Сергей РЯЗАНСКИЙ:

Космос – источник вдохновения

Полет Гагарина, ошеломивший мир, приближается к пенсионному возрасту (через год – 60 лет). Полвека назад человек высадился на Луну. Свидетели тех событий думали, что к началу ХХI века космические путешествия станут обычным делом (помните: «И на Марсе будут яблони цвести»). Все оказалось сложнее, более того, люди задаются вопросом: а нужно ли это? Может быть, лучше тратить государственные деньги на земные проблемы, а освоение космоса оставить частным компаниям? О том, какие выгоды дают космические исследования для жизни на Земле, о важности и взаимной пользе международного сотрудничества на космическом поле, о том, как изменились требования к профессии космонавта, – сегодняшний разговор. Наш собеседник – Сергей Николаевич Рязанский, летчик-космонавт, Герой России, совершивший два длительных полета на Международной космической станции, во второй раз – в качестве командира экипажа космического корабля «Союз МС-05» и экипажа Международной космической станции. А еще он глава Российского движения школьников и большой друг «Учительской газеты».

– Сергей Николаевич, вы человек открытый, публичный, часто встречаетесь с людьми. Космос сейчас эйфории не вызывает. Как, по-вашему, не угасает ли интерес у народа к космическим исследованиям? Будет ли молодежь стремиться в космос?

– Понятно, что такого интереса к космическим исследованиям, как в Советском Союзе, уже нет. Отчасти потому, что в то время это была государственная политика, пропаганда в хорошем смысле этого слова. Тогда говорили, что «космос – это наше все», что «космос позволяет нашей стране быть сильной, и это наше будущее». Понятно, что сейчас у людей совсем другие приоритеты, тем более в нынешней ситуации. Но нужно отметить, что сейчас, как и всегда, у космонавтики, у любого ее направления, остается ореол романтики. Ни у кого нет сомнений, что космонавтика связана с будущим прогрессом человечества и, возможно, когда-нибудь сама станет его будущим. Поэтому сегодня многие люди интересуются, занимаются космонавтикой. Не только государства, но и частные предприниматели финансируют космические исследования. Есть три известных миллиардера: Илон Маск, Ричард Брэнсон и Джефф Безос. Они вкладывают огромные средства в космическую технику и добиваются поразительных результатов. И есть надежда, что за этим будущее, так как помимо денежных вложений эти люди занимаются популяризацией космонавтики среди людей во всем мире.

– И в первую очередь среди молодежи?

– Конечно, но сейчас молодые люди иначе относятся к жизни, намного более, не скажу цинично, более прагматично, приземленно, что ли. Но и более ответственно – свою дорогу по жизни они выбирают сами. Молодежь хочет зарабатывать много денег, путешествовать и жить полной жизнью. И по этой причине мечтает идти не в космонавтику, которая требует от тебя полной отдачи, а в предпринимательство, в экономику, желает развивать свои проекты. И это тоже здорово! Действительно, я очень часто выступаю перед школьниками, молодежью, и очень часто первое, о чем они меня спрашивают, – сколько зарабатывают космонавты. Я понимаю, что это влияние времени, их интересует материальная сторона. Но если сейчас были бы приняты интересные прорывные проекты – полет на Марс, высадка на Луну, у них загорелись бы глаза… Молодежи свойственно стремиться к высокому, желание прикоснуться, поучаствовать в знаковом проекте, утолить жажду исследования.

– Но такие проекты уже обсуждаются, о них идет много разговоров – о полете на Марс, о лунной станции, в том числе и от Роскосмоса.

– Мое убеждение такое, что ни одна, даже самая богатая, страна сейчас не сможет себе позволить осуществить полет на тот же Марс просто по финансовым причинам. Нужно объединяться в международных проектах, совместно реализуя научный и технологический потенциал, и только тогда все получится. Такой международный опыт уже существует – это Международная космическая станция. Мы достаточно успешно работаем и доказали, что можем действовать не просто как представители отдельных стран, но и как представители всего человечества.

– Мы все этого желаем, но в реальности положение к лучшему, похоже, не меняется. Не снижается ли интерес государства к космосу, который надо финансировать?

– Сейчас в стране и мире достаточно сложная ситуация, финансовые приоритеты лежат совсем в других плоскостях. Понятно, что наша достаточно мощная космическая отрасль создана давно и сейчас представляет собой старого динозавра. Нельзя старый паровоз на ходу, не останавливая, превратить в «Сапсан». Наша космическая отрасль нуждается в реформах и модернизации, и это все понимают, но, с другой стороны, в данный момент есть ежедневная работа по МКС, и мы обязаны ее выполнять.

– Получается, что, если государственное финансирование недостаточно, без частного капитала в будущем не обойтись? Как это происходит сейчас в США?

– Я абсолютно уверен, что государственное финансирование в любом случае будет основой, это в государственных интересах. Космические программы есть не только у нас, у американцев и китайцев. Свою космическую программу успешно развивают Япония, Индия, Бразилия, даже Объединенные Арабские Эмираты очень активно вкладывают деньги в космос. Россия останется в числе ведущих космических держав и продолжит развитие. А частная космонавтика – это действительно перспектива на ближайшее будущее, особенно там, где есть коммерческий интерес: туристические станции, туристические полеты, коммерческая наука. Тем самым они позволят правительствам сосредоточиться на вещах более глобальных, чтобы двигаться дальше.

– Если юноша или девушка имеют мечту о полете в космос, должны ли они сначала стать летчиками, как это было раньше?

– Космос – источник вдохновения, великие загадки и великие открытия. Поэтому в космонавтике сегодня требуются пытливые исследователи, ученые. В космонавтике востребованы ученые разных профилей, профессионалы из разных сфер науки, и совершенно не обязательно быть летчиком.

