Сергей Косарецкий, Москва: Размышления у парадного… указа.

Второй месяц май. Начало нового президентского срока. И вместе с тем время обновления целей и задач на ближайшие годы: выходят указы президента. Впервые это произошло в 2012 году, когда была издана целая серия «майских» указов. В этом году указ один.

Указ \”О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года\”. Единый, монолитный, стратегический и общенациональный даже в названии, охватывающий все ключевые сферы.

Для всех он очень важен. Для сферы образования в том числе. Конечно, есть большое число документов, которые определяют ее цели и задачи: государственная программа, стратегии и концепции развития отдельных секторов и направлений. Даже слишком большое. Всё точно не сделать, даже формальные отчеты всё сложнее написать – тяжело и учителям, и чиновникам. Поэтому нужна приоритизация. Выделение самого главного. Сущностного. Стратегического. Этого и ждут от указа.

Образование заняло в указе достойное место. Отдельный национальный проект в числе восьми. Отдельный пункт («пятый» из шестнадцати). Целая страница текста. Две цели и десять задач. Действительно актуальных, охватывающих разные уровни образования и целевые группы. Здесь и таланты, и их наставники, и педагогические работники, волонтеры и дети в возрасте до трех лет, работающие российские граждане и граждане иностранные, обучающиеся в образовательных и научных организациях. По всем признакам – «парадный» указ»… «Записав свое имя и званье,/Разъезжаются гости домой,/Так глубоко довольны собой»…

Но, пробежавшись глазами, прочитав затем второй раз обстоятельно и третий для проверки, не обнаруживаю группу неуспешных детей, детей из малообеспеченных семей, сельской местности и труднодоступных территорий, тех, кто сталкивается с реальными барьерами в получении качественного образования. «Некрасивы на взгляд», «из дальних губерний»…

Как же так? Может, нет в России проблемы неуспешных школьников и неравного доступа к качественному образованию? Цифры говорят о другом. Больше четверти российских детей, по данным PISA-2015, не достигают базового уровня функциональной грамотности и концентрируются они преимущественно в 20% российских школ. В этих школах дети не включены в программы профильного обучения, не посещают дворцы творчества и школы искусств, не участвуют и, конечно, не побеждают в олимпиадах, не имеют шансов попасть в «Сириус», «Артек» и даже в качественные профильные смены своего региона. Большая часть из них не поступает в вузы…

Качество образования в сельских школах по-прежнему отстает от качества образования в городской местности. И в городах разница между школами по-прежнему заметна, даже, когда во многих из них заменяют названия «лицеев», «гимназий» на простой набор цифр.

Первая заявленная в указе цель национального проекта в сфере образования – «обеспечение глобальной конкурентоспособности российского образования, вхождение Российской Федерации в число 10 ведущих стран мира по качеству общего образования».

Мы знаем о наших успехах в PIRLS и TIMMS, радуемся положительной динамике последних лет в PISA, но конкурентоспособность школьной системы образования – это не рейтинг университетов. Она наряду с «линейкой» среднего уровня достижений давно измеряется «линейкой» равенства, различий в достижениях между детьми и школами. И «ведущими странами мира по качеству общего образования» являются страны, где высокие результаты достигают школьники как из столичных, так и из периферийных школ, дети бизнесменов и фермеров…

В России же сегодня показатель академической резильентности российского школьного образования, отражающий долю детей из малообеспеченных семей, достигающих высоких образовательных результатов, существенно ниже, чем во Вьетнаме, Японии, Китае, США, Корее, Франции, Италии и др.

Уровень социально-экономической сегрегации российских школ (то есть ситуация, когда дети из благополучных семей обучаются преимущественно в одних школах, а из семей с ограниченными экономическими возможностями – в других) выше, чем в Германии, Канаде, США, Великобритании.

Если уж нам «соревноваться», то важно знать «правила», «кодексы»… А в них, согласно докладам ведущих международных экспертных организаций (ОЭСР, ЮНЕСКО, Всемирный Банк), критерий равенства образовательных возможностей занимает ведущее место. В стратегиях и программах ведущих стран задача сокращения разрыва между результатами школьников разных групп (по социально-экономическому, культурному, этническому статусу) является первоочередной.

Но сегодня примеры других стран и общемировые подходы для части общества не аргумент. Ее ориентир в отношении качества жизни людей и ее организации не «впереди», «справа» или «слева», а позади – «в Советском Союзе». Объективные исследования показывают, что в части равенства возможностей та эпоха не была идеальной, хотя различия в качестве школьного образования не были выражены столь существенно, как сейчас. И существенно, что «равенство образования» было краеугольным камнем политики и идеологии.

Мы многое справедливо отбросили, но, похоже, что с этими идеалами расстались зря. А вернуться к ним нам что-то упорно мешает.

Мы многое теперь возвращаем: «единый учебник», «строй и песню», связывая «единое образовательное пространство» с ними, в то время как «единое», прежде всего, должно быть в возможностях каждого получать лучшее и достигать наивысшего, а в не этих «картонных декорациях».

Да, в 90-е годы возможно система не имела достаточных ресурсов для поддержки уязвимых групп. Но, когда эти ресурсы появились, то первыми в «очереди» оказались не остро нуждающиеся, а «лидеры» и «точки роста». Первые масштабные инвестиции в систему в рамках Приоритетного национального проекта «Образование» 2006 года предусматривали их поддержку. Национальная образовательная инициатива «Наша новая школа» также обошла вниманием проблему разного качества и неравных шансов.

Казалось, что очередь для «пилигримов из дальних губерний» пришла в 2012 году.

