На чтение: ≈ 21 мин.Из досье “УГ”
Селезнев Геннадий Николаевич. С декабря 1988-го по февраль 1991-го – главный редактор “Учительской газеты”. Десятый за ее историю. Но единственный, кто имеет особый патент на изобретение удивительного праздника – конкурса “Учитель года”.
Совершенно очевидно, что подробности политической жизни председателя Государственной Думы Геннадия Селезнева начиная с января 1996 года были все это время на виду не только нашей страны. На следующий же день после своего политического взлета Геннадий Николаевич первое интервью безоговорочно дал “Учительской газете”. Читатель может помнить его снимок на обложке – в новом кабинете и заголовок “Наш человек в Думе?” С вопросом. В Думе, кроме учительских проблем, его ожидали 500 законов, оставленных законодателями-предшественниками.
Тогда в нашей беседе Селезнев подчеркнул: “Нищий учитель – не опора государству”. Проблемы образования с тех пор мало в чем изменились – задержки с зарплатой, отсутствие финансирования, необходимость полной законодательной базы.
И, конечно, начиная это свое интервью с Геннадием Николаевичем, я прошу ответить его на вопросы, которые очень часто звучат в письмах наших читателей о судьбе образования в России. Как он оценивает все происходящее в отрасли, в чем видит причину такой нашей жизни? Что попытался сделать за эти годы для образования? Одним словом, чьим человеком в Думе он стал?
– В том, что учитель до сих пор остается нищим, как, впрочем, и военный, и инженер-“оборонщик”, есть доля и нашей вины. Государственная Дума, вообще парламент – такая же составная, хотя конституционно ослабленная, часть властной пирамиды, как президент и правительство.
Мы разрабатывали и принимали законы, направленные на улучшение положения российской школы и учителей. На предстоящей сессии предполагается принять федеральный закон “О федеральной программе развития образования в Российской Федерации”, проект которой одобрен Правительством РФ и представлен на утверждение в Государственную Думу. Финансирование этой программы предусмотрено в проекте федерального бюджета на 2000 год в сумме 1,5 млрд. руб.
В сентябре в Санкт-Петербурге состоялись парламентские слушания по вопросу “Образование и наука: современное состояние и перспективы развития на рубеже третьего тысячелетия”.
В проекте федерального бюджета на 2000 год предусмотрено увеличение финансирования по разделу “Образование” на 51% относительно 1999 года. Однако этот проект целесообразно рассматривать в относительных величинах к исполняемому бюджету 1999 года. И тогда сразу видно, что проект бюджета-2000 обрекает работников образования на обнищание. К сожалению, многие подобные законодательные проекты правительства, мягко говоря, не способствуют развитию отрасли. Как и то, что президент отклонил два важных закона – “Об образовании лиц с ограниченными возможностями здоровья” и “О неотложных мерах государственной поддержки начального профессионального образования”.
Нынешний председатель Правительства РФ В.Путин 17 августа 1999 года дал поручения – обеспечить бесперебойное снабжение образовательных учреждений федерального ведения топливно-энергетическими ресурсами и не допускать отключения их от источников теплоэнергоснабжения из-за непоступления средств из федерального бюджета на оплату соответствующих коммунальных услуг. Даны соответствующие поручения министру финансов и другим руководителям федеральных органов исполнительной власти. Будем надеяться, что у председателя правительства хватит характера потребовать исполнения поручений.
Но сколько бы хороших и умных законов ни было написано и принято, если не работает хотя бы один из них, значит, несовершенна вся система управления государством. В этом виноваты и мы, парламентарии, как часть системы. А несовершенство ее, считаю, заложено в Конституции, составленной под одного конкретного человека – президента – и передающей ему фактически неограниченную власть. В соответствии с российским Основным Законом, Государственная Дума не обладает правом контроля за претворением законов, ею принятых, в жизнь. Мы должны были бы изменить подобное положение, но благодаря политике правой части думских кресел законопроекты о внесении поправок в Конституцию не собирали