усвоения всего материала, включенного в “обязательный минимум”. И не учли, к сожалению, такой реакции на федеральный проект. А включение в “обязательный минимум” содержания, не подлежащего обязательному усвоению, открывает дорогу к неконтролируемому разбуханию программ.

Более того, по мнению Фирсова, вариативность образования не будет достигнута, если стандарты окажутся чрезмерно перегружены обязательным содержанием. Чрезмерный общий обьем обязательного содержания образования губит наших детей и нашу школу. Он считает, что необходимо резко сократить обьем обязательного образования: надо осознать, что обьем математического и естественнонаучного образования, который предлагает наша школа, чрезмерен. “У нас самые завышенные программы в мире, самые сложные учебники”. Стандарт должен быть реалистичным или он вообще не нужен. Здесь он даже более категоричен: “Не дай Бог, придется лгать, что наши дети достигают уровня стандарта”.

Подобным же образом в законопроекте следует определить, какие “требования к уровню подготовки выпускников” должны быть прописаны в стандарте. Путаница в этом вопросе заложена самим Законом “Об образовании”. С одной стороны, закон трактует стандарт как образовательный ценз, усвоение которого обязательно и должно проверяться у каждого выпускника. Значит, речь идет об уровне тройки… С другой стороны, закон гарантирует школьнику бесплатное образование “в пределах государственных стандартов”. Ясно, что здесь речь идет уже об уровне пятерки – ведь не считали же составители, что за четверки и пятерки надо платить!

Сторонники московской концепции стандартов считают, что путаницу легко ликвидировать, если стандарт будет определять два минимальных уровня. Один – это минимум возможностей, предоставляемых школой ученику (на жаргоне разработчиков – стандарт школы). Другой – более низкий – минимум обязательного усвоения содержания образования (стандарт ученика). Оба этих уровня должны быть заданы на одном языке требований к возможному и соответственно обязательному уровню усвоения. “Иначе получится как в известном анекдотическом приказе: копать от забора до обеда!” – говорит Фирсов.

Но еще более важно, на его взгляд, четко прописать в законопроекте обязанность ученика по достижению низшего уровня и право на получение образования в пределах уровня возможностей. Нужно четко сформулировать: ученик должен освоить только обязательный уровень, и этим ограничиваются его обязанности перед обществом. Нужно так же четко сформулировать, что усвоение содержания образования на уровнях, превышающих минимальный обязательный, является правом, а не обязанностью ученика (конечно, правом, обеспечиваемым школой). Между прочим, из этого вытекает добровольность аттестации школьника на повышенных уровнях!

Вообще Фирсов более всего сожалеет, что те, кто готовил законопроект о государственном стандарте основного общего образования не включили в его последнюю версию разделы об итоговой аттестации учащихся и аттестации образовательных учреждений, подготовленные его группой. Понятно, что вопросы аттестации являются чуть ли не наиболее естественным полем применения стандартов, и именно здесь, считает Виктор Васильевич, сегодня творится беспредел. Между тем правильное применение стандартов при аттестации учеников и школ способно защитить как ученика, так и учителя от произвола проверяющих, от их необоснованных и чрезмерно завышенных требований, от инспекторских назиданий.

Именно стандарты могут и должны защитить право ребенка на получение полноценного и высококачественного современного образования, на посильный и уважаемый учебный труд. Именно стандарты могут и должны защитить право школы на самостоятельный поиск и инновацию.

Конечно, ни законопроект, ни проекты предметных стандартов не совершенны. В своем выступлении на коллегии Министерства общего и профессионального образования В.Фирсов говорил о необходимости более четкого разделения федерального, национального и школьного компонентов стандарта, возражал против стремления тотальной регуляции всего “из Москвы”, отстаивал исключительное право школы на организацию обучения, комментировал недостатки законопроекта. В частности, основываясь на опыте столицы, он предлагает вводить стандарты поначалу на добровольной основе.