В ходе предвыборной кампании в 2012 году Владимир Путин опубликовал серию программных статей. Одной из них стала статья «Строительство справедливости. Социальная политика для России». В ней президент писал: «В ряде наших крупных городов образовались группы школ с устойчиво низкими результатами обучения. В таких школах почти нет отличников, участников олимпиад, но много детей с трудностями в обучении, с неродным русским языком, с девиантным поведением. Если школы работают в трудных социальных условиях, то и они, а не только гимназии и лицеи, работающие, как правило, с благополучными детьми, должны получать специальную поддержку – и методическую, и кадровую, и финансовую».

Майские указы 2012 года во многом нормализировали и конкретизировали тезисы предвыборных статей. Тезис о необходимости поддержки школ не нашел там отражения. Но Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 года № 599 «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки» включил поручение правительству вместе с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации обеспечить до конца 2013 года реализацию мероприятий по поддержке педагогов, работающих с детьми из социально неблагополучных семей.

Прекрасно! Конечно, в школах главные действующие лица – педагоги, учителя, психологи, и если найти возможность поддержать их через доплаты за работу с особой категорией детей, адресные программы развития компетенций, увеличение в школах числа психологов и социальных-педагогов, то это станет прямым шагом к расширению возможностей детей.

Однако на практике выполнение поручения свелось к откровенно «пустым» отчетам о том, что квалификацию повышают, данную категорию педагогов «морально поощряют» и по мере возможности «дают путевки в санатории». Пожалуй, ни один из пунктов указа не был реализован столь откровенно формально…

Однако надежда ожила, когда в план мероприятий (дорожную карту) «Изменения в отраслях социальной сферы, направленные на повышение эффективности образования и науки» 30 декабря 2012 года было включено мероприятие по разработке и реализации региональных программ поддержки школ, работающих в сложных социальных условиях.

Данный план оказал довольно сильное влияние на «изменения» в общем образовании, но, увы, фактически только в части введения «эффективного контракта». Заявленный результат «сокращения отставания от среднероссийского уровня образовательных результатов выпускников школ, работающих в сложных социальных условиях» как-то сразу был забыт и большинством регионов, и даже профильным ведомством.

Аналогичная ситуация имела место и в отношении государственной программы Российской Федерации \”Развитие образования\” на 2013 – 2020 годы, где похожим образом сформулированные мероприятия и результаты остались лишь на бумаге.

Конечно, в истории российского образования можно найти много примеров, когда декларированные в стратегических документах задачи, не реализуются. Но даже на фоне общей закономерности история с поддержкой школ, работающих в сложных условиях, для сокращения отставания в результатах, выглядит особенно удручающе.

А теперь – следующая глава этого «печального детектива». В 2015 году в перечне поручений президента по итогам заседания Государственного совета по вопросам совершенствования системы общего образования Министерству образования и науки РФ совместно с региональными органами, осуществляющими управление в сфере образования, было поручено «разработать и реализовать комплекс мер, направленных на создание условий для получения качественного общего образования в образовательных организациях со стабильно низкими образовательными результатами».

В 2016 году была утверждена Федеральная целевая программа развития образования в РФ на 2016 – 2020 годы. В ожидаемых результатах программы была обозначена поддержка не менее 20 субъектов Российской Федерации, внедряющих современные модели поддержки школ с низкими результатами обучения и функционирующих в неблагоприятных социальных условиях.

В 2017 году в рамках программы поддержку получил 51 регион. Но общее финансирование на все регионы не превысило примерно 180 млн рублей. В среднем 2 млн на регион… Для сравнения: финансирование проекта City Challenge, реализованного с 2002 по 2011 год в Англии (Лондон, Манчестер и группы районов – в целях обеспечения равенства образовательных возможностей и сближения образовательных результатов детей из обеспеченных и малообеспеченных семей) составил в Лондоне 80 млн, а в Манчестере – 50 млн фунтов стерлингов. Американская программа Every Student Succeeds Act предусматривает, что на улучшение академических результатов детей из неблагополучных семей до 2020 года будет выделено более 60 млрд долларов. Вспомним, что грант для инновационных школ в Национальном проекте составлял 1 млн рублей в ценах 2006 года…

Но важно сказать, что даже в отсутствии реальной финансовой поддержки ресурсов сигнал о внимании государства к школам в сложных условиях вызвал мощный отклик у педагогов школ, в муниципалитетах. Побудил к шагам по созданию программ улучшения результатов, стимулировал партнерства между школами и регионами. И зародил надежду, что эта линия в образовательной политике станет устойчивой и на новом этапе подкрепится ресурсами.

И вот президентский срок завершен. В системе образования достигнуты или близки к достижению ряд целей, заявленных в предвыборных статьях и указах 2012 года: ликвидация очередности в детские сады, доведение заработной платы педагогов до средней по экономике, увеличение охвата дополнительным образованием… А вот школы в сложных условиях и с низкими результатами, работающие в них педагоги и в целом тема справедливости в образовании как-то почти незаметно растворились…

Возможно, не хватило ресурсов, организационных и финансовых, ведь ликвидация тех же очередей в детские сады или рост зарплаты учителей потребовали их концентрации. Но проблема то осталась. Осталось и ожидание, что президент вернется к ней в новых указах, а правительство – в стратегии финансирования.

И вот указы, планы… Но ни там, ни там нет проблемы разного качества образования в школах, разных шансов выпускников продолжить образование и найти достойное место в жизни… «И пошли они, солнцем палимы…»

Об авторе:

Сергей Геннадьевич Косарецкий – директор Центра социально-экономического развития школы Института образования НИУ ВШЭ, кандидат психологических наук.

Фото сайта monrt.ru