«Селфи»: когда отражение лучше отражаемого. Очередной роман Сергея Минаева обрел экранную жизнь

В начале февраля в российский прокат вышел новый фильм Николая Хомерики «Селфи». За первые выходные в прокате он собрал более 125 млн рублей. Другой вопрос: сможет ли блокбастер удержаться на завоеванных рубежах?

Причины интереса зрителя к проекту очевидны: Константин Хабенский в главной роли, актуальная тема эгоизма и утраты человеком себя в условиях жизни современного мегаполиса. Плюс нескромное обаяние селебрити, введенное в кинематограф еще Феллини, упакованное на этот раз в жанровую обертку триллера.Это вторая вылазка Николая Хомерики на поле мейнстрима. Позапрошлогодний «Ледокол» снят по оригинальному сценарию и, как было заявлено, основан на реальных событиях. «Селфи» – экранизация романа Сергея Минаева «Духless XXI века. Селфи».Владимир Богданов (Константин Хабенский) – жертва «сладкой жизни». Успешный писатель, светский лев, любитель случайных связей и дурманящих зелий. Гедонизм стремительно теснит трудолюбие. Творческий кризис налицо плюс фиаско на семейном фронте… При наличии денег, связей и толпы фанатов у героя отсутствует главное – воля к жизни. Зато она есть у его двойника, который своего не упустит.Тема доппельгангеров, темных сущностей, – изобретение литературы. Гофман, Кольридж, Достоевский, Паланик и другие разрабатывали эту тему, решая свои творческие задачи. Другое дело, как создатели «Селфи» распорядились этим и что привнесли нового. Через фильм красной нитью проходит фраза Богданова: «Мой герой не я, он лучше меня». К вопросу о селфи. Типичный пользователь Инстаграма стремится запечатлеть себя и обработать фотографию так, чтобы казаться лучше, чем он есть на самом деле.Двойники как раз состоят в оппозиции «быть и казаться». Дело усложняется тем, что роль «быть» берет на себя ненастоящий Богданов. Герой, потеряв себя, стремится это право «быть» вернуть. Ради этого он готов даже отказаться от рукописи нового романа, которая могла бы гарантировать ему новый взлет в глазах общественности. И порука ему здесь собственная семья.Не очень ясно происхождение двойника. Мистика отметается сразу. Зрителю ненароком, будто бы вскользь, подсовывают версию, что это некий одержимый фанат, сделавший пластическую операцию. Он хочет, чтобы «автор писал еще», так как считает его голосом поколения. Но четкость конфликта размывается рыхлостью фабулы, непроработанностью сценария. Конечно, если таким путем создатели попытались передать зрителю чувство растерянности главного героя, им это удалось.На первом часу мы без остатка погружаемся в происходящее и какое-то время действительно увлечены им. Но потом действие начинает утомлять. Есть полное ощущение, что из имеющегося материала можно сделать два самостоятельных фильма: один авторский, эстетский, который задает много вопросов и не отвечает ни на один из них, но зато погружает в особое состояние, заставляя задуматься, и один мейнстримовый – с обязательными сценами погони, захвата заложника, разоблачения. Такими и являются две половины фильма. Первая затягивает, а вторая пытается сбивчиво объяснить, что к чему.Город – страшная сила, непреодолимо манящая неоном, роскошью, жуткой тайной. Глянцевая Москва – то самое поле, на котором разворачивается битва героя за себя настоящего. За все это спасибо оператору Владиславу Опельянцу, известному по работе в таких картинах, как «12», «Ученик», «Богиня: как я полюбила», а также художникам Василию Распопову и Татьяне Долматовской. Отдельно стоит упомянуть композитора Игоря Вдовина. Благодаря его музыке, вроде бы ненавязчивой, нео­барокко насыщается нотками триллера.Во второй, в целом сумбурной, половине «Селфи» чувствуется стремление свести сюжетные концы с концами, догнать литературный первоисточник, то есть решить изначальную задачу – экранизировать книгу Минаева. И тут уже в ход идут шаблонные сцены, которые мы могли наблюдать ранее в десятке остросюжетных картин.Понятно, что фильм много бы потерял без актерской игры Хабенского, который выступает в привычном амплуа героя, потерявшегося в жизни, но не смирившегося с этим. То есть, конечно, при имеющихся исходных данных хотелось чего-то более «убойного».А выходит так, что фильм, как и главный герой, разбит на двойников, которым трудно между собой поладить. И может быть, здесь судьба играет злую шутку с режиссером авторского кино Николаем Хомерики, пытающимся соответствовать правилам массового кино. Есть полное ощущение, что если бы он не был так привязан к книге, но имел на руках саму идею и творческую свободу, то мог бы снять что-то более цельное и выигрышное. Другой вопрос – кто бы дал на это средства. Вечный конфликт.Мораль же ленты простая: в погоне за успехом человек неизбежно надевает маску, дабы предстать в выигрышном свете. Но, увлекаясь этой игрой, рискует потерять все, что ему на самом деле дорого, – себя настоящего, своих близких и даже смысл собственной жизни.