Сероглазый Красноярск

Иван КЛИНОВОЙ, поэт. Родился в 1980 году в Красноярске. Дипломант «Илья-премии», лауреат Фонда им. В.П.Астафьева, лауреат премии им. И.Д.Рождественского. Публиковался в журналах «Сибирские огни», «Огни Кузбасса», «Новая юность», «Интерпоэзия», «Homo Legens», «Октябрь», «День и ночь» и др. Автор книг стихов «Шапито», «Античность», «Осязание», «Латте-арт», «Варкалось». Член Союза российских писателей, член Русского ПЕН-центра. Живет в Красноярске.

1Бесфабульный город… Здесь улиц фалангиИ зелень назойливо лезут в глаза,Как будто зеленкой намазаны ранки,Но детство прошло уже вечность назад…И ныне мой город, как оспой, изрытыйКанавами вечных ремонтных работ,Живет, словно жуткий пейзаж «Аэлиты»,Живет, умирая, и наоборот.Вокруг недостроенных зданий глазницы -Гостиницы грустноживущих бомжей -Глазеют, как кляксы на чистой странице,А воздух тоскует без прежних стрижей.Святой Кока-Колы огромные фрескиИ грубые фаллосы труб заводских,Внезапных наружных реклам арабески -Так входит мой город в расхристанный стих.Бесфабульный город… Рассудочный, русский…До судорог сердца и грязи дорог,До хвостика серой смешной трясогузки,Мне все-таки дорог мой яр, мой острог.2Ненавижу и люблю…КатуллХимера города, опять к тебе приник,Твой ученик, глотая горький воздух,Я, выросший среди стрижей и книг,Читая завещанье девяностых,В тебе распутываю старые клубкиКрамольных переулков, перекрестков,Которые единственно крепкиЛишь матами сегодняшних подростков.Но в длительных прогулках средь домов и трубЯ ноги промочил, меня продуло,И потому все чаще рвутся с губТе два глагола мукою Катулла.3И смех, и грех, и град – в одном стакане,Нырнувшем в сероглазый И зачерпнувшем грохота и зданий,Мезги и рака, судорог и дрязг.И гром свои рекламные тирадыНа все лады раскладывает так,Как никогда, и в каждом доме радыВстречать громокипящий кавардак.А небо так и сыплется кускамиНа , и вот уже ручьиСвои клубки распутывают сами,Их спросишь: «Чьи?», они в ответ: «Ничьи».Кончается. Касается фасадаОсколок радуги легонько, и за нимПлывет среди расплавленного садаОзон грозы вдохнувший мезонин.4Твой город – влюбчивый бетон(строка звучит почти крамольно),Но переулок, как питон,Гипнотизирует невольно.Идешь, воды набравши в рот,Но озорные бандерлогиБерут мгновенно в оборот,И ты едва уносишь ноги.Сто площадей перелистнувИ нагулявшись, так по-царски,Домой вернувшись и уснув,Ты видишь сны о е.А за твоим окном цветутБенгальские огни фонтана,И в джунглях каменных ревутМаршрутки голосом Шер-Хана.* * *Шумит кофейня, словно стая чаек,Случайные прохожие в окнеМелькают, ничего не замечая:Спешить сегодня, как всегда, в цене.А я люблю от суеты и спешкиСбежать за кружку лaтте на часок.И в е нет другой кафешки,Где был бы я так чудно одинок:Порой сижу, и в плеер – с головою.Бариста кофе так наволхвовал,Что город со своею суетоюПроглядывает лишь едва-едва.И музыка, которой полон плеер,И лaтте, полный пепла и огня,И сигарета, что тихонько тлеет, От суеты отгородят меня.* * *На горе, на ветру строят церковку странные люди.Каждый день прохожу мимо стройки, и страшно смотреть.В этом мире, где каждый уверен в себе, но подвержен простуде,Не под силу простым кирпичам все озябшие души согреть.И когда на земле, из которой ни соли, ни светаМы не взяли еще (да и вряд ли сумели бы взять),Поднимается церковка, медленно, словно на этоУ нее не хватает ни сил, ни желанья, то где-тоОпускаются руки и глаз не поднять.* * *Я пью таблетку за таблеткой,Но головную боль унятьНе получается. СоседкаПришла еще сто рэ занять.