В то же время он призывает не торопиться с вынесением окончательных уничтожающих оценок. Он с уважением говорит о работе своих вчерашних коллег и сегодняшних оппонентов. “Имеется масса замечаний ко всем проектам, включая и тот, что мы разрабатываем для Москвы, но это не повод для истерик. Документы подобного типа создаются впервые в мире, и это действительно трудно. Стандарты еще долго будут несовершенными, но это нормально: доработать их можно только в реальной практике школы”. “Мы хотим совершенствовать стандарт вместе с вами, в процессе его реализации”, – обращается Фирсов к учителям и директорам школ. Стандарт – это документ для исправления, для работы, для общественной экспертизы. Нельзя выдумать стандарты в кабинете, их можно только “вырастить” вместе с учителями.

Ушло ли время “бумажных” законов?

Что об этом думают эксперты и наши читатели

Людмила ТВЕРИТНЕВА, зам. директора научно-методического центра Восточного учебного округа, г.Москва:

– Трудно, а может быть, и невозможно обсуждать закон о стандарте без сопровождающих его документов: обязательного минимума, требований, механизмов внедрения и контроля. Опубликованные ранее в “Учительской газете” проекты предметных стандартов, на наш взгляд, чрезвычайно перегружены фактическим материалом. Если закон будет требовать выполнения этих (или таких же) стандартов, то он, скорее всего, просто станет очередной недействующей и неисполняющейся нормой.

Очень важно хотя бы в общих чертах указать содержание и процедуры аттестации школ. Ведь сейчас она самый большой источник конфликтов. А в законопроекте эта сложная проблема по-прежнему не проясняется.

Хочется, чтобы при разработке, утверждении и введении федеральных стандартов был учтен наш опыт по “выращиванию” региональных стандартов в практике работы школы, когда тщательно анализировались познавательные возможности детей, реальные возможности учебных заведений. Добровольность внедрения стандартов, многократные проверки и перепроверки, методическое сопровождение – вот что дает нам основание относиться к региональным стандартам, как к своим, а не как к спущенным сверху, насильно навязанным. Ведь учителя воспринимают стандарты прежде всего через механизмы их реализации.

Светлана ИВАНЧЕНКО, зам.директора СШ N419, г.Москва:

– Московские стандарты нам более понятны и близки. Нам известно, что в их создании принимали участие не только ученые, но и учителя, и методисты, которых мы знаем. Для меня, завуча, важно, чтобы стандарты заработали, а не остались “бумажным законом”. Преимущество московских стандартов в том, что они уже работают, хотя существуют пока на уровне проекта. Это стало возможным потому, что есть механизм его освоения – уровневая дифференциация. Что касается федеральных стандартов, то споры идут, кажется, слишком долго. А мы ждем…

Людмила АКСЕНОВА, директор СШ N419, г. Москва:

– В связи с обсуждаемым проектом хочу задать вопрос, насколько основательны ходящие сейчас слухи, что будто бы из базисного плана исключают школьный компонент? Это было бы большой ошибкой. Даже при наличии часов, отданных в исключительное распоряжение школы, базисный план в последнее время стал каким-то резиновым. Постоянно идут инструкции со ссылками на соответствующие министерские распоряжения: то включить ОБЖ (граждановедение, экономику…), то пересмотреть часы, то еще что-то. Но школьный компонент позволяет все же как-то противостоять этому. Если же его упразднят или не пропишут явно, то боюсь, что желающих распоряжаться временем, отводимым на обязательные курсы по выбору или факультативные занятия, окажется больше, чем мы сможем выдержать.

При утверждении закона считаю необходимым твердо зафиксировать учебное время, которое отводится в ведение школы, и ввести норму, предусматривающую меру ответственности за внесение подобных “оперативных” изменений в текущий учебный процесс.

Владислав ЧИКА, директор СШ N996, г. Москва:

– Самыми любопытными статьями законопроекта мне показались 7-я и 8-я, посвященные контролю.

Ст.7.1 однозначно определяет, что “итоговая аттестация выпускников проводится в форме экзаменов (тестов)”. Интересное предложение! Главное, что оно демонстрирует знание школьных дел. Если учесть, что выпускники 9-х и 11-х классов изучают не менее 10-15 предметов, то либо надо вдвое и более увеличивать число экзаменов, либо по каким-то предметам отменять традиционный порядок итоговой аттестации.

