Сергей МЕНДЕЛЕВИЧ, директор Центра образования №57 «Пятьдесят седьмая школа»: Мы должны учить качественно и ответственно

Как известно, в Москве был создан клуб директоров математических школ и школ, имеющих математические классы. Старт работе этого образовательного сообщества был дан на заседании в Российской академии наук, в котором принял участие министр образования Москвы Исаак Калина. Мы посчитали нужным вспомнить об этом историческом заседании потому, что деятельность клуба уже дала некоторые важные результаты, в частности, недавно был презентован рейтинг математических школ и школ, имеющих математические классы.

Изучение математики  и преподавание ее в средней школе – очень важный вопрос. Математические школы  – специфическая часть образовательного сообщества. В  клуб директоров математических школ входит  почти 150 человек, которые лучше других научились организовывать  процесс  обучения детей математике, а их учителя – осуществлять этот процесс. По постоянному и интенсивному  притоку детей в наши математические школы можно судить о том, что части московских школьников мы все еще нужны. Мы нужны детям со специфическими образовательными потребностями, поэтому наша задача –  эти потребности удовлетворить. Мы работаем с теми, кому без нас хуже, чем  с нами, хотя учиться в математическом классе тяжелый труд, а не привилегия, как  нас уже лет семь  убеждает пресса, спекулируя на популистском настрое общества. Вместе с тем после заметного и близкого к тем же семи годам перерыва мы вновь слышим в разных выступлениях, что математика вообще  и математические классы  в частности нужны стране, более того, нам объясняют, зачем они нужны. В чем же наша специфичность, о которой мы говорим? Во-первых,  у нас менее расплывчатые и  более строго ограниченные требования к продукту, чем в массовой школе. Во-вторых, у нас более  ясно структурированы и формализованы критерии успеха – успешности ученика. Не случайно математики первыми отказались от гадательного и  закрытого теста в ЕГЭ. В-третьих, традиционно в математике выше уровень взаимного доверия, сравнительно более чистого по сравнению с любым другим предметом, математики имеют самые долгие традиции организации сетевого взаимодействия спецшкол и спецклассов, включая  передачу друг другу учеников и учителей, а в трудную минуту и опыт совместного противодействия попыткам диктовать нам способ деятельности. Перечень специфических особенностей можно продолжать, замечу, что в их основе лежит специфика самой математики – самой точной и объективной  из школьных дисциплин, которой мы стараемся учить, одни – шире, другие – глубже, с большим или меньшим успехом.   В недавнем прошлом, о котором мы, думаю, не без ностальгии вздыхаем, было достаточно однажды, используя все имеющиеся  административные, родительские, финансовые, личностные ресурсы, пробить статус, и деньги шли автоматом: был повышен норматив и коэффициенты, целевые дотации.  Причем вся эта барская благодать очень мало зависела от реальной результативности. Мы слышали от руководства: если вы такие хорошие, то   вот вам деньги,  но не обязательно делать из детей олимпийских чемпионов,  пусть ваш маткласс показывает какие-нибудь результаты. Эта эпоха ушла, к счастью ли, к сожалению ли, но ушла безвозвратно, без трезвого и ясного представления  об этом мы будем жить плохо. В то же время все директора не могут  не понимать, что любой серьезный математический класс будет дороже общеобразовательного, и никуда от этого не денешься. Мы изо всех сил пытаемся удержать эти математические классы, оттягивая на них часть нашего  общешкольного финансового  одеяла. Некоторые считают, что решение проблем  лежит в специальном нормативе для спецшкол и спецклассов, но это противоречит уравнительной логике нового Закона «Об образовании в РФ». Нам надо искать решение проблем как раз в нем, в законе, а не в его нарушениях, не в попытках уговорить кого-нибудь отказаться от принципов  этого закона – плох он или хорош. Закон  существует, это реалия. Увеличенное подушевое финансирование было бы неправильным и нечестным по отношению к коллегам.  В логике закона принятие термина «услуга», который у меня, как и у  большинства  директоров, вызывает безумное раздражение, но он существует, и опять-таки  с существующим бессмысленно спорить. Есть  логика оказания образовательных услуг, нравится нам это или не нравится, но мы оказываем  образовательные услуги, эта логика требует  подписания акта выполненных работ. Если мы вызвались что-то сделать, например, научить математике на среднем уровне, то давайте сразу договоримся о двух других вещах, без которых нельзя   заказ ни принять, ни сдать, – это технадзор и госприемка. Строить мост только в расчете на госприемку нельзя, потому что это кончится тем, что сама госприемка провалится вместе с мостом, если в процессе строительства не было технадзора.  