На чтение: ≈ 9 мин.В Книге рекордов черным по белому записано: первый прыжок с парашютом на Северный полюс был совершен в 1983 г. группой американцев. Москвич Виталий Волович сделал то же самое в 1949 г. Через год на полюсе высадился целый батальон советских десантников. А капитан Волович дал подписку о неразглашении государственной тайны и без лишней помпы получил орден Красного знамени. За тот еще прыжок.
Сейчас, спустя более полувека, человек, случайно повстречавший Виталия Георгиевича на улице, ни за что не признает в нем экстремального прыгуна и путешественника. Единственное, что выдает героическое прошлое, – нашивка полярной экспедиции на рукаве летной куртки. Но кто ж сейчас не носит летных курток?..
«Точка ноль»
До 18 лет жизнь будущего москвича Воловича протекала в условиях прямо противоположных арктическим. В играх, под присмотром родного отца, главврача всесоюзной здравницы. С малолетства насмотревшись на хворых курортников, круглосуточно мокших в целебной грязи, Виталик решил сделаться моряком. Однако в Военно-морскую академию его не взяли, а взяли в Военно-медицинскую, окончив которую в 1946 г., он прибыл батальонным врачом в Тульскую воздушно-десантную дивизию.
Может быть, так и прошла бы служба доктора Воловича в самой что ни на есть средней полосе, не повстречай он два года спустя Павла Буренина – врача, незадолго до этого прыгнувшего с парашютом на заполярную станцию, чтобы вылечить заболевшего зимовщика.
Посидели, поболтали о тяготах и лишениях воинской службы, о дальнейших профессиональных планах, а под конец коллега Буренин как-то между прочим спросил коллегу Воловича:
– В Арктике работать хочешь?
Он согласился, не раздумывая, моментально: Арктика в 40-е для тогдашнего поколения энтузиастов была примерно тем же, чем для последующего – космос. Осенью того же года Воловича откомандировали в главное управление Северного морского пути, вызвали к большому начальству.
– Сколько у тебя прыжков? – спросило у Воловича большое начальство. – Семьдесят четыре? Надо округлить. Будешь прыгать на Северный полюс, в точку ноль.
«Военный пацифизм»
В конце 40-х у США еще не было такой развитой сети военных баз в Европе. Стратегических ракет не было вообще ни у кого. Атомное оружие в случае перехода едва начавшейся «холодной войны» в горячую стадию пришлось бы выбрасывать на головы недавних союзников «дедовским», по нынешним временам, способом – с самолетов. А самый короткий путь между былыми союзниками в борьбе с фашизмом лежал как раз через Северный полюс.
В связи с этим негласно развернувшееся между сверхдержавами соревнование за освоение нового плацдарма преследовало вполне конкретную цель – изучить условия и возможности ведения боевых действий в тех условиях вечной зимы.
Стратеги и тактики разрабатывали планы установки во льдах зенитных батарей и промежуточных аэродромов. Ученые снабжали стратегов и тактиков информацией относительно погодных условий и способов выживания в районах, для жизни абсолютно не приспособленных. А капитан Волович готовился к историческому прыжку, нисколько не задумываясь ни о тактике, ни о стратегии. Ему просто было интересно взять да и прыгнуть на самый «пуп Земли», туда, куда еще никто не прыгал.
– Военной стороной дела я никогда не интересовался. Конечно, формально я был военным человеком. Но прежде всего я был и остаюсь ученым и путешественником, в какой-то мере даже пацифистом, – признавался Виталий Георгиевич.
Впрочем, в 1949 г. пацифизм был не в моде, а парашют рассматривался как наиболее простое и эффективное средство доставки техники и живой силы в район боевых действий. Экспедиция готовилась в обстановке строжайшей секретности. Переговоры с Большой землей кодировались. Фото- и киносъемки изымались и по описи сдавались в спецархив.
По обычаю советского времени все приурочили к большому всенародному празднику. 9 мая 1949 г. самолет с Виталием Воловичем и Андреем Медведевым на борту взял курс на полюс.
Стопроцентная авантюра
– Это была стопроцентная авантюра, – говорил спустя годы Виталий Георгиевич. – Никто не знал, как поведут себя парашюты, раскроются ли, сможем ли мы управлять куполами, выбрать точку для приземления. К тому же я до того вообще ни разу не был в высоких широтах… Но выпускающий открыл люк, и все волнение прошло. Настроили себя на то, что это обычный прыжок на лед…
Парашюты раскрылись. Это была крупная удача. Но не окончательная. Внизу тут и там виднелись черные полыньи, даже трехминутное купание в которых означало бы неминуемую смерть. И торосы, приземлившись в которые, прыгун в самом лучшем случае отделался бы переломами ног.
Впрочем, все сошло благополучно. И уже через два часа парашютисты грелись в палатках базового лагеря, разбитого в паре километров от полюса. А через два месяца в Георгиевском зале Кремля получали боевые ордена из рук заместителя председателя Верховного Совета Отто Куусинена. «Поздравляю», – только и смог сказать зампред героям: в зале присутствовало еще с полсотни награждаемых орденоносцев, которым знать лишние подробности было совсем ни к чему…
В Тульскую дивизию Виталий Волович уже не вернулся. Перешел на работу в Институт авиационно-космической медицины. И на полюсе бывал еще неоднократно. В частности, в 1950 г., когда стал свидетелем аварии самолета под управлением великого Водопьянова, вывозившего с полярной станции «Северный полюс-2» очередную партию зимовщиков.
Ветер тогда был такой, что, не то что взлетать, на месте стоять невозможно было. Самолет, не набрав высоты, рухнул на лед. К счастью, все остались живы. А в лагере появилась первая капитальная постройка – фюзеляж искалеченной машины приспособили под клуб. Во время празднования Нового 1951-го капитан Волович неожиданно почувствовал, что ему подозрительно знаком интерьер бывшей штурманской рубки. Пригляделся. И вдруг понял, что именно с этого борта год назад совершил свой самый главный в жизни прыжок…
Обычная работа
Потом была обычная институтская работа. Доктор Волович встречал вернувшегося на землю Гагарина. Дрейфовал на полярных станциях. Продирался сквозь вьетнамские джунгли. Несколько недель мотался на небольшой шлюпке в открытом океане.
– Мы разрабатывали методику выживания для военных летчиков, на случай если их собьют, и они окажутся на спасательном плоту посреди моря. Заодно проверили действие американских порошков против акул. Они ими всех своих моряков и летчиков снабжают, рекламируют, утверждают, что достаточно рассыпать их в воде вокруг себя, и все акулы разбегутся. Чушь, плевать они на эти порошки хотели, – вспоминал Виталий Георгиевич.
По весьма приблизительным прикидкам получается, что Волович побывал в тридцати пяти странах. Плюс еще с десяток плаваний в нейтральных водах. Да восемь экспедиций на Северный полюс. Но главным в жизни был тот самый рекордный прыжок, который американцы смогли повторить только спустя 35 лет…
Выбор читателей
Комментарии