В законопроекте есть уточнение – экзамены (тесты). Что хотели сказать авторы? Что все экзамены будут письменные, все сведены к тестированию? Но если принять первое предложение – расширить число экзаменов, то как сдавать “тесты” по изобразительному искусству, по музыке, по трудовому обучению? Конечно, опыт экзаменов по физкультуре нас многому научил, но надо же и меру знать.

Ст.7.2 требует, чтобы “аттестация… по предметам, не включенным в государственную (итоговую) аттестацию”, осуществлялась только на добровольной основе. Интересно было бы узнать мотивы, по которым выпускник пойдет еще что-то сдавать, после того как он “отработал” аттестат.

Ст.7.5 обязывает органы управления готовить ежегодный доклад по результатам государственной (итоговой) аттестации. Но проводить ее будут школы, откуда же органы управления будут знать о результатах? Это что, опять собирать количество “2”, “3”, “4” и “5”? Так это мы уже проходили и хорошо знаем: у кого двоек и троек больше, тот и хуже. Кому же сегодня опять понадобились красивые отчеты – министерству? Получается, что и новая структура управления не желает знать реального состояния дел, а желает бодро отчитываться. Очень жаль, надежды были.

Ст.8. посвящена аттестации школ. Тут все просто – порядок этой аттестации устанавливает министерство. У нас в школах уже проходит аттестация по министерскому положению, введенному приказом N 27 в 1996 году. Процитирую на память п.10 этого положения: “Содержание и форму аттестации образовательного учреждения устанавливает организация, осуществляющая его аккредитацию”. Каково? Можно ли более откровенно установить зависимость проверяемого от проверяющего?

Опубликованный проект закона “Государственный образовательный стандарт основного общего образования” сделан плохо: в нем нет заботы о ребенке, родителе, учителе и школе, но в нем заметна забота о ведущей и главенствующей роли министерства.

Наталья ТВЕРСКАЯ, зам. директора СШ N354, г. Москва:

– Непонятно, почему в Государственный образовательный стандарт основного общего образования включены отдельные положения о начальной школе и в то же время старшая ступень полностью проигнорирована. Не означает ли это, что стандарт гарантирует бесплатность образования только на двух первых ступенях, а со старшей школой вопрос остается открытым? А если это не так и особое внимание к начальной школе вызвано какими-то другими соображениями, например желанием обеспечить преемственность в обучении, то между основной и старшей ступенями, между средней и высшей школой преемственность, на мой взгляд, не менее важна.

Иван ЛАПЕНКОВ, учитель химии СШ N34, Ольга ВОРОБЬЕВА, учитель физики СШ N55, Екатерина САЗОНОВА, учитель биологии СШ N55, г.Ярославль:

– Принятие закона считаем необходимым. Вместе с тем находим, что вынесенный на обсуждение проект нуждается в доработке. Возьмем, к примеру, статьи об обязательном минимуме содержания. В области естественных наук закон указывает, что учитель должен обеспечить такой уровень усвоения, которого непросто было добиться раньше даже у способных учеников за четыре – пять лет обучения. А сейчас нам предлагают добиться того же, но а) от всех учеников; б) от двенадцати – четырнадцатилетних подростков; в) за вдвое (если не втрое) меньшее время!

Господа! Будьте реалистами. Мы все – учителя с большим стажем работы в школе, и мы ответственно заявляем, что подросток не в состоянии освоить основы естественных наук так, чтобы, например, пользоваться их языком для анализа научной информации, как этого вам хочется. Это под силу и не каждому юноше или девушке, да и не каждому взрослому. Либо откажитесь от таких амбициозных намерений, либо восстановите по меньшей мере всеобщее обязательное 11-летнее образование и прежнюю сетку часов в учебном плане.