– Что дают исследования на МКС для будущего? Кроме работы космонавта-универсала какие научные эксперименты вы проводили, как пополнили свой научный багаж?

– Космонавты на борту должны быть универсальными специалистами, невзирая на стартовый уровень и образование. Мы полностью взаимозаменяемы. Я, например, сначала летал как бортинженер, второй полет уже был командиром экипажа корабля и МКС. В нашем повседневном труде на станции наука достаточно широко представлена. Это эксперименты по физике, по химии, по медицине, по биологии, даже по социологии. Наш экипаж за полгода провел совместно с американскими коллегами порядка 400 научных экспериментов. Многие опыты проводятся параллельно с институтами на Земле, которые получают наши данные. Биологические эксперименты приходилось делать самому, проводя тестирование на себе или на живых объектах. Интересными были материаловедческие исследования, когда образцы пластика или сплавов испытывались в экстремальных условиях открытого космоса. Были проведены также уникальные эксперименты по созданию новых материалов с помощью плазменных плавилен по выращиванию идеальных кристаллов, которые можно получить только в условиях невесомости, опыты в интересах фармацевтических фирм.

– Вы работали в интернациональных коллективах. Кроме знания языков, что необходимо космонавту, чтобы успешно сотрудничать и ладить с иностранными коллегами?

– Самое главное, наверное, для каждого космонавта или астронавта – это психология. Мы живем вместе полгода в достаточно стрессовых условиях, в замкнутом пространстве, в изолированном коллективе. Естественно, всем важно уметь работать в команде и обладать должным уровнем эмоциональной устойчивости, поддерживать своих товарищей, уметь разрешать конфликтные ситуации. Потому что, если с тобой что-то случится, твои товарищи будут спасать тебе жизнь. От смертельно опасной среды вас отделяет тонкая стенка МКС – всего 1,5 миллиметра металла, конечно, есть многослойная защита, тем не менее условия достаточно рисковые. Поэтому внутренний климат и атмосфера – это критически важно для жизни космического экипажа.

– Как вы думаете, заменят ли человека в скором будущем на орбитальных станциях роботы?

– Я бы не сказал, что робот сможет заменить человека. Робот скорее может быть ему в помощь. Выполнять некоторые операции, например разведывательные или технические, ремонтные в экстремальных условиях, помогая человеку. И понятно, что эти роботы будут не человекообразные, а что-то наподобие японского робота «Декстер», который сейчас довольно полезно работает на МКС.

Все-таки робот пока не может заменить космонавта, и нет такой цели. Да и может ли робот загореться страстью исследователя?

– Циолковский говорил: «Человечество не останется вечно на земле…» После года пребывания на орбите вы можете сказать, что притягательнее для человека – космическое пространство или планета Земля?

– Зачем противопоставлять одно другому? Я космонавт и люблю свою работу, очень хочу летать. Но я знаю, что вернусь на Землю, где всегда будет много интересных дел и людей. Плюс наша планета безумно красивая, и очень много мест, которые видишь из космоса, хочется посетить, когда ты на земле, которую мы все-таки мало знаем.

У нас огромная страна, очень много лесов, их видно с космической станции. Наша природа очень многогранна. К сожалению, мне не так много удавалось путешествовать по нашей стране, и я понимаю, что многие места я очень хотел бы увидеть.

В прошлом году мне удалось побывать на Байкале, на Камчатке, и это очень здорово, потому что это одни из самых красивых мест, что я когда-либо видел из космоса, а видеть их вживую – это незабываемо. Наша Камчатка неописуема, и ее вулканы завораживают.

На нашей Земле есть, конечно, много удивительных мест. Большое впечатление на меня произвели Французская Полинезия с ее атоллами и Боливия с ее разноцветными озерами, живописными горами. Поражают воображение такие, казалось бы, обычные явления, как полярное сияние и вулканы.

Но таков человек, что он всегда хочет большего, хочет вылезти из своей маленькой норки в маленьком шарике. А Земля действительно очень маленькая в космических масштабах. С поверхности Земли в ночном южном небе мы видим около 2000 звезд. Космонавт с орбиты МКС видит уже порядка 8000 звезд, и все эти миры, конечно, маняще привлекательны. Глядя при этом на Землю, понимаешь, какие наши «большие» проблемы на самом деле маленькие в масштабах космоса.

– Сергей Николаевич, вы по образованию вирусолог. Не было ли вирусных заболеваний на МКС?

– Слава богу, у нас заболеваний никаких не было. У нас создана достаточно хорошая санитарно-эпидемиологическая система контроля. Все космонавты обязательно проходят карантин перед полетом, а после сдачи предполетных экзаменов отправляются на Байконур. Там в течение двух недель космонавты находятся в условиях жесткого карантина под наблюдением врачей. К тому же все, что доставляется на станцию, обязательно проходит санэпидемобработку и вакуумируется. Так что космическая станция в данное время наиболее безопасное место.

– Это точно. А что можете сказать по поводу коронавируса (COVID-19) и его распространения на Земле?

– Считаю, что такое быстрое распространение связано с глобализацией. Мы очень много путешествуем, общаемся с людьми из разных стран, совместно работаем. И поэтому так быстро распространился вирус. Это уже не первый случай, когда он появляется, но, кажется, в таких масштабах эпидемии еще не было. С другой стороны, думается, что через пару месяцев все это закончится, вирус ослабевает, люди вырабатывают иммунитет. Плюс это хороший урок для медицинских служб и для всех нас, что надо заботиться о себе, в первую очередь вести здоровый образ жизни, заниматься спортом, поддерживать свой иммунитет, соблюдать гигиену, что поможет в будущем избежать подобной ситуации.

Александр КЛИНКОВ