На чтение: ≈ 12 мин.Каждый год, приезжая на День Победы к родителям в Белоруссию, где они жили в последнее время, я с отцом садился за праздничный стол – помянув по русскому обычаю тех, кто не пришел с войны, мы заводили долгие разговоры о том, как смогли выстоять, как смогли выжить люди в эти страшные годы. Сегодня уже нет отца – три года назад, именно в эти праздничные дни, он ушел из жизни. Вскоре за ним умерла и мама, тоже фронтовичка, прошедшая всю войну медсестрой военного госпиталя. Вечная им память! Как и многим миллионам советских людей, отдавших свои жизни, чтобы мы, наши дети и внуки жили на земле наших родителей. Недавно, перебирая документы, я нашел свои пожелтевшие записи – обрывки наших бесед, воспоминаний отца и фотографии военных лет. В памяти буквально в деталях всплыли отдельные эпизоды тех трагических событий, о которых мне очень подробно рассказывал отец. Сейчас, когда его уже нет в живых, я считаю необходимым передать те невероятно опасные испытания, которые довелось пройти ему, молодому парню из белорусской глубинки, призванному по повестке из военкомата для прохождения военной службы на флот.
Будучи уже старшиной II статьи и приняв участие в тяжелых боях в составе батальона морской пехоты на южных подступах страны, мой отец, Григорий Кузьмич Щемелев в марте 1942 года был направлен в составе спецкоманды в Мурманск для выполнения секретного боевого задания. Оно заключалось в обеспечении безопасности каравана судов, идущих в Англию за военными грузами, техникой, продовольствием согласно соглашению по ленд-лизу. Подобные операции по сопровождению северных конвоев проводились и раньше, с декабря 1941 года, и при этом всегда были строго засекречены.
Мой отец и несколько его боевых товарищей оказались в качестве комендоров, сигнальщиков и машинистов на транспортном судне типа «Либерти». Как выяснилось из разговоров, которые вели полушепотом члены англо-советской смешанной команды, к ним должен был присоединиться английский крейсер «Эдинбург» с особо ценным грузом. Только спустя несколько десятков лет после войны сначала в английской, а затем и в советской прессе появится информация о том, что этим ценным грузом был 471 слиток золота высочайшей пробы общим весом свыше 5,5 тонны.
Крейсеру «Эдинбург» предстояло выполнить секретную миссию – доставить золото в США в счет оплаты военных поставок Советскому Союзу. 93 ящика со слитками погрузили в самое защищенное место корабля – артиллерийский погреб. А пока в Мурманском порту под покровом ночи загружались суда северного конвоя, именуемого QP-11, готовившегося отойти от причала ранним утром 28 апреля 1942 года.
В составе конвоя находились 13 транспортов, 6 английских эсминцев (эскадренных миноносцев), 4 фрегата и вооруженный траулер. Кроме того, до острова Медвежий его должны были сопровождать советские эсминцы «Гремящий», «Сокрушительный», а также несколько тральщиков.
Прошло уже почти двое суток похода. Конвой союзников следовал своим курсом сквозь шторм и снежные заряды по холодным водам Баренцева моря. Волны, обрушившиеся на палубу, надстройку и другие части коробля, моментально превращались в лед. Поэтому смешанные команды транспортных судов, находясь на боевом дежурстве, круглосуточно боролись с обледенением судна. Эти авральные работы, требующие максимальной осторожности, чтобы не быть выброшенным за борт, заживо замерзнуть и утонуть, заставляли членов экипажей находиться в постоянном напряжении сил. Из-за строжайшей экономии топлива не просушивалась толком морская роба, поэтому приходилось выходить на палубу в холодных тельняшках с накинутыми сверху бушлатами и мокрых дождевиках. Ко всему прочему кто-то из особистов, прикрепленных к конвою, приказал изъять все холодное оружие, чтобы члены экипажа не могли им воспользоваться в драке. В смешанных командах между русскими и английскими моряками случались ссоры, и тогда только держись!
Между тем утром 30 апреля крейсер «Эдинбург» настиг тихоходные транспорты и занял свое место в голове строя кораблей, а затем, чтобы не стать мишенью для немецких подлодок, покинул конвой и ушел вперед на 20-30 км, двигаясь широким противолодочным зигзагом. Однако это его не спасло. Судьба крейсера и многих судов конвоя QP-11 была предрешена.
Фашистская субмарина U-456 считалась одной из лучших в так называемой «Волчьей стае» – двадцатке немецких подлодок, рыскающих в поисках добычи в северных морях у берегов Норвегии, а ее командир капитан-лейтенант Макс Тайхерт прослыл мастером «бесперископной атаки».