Лев ФИШМАН, доктор педагогических наук, профессор, декан факультета менеджеров образования Самарского педагогического университета:

– Еще до слияния двух министерств были опубликованы временные стандарты образования. Но если есть описание некоторого качества, то совершенно непонятно, каким инструментом это качество измеряется, а это значит, что стандарта нет. Поэтому мало иметь программу того или иного курса, необходима еще и тестовая операция, при проведении которой можно выяснить качество, уровень знаний, умений, навыков учащихся. Тогда начальнику управления образования, руководителю муниципального органа образования, директору школы и, наконец, ученику будет понятно, что от них требуется, чего от них ждут. Произойдет автоматическая гуманизация отношений. А сейчас, пока нет стандартов, учитель может оценить одно и то же и на “два”, и на “пять”.

Да, когда появятся стандарты, появятся и проблемы, которые есть в западном образовании, потому что “натаскивание” на тесты может вытеснить нормальное обучение. Но, с другой стороны, пока нет стандарта, не может быть эффективно управляемой системы.

Владимир ЧУПИН, руководитель центра лицензирования, аттестации и мониторинга в сфере образования Самарской области:

– Отношение к стандартам у меня прикладное, поскольку я занимаюсь проблемами, связанными с лицензированием образовательной деятельности и аттестацией образовательных учреждений. Для меня это фундамент, на который я должен опираться. В Законе “Об образовании”, федеральном Положении об аттестации образовательных учреждений четко расписано, что предметом аттестации является рассмотрение вопроса о результативности деятельности образовательного учреждения в соответствии со стандартом. Сегодня стандарта нет.

Плюсы и минусы предлагаемого стандарта можно обсуждать еще 50 лет, и от этого абсолютно ничего не изменяется. Нам как прикладникам стандарт необходим. Пусть даже несовершенный, но по всем основным предметам федерального компонента. Пока мы для себя принимаем за стандарт то, что собой представляет программа, ибо вынуждены опереться хотя бы на что-то. Я считаю, что на сегодняшний день надо принимать тот вариант, который хоть сколько-нибудь приемлем, возвращаясь через год-два к дополнениям, изменениям. Иначе еще лет двадцать будем работать без стандартов.

Елена НАДЕЖКИНА, и.о. зав.кафедрой математики Иркутского РИПКРО:

– То, что Государственный образовательный стандарт нужен, – бесспорно. Ослабление контроля, элементарный непрофессионализм, который, увы, не уменьшается, привели к падению уровня образованности. Сильному учителю ГОС, может быть, и не нужен. Слабому, начинающему – невелика подмога, он в основном нуждается в методике. Зато для массового учителя это – ориентир.

Мы сплошь и рядом сталкиваемся с “нестыковкой” содержания образования. В стране сильны миграционные процессы. Но иногда дети чувствуют себя неуютно даже при переходе в соседнюю школу. Всему виной – разноголосица программ, учебников, подходов.

Я скептически отношусь к некоторым авторским программам. Одно дело, когда они – результат опыта, наработок педагогической одаренности. Однако часто это попытки раздвинуть рамки курса какого-либо предмета на непрочной основе, на недостаточно крепких базисных знаниях у учащихся.

Все-таки должен быть “знак качества” учительского труда. Мы сейчас буквально окружены некачественными вещами, услугами, падает уровень культуры. Школа всеми силами должна противостоять этому процессу. И как бы ни было трудно учителю, минимум среднего образования он дать обязан.

Проект, опубликованный в “Учительской газете” для обсуждения, меня несколько разочаровал – он неконкретизирован. Кроме того, мне как математику предлагаемый стандарт показался обедненным: в восьмом классе всего четыре часа математики, это удручающе мало.

P.S.

В следующих номерах мы продолжим разговор о стандартах. Ответьте, пожалуйста, на наши вопросы:

1. Как вы понимаете назначение законопроекта?

2. Каковы, на ваш взгляд, слабые и сильные стороны проекта?

3. Одобряете ли вы разделение стандартов на общую и предметную часть?

4. Считаете ли необходимым общее снижение обязательной нагрузки?

5. Удовлетворены ли обьемами регионального и школьного компонентов?

Вы можете позвонить по телефону 928-82-53 или прислать письмо по адресу: 103012, Москва, ГСП-2, Ветошный переулок, 13-15.