Эти процедуры при приемке и сдаче заказа  необходимы. Нам надо сейчас, еще на берегу, договориться о том, что мы госприемке представляем. 75 процентов учеников маткласса сдают ЕГЭ не ниже 72 баллов, 75 процентов учеников маткласса поступают на профильные специальности, столько же принимают участие в олимпиадах на уровне города. Не исполнишь госзадание – не получишь нового контракта, только так можно построить честную игру с обеих сторон. Мы вечно пеняем на то, что начальство обещало, начальство не сделало, а что обещали мы? Мы обещали хорошо поучить,  мы вводим для госприемки  нашего выпуска, наших учеников согласованные, понятные, количественные показатели (их можно и достаточно просто найти),  которые не будут красивыми, но они будут, это будет  ясное понимание обеих сторон, заключивших контракт: нам дано задание, мы его выполнили, на выполнение этого госзадания  нам были даны средства.Технадзор  –  тот процесс, который мы не любим больше всего, но тем не менее нам надо договориться о полной взаимной открытости внутри нашего сообщества. Суть процедуры должна сводиться к следующему. Наши основные математики выделят из своей среды без участия административных структур  тех экспертов, которым придется много работать дополнительно. Думаю, что средства на  содержание такого  экспертного совета  корректно будет выделить нам самим из наших бюджетов, только тогда этот совет будет независим.  В компетенцию совета должно войти  проведение в удобное  для учителя время раз в год в восьмых и десятых математических классах контрольных работ, материал и содержание которых эксперты  определят совместно с учителем  по перечню  тем, изученных в текущем году, и не менее 75 процентов учащихся класса  должны справиться с такой работой.  Я предлагаю, чтобы эти контрольные работы делал не сам по себе экспертный совет неизвестно на чем, а вместе с учителем того класса,  который мы будем проверять. Если учитель скажет, что интеграл класс не изучал,  а будет изучать через полгода, то интегралы мы в контрольную работу включать не будем, но если класс изучил теорию множеств,  то эта тема будет включена в контрольную работу. Никто не будет задавать учителю вопрос, почему его класс не изучил ту или иную тему. Второй пункт того, что должно войти  в  компетенцию совета: выработка примерной типовой программы  по математике для профильных классов, обсуждение и согласование  авторских изменений типовой программы.  Очевидно, что три четверти школ будут от этой предложенной  типовой программы уходить в связи со спецификой школы, интересами учителя, возможностями  учеников и тысячами других пунктов, но согласовывать ее с экспертами  сообщества  нужно только в том случае, если они опускают более четверти содержания программы и вносят более чем  четверть  объема нового, не входящего в типовую программу.  Эксперты должны сказать, разумны или нет все эти изменения, обсудить это со школами. Мы  все не любим, когда в наши дела лезут,  но новые учителя   спецклассов должны пройти экспертизу и аккредитацию сообщества, а не самых доброжелательных к нам центров. Это  должны решать наши эксперты. Двадцать лет в 57-й школе существовал такой порядок приема на работу учителя математики в спецклассах: четыре или пять работающих учителей сажали своего нового коллегу в одной из аудиторий и давали ему  обычно три листочка с задачами. До тех пор, пока он не решит их все, директор не пригласит его на собеседование и подписание контракта.  Последним полностью прошедшим эту процедуру был Лев Альтшулер, пришедший к нам из науки, он решал задачи два дня. Это было тогда, когда я пришел в школу, с тех пор эта процедура умерла, так как  пришедшие после этого учителя  спецклассов  были теми, кто учился у нас, кого мы знали еще школьниками, студентами университета, преподавателями кружков, теперь знаем как своих учителей. Эта процедура должна произойти и в нашем  сообществе, если мы ищем учителя не для того, чтобы  не закрывать маткласс, а для того, чтобы этот маткласс процветал. Все эти виды деятельности необходимы для снижения рисков и для детей, для защиты заказчика от легкомысленных и недобросовестных предложений. Однако передача подобной функции любой бюрократической структуре  вряд ли украсит жизнь школы и ее учителей. Значит, кроме членов  сообщества заняться этим просто некому, ведь нужен высочайший профессионализм  и для подготовки контрольной работы, и для работы с программой, и  для оценки учителя, для всего этого нужен высочайший математический и педагогический  профессионализм. У нас есть  такие люди, им нужно платить за эту работу, но эти деньги платить, а не просить, должны  мы. Как кто-то даст нам деньги,  так сразу мы потеряем нашу свободу в оценках. Математические школы и школы, имеющие математические классы и входящие в соответствующее сообщество, заявили о своей совместной ответственности за продукт в обмен на дополнительное финансирование, речь идет об эксклюзивности заказа.