В этот день вахтенный, стоявший на рубке подлодки, увидел на горизонте дымок приближающегося корабля. Завыла сирена – срочное погружение, и лодка ушла на перископную глубину. На «Эдинбурге» не было современных радиолокационных устройств, позволяющих обнаружить противника, поэтому вскоре корпус крейсера встал в створ оптического прибора подводной лодки, обозначенного черным крестом. Час X настал.
Две торпеды наперегонки, словно голодные хищники, устремились к своей жертве. Секунда, вторая, третья… И раздается оглушительный взрыв. Следом второй. Этих двух торпед хватило, чтобы нанести серьезнейший урон «Эдинбургу». Вышли из строя машинное отделение, центр связи, генераторы и системы главного калибра. На корме оторвало руль и два винта. Тяжело раненный корабль лишился хода и управления. Но команда отчаянно боролась: остановлена течь, запущены генераторы, оживлены орудия, уменьшился крен.
Конвой QP-11 находился рядом. Из его охранения на помощь «Эдинбургу» бросились два английских эсминца. Вскоре к ним присоединились «Гремящий» и «Сокрушительный». Они помогли отогнать подлодку и приступили к буксировке судна назад в Мурманск. Корабли конвоя также спешили на помощь крейсеру. Одновременно на перехват конвоя, словно стая стервятников к раненому зверю, мчались три эсминца из немецкой эскадры «Арктика» и еще одна подлодка U-209.
В полдень 1 мая произошла первая жестокая схватка. Бой длился 5 часов. Серьезные повреждения получили как корабли конвоя, так и их противники. Но фашисты были вынуждены отступить. Охраняемый конвой двинулся во льды, а часть военных кораблей продолжила сопровождение «Эдинбурга».
На рассвете 2 мая началась повторная атака немцев. Разделившись на мелкие группы, они напали в том числе и на транспортные корабли конвоя, на одном из которых находился мой отец. Одна из немецких подлодок выпустила по судну торпеду. После мощного взрыва корабль накренился и, скрипя всем своим железным телом, начал погружаться. Члены экипажа по команде командира стали спускать на воду спасательные шлюпки и плоты. Но не имея в этот момент ничего, кроме собственных рук и зубов (ножи и другие острые предметы были запрещены), никак не могли развязать замерзшие канаты. Те спасательные средства, которые все-таки удалось спустить, сразу наполнялись людьми.
Шлюпка, в которую прыгнул отец почти с двухметровой высоты приподнявшегося борта корабля, с трудом отчалила в сторону английского корвета, который приближался на выручку. Через полтора часа борьбы с ледяными волнами, под канонаду морских артиллерийских орудий, он и еще несколько человек были спасены командой корабля союзника.
Но на этом не закончилась северная эпопея. Потопив транспортное судно, немецкая субмарина, войдя в раж и будучи незамеченной нашими миноносцами и тральщиками, подошла на расстояние атаки и произвела залп – и снова в левый борт крейсера «Эдинбург». Это для него было уже смертельно.
Командир конвоя приказал экипажу крейсера перейти на другие суда, а «Эдинбург» утопить. К девяти утра оставшиеся в живых 740 членов экипажа перешли на корабли сопровождения, а английский эсминец выпустил по нему торпеду. Крейсер с развевающимися флагами Святого Георга и города Эдинбурга погрузился в Баренцево море, унося с собой 57 погибших моряков и… пять с половиной тонн золота.
Караван из оставшихся кораблей продолжил свой путь до берегов Англии. Через несколько месяцев отец вернулся с обратным конвоем на Родину. Ему еще предстояло долго сражаться на наших морских рубежах и победно завершить жестокую схватку с врагом на Дальнем Востоке в войне с Японией.
«Ну а что же стало с золотом?» – спросите вы.
Подводные работы по подъему драгоценного металла начались в 1981 году. Используя новейшее оборудование, английская водолазная компания установила абсолютный для того времени рекорд в истории поиска морских сокровищ. С глубины 250 метров, в чрезвычайно опасных и трудных условиях, из недр «Эдинбурга» был извлечен 431 слиток золота. Учитывая, что глубоководная операция была сопряжена со значительным риском и все затраты взяла на себя фирма, она получила 45% от суммы, оцениваемой в 81 миллион долларов. Оставшиеся 55% были поделены в соотношении 2:1 между СССР и Англией в соответствии с советско-британским договором, принятым ранее. Через 5 лет водолазам удалось обнаружить еще 35 золотых слитков из тайного груза «Эдинбурга», а пять навсегда остались лежать на дне Баренцева моря.
Юрий ЩЕМЕЛЕВ, технический инспектор труда ЦК Профсоюза работников народного образования и науки РФ
Выбор читателей
Комментарии