А день, по-моему, обычный.В окне моем – шоссе и ЛЭП,Немного снега, дом кирпичныйИ старый магазинчик «Хлеб».Но в этом мире нет чего-то,Чему бы радовался глаз,Кругом у всех одна забота:Набить карманы про запас.И все соседкины беседыПро цены, грипп и мордобойМне надоели. Эти бедыНе стоят боли головной.На подоконнике безбожномЦветет нездешний бальзамин,И в этом мире невозможномЯ остаюсь совсем один.1Вывернув серебряные корни,Наклонилась ива над рекой,Кажется, что нет ее покорней…Только я, пожалуй, не такой.Я вопьюсь корнями в землю яра,Где скворчали надо мной стрижи,Чтобы до последнего удараСердцу было, чем дышать и жить.2Вот ведь родина-ссылка – Сибирь!Как острожный, люблю эту землю,Потому что иной не приемлю.Мне и вправду боярин-снегирьСоловья заводного милее.Я стою на яру ЕнисеяИ не знаю на кой эта ширь.* * *Наполнена густою ночью склянка.Наклонена и льется тьма, как мед.Поскрипывает звездная шарманка,Тихонько приближая новый год.Как на посту, стоят автомобили,Припоминая каждый поворот.Водители, что лишнего хватили,Спокойно спят, им снится Новый год.След на снегу, как будто знак вопроса.Окошко держит градусник во рту.Кукушка из часов не кажет носа,Забыв, что тоже, в общем, на посту.Не думаю, что жизнь проходит мимо:Фонарь к себе притягивает снег,А время, постоянно и незримо,Притягивает каждый человек.* * *Душный день. И пыльная поземка.Никуда не хочется идти.Мельтешащая речная кромка:Руку протяни – уже в горсти.Пташки, словно стая ребятишек.Детвора, похожая на птах.Папы вынимают из подмышекТрубочки газет и мнут в руках.Парочки влюбленных – не иначе! -Прячутся в раскидистых кустах…Воздух тяжелеет – это значит -Если не за совесть, то за страх…Молнией природа огрызнется,Вспучит кручи туч и вдруг родитЛучик нержавеющего солнцаПеред тем, как рухнет сам зенит.Здравствуй, дождь! Пусть люди разбегутся!Я останусь. Некуда идти.Набережная. Светло и пусто.Речка пополам с дождем в горсти.* * *От весны до весны проживая сибирские сны,Мы становимся беглыми гласными каторжной речи,И негласно согласны почти на любое увечье,Лишь бы смыслы речений всегда оставались ясны.Сумасшедший язык, из которого лезут стишки,Словно свежее тесто в тепле, от которого тесно!Небу надо поспать – и раскрыта кровать, будто бездна…Небу надо поспать – и не будет конца у строки…* * *Снег раздвигает границы мира.Молишься ТЭЦ и чуть меньше – пледу.Новый, горячий, из-под копира,День остывает уже к обеду.В луже ледок – можно даже бриться,Глядя при этом в другую лужу.Все, кто порхали в лоскутном ситце,Предпочитают – хорьком наружу.Если не верить, что свято местоСкользко и пусто, тогда все просто:Можно греметь человек-оркестромИ с высоты небольшого роста.Если забыть, что твоя квартира -Крепость, где стены себе дороже,Снег раздвигает границы мира…Или сужает, что тоже может.* * *Продышать окошко, взглянуть на градусникИ опять не увидеть ни риски радости,Что хотя б на чуточку потеплело,Ведь мороз не гейгер – вот так потрескивать,Заставляя двигаться лишь отрезками,Как слова меж клавишами пробела.Все равно тепло никуда не денется,Не замерзнет наживо красна девица,И рубанком ветра всю стружку стешетС нас (зимой – куркулей и лодырей),Чтобы мы напозировались до одуриДля картины маем «Весна и те же* * *На станах веток ноты почек,И пахнут музыкой стволы,И обтекает одиночекТолпа, стремясь во все углы,И щебень птиц под каблуками,И мошкары в кармане звень,И можно Енисей руками,А можно с головою в тень,Все заполошней и шустрееФонтана выпуклый зверек…Но тленье музыки не греетТех, кто в толпе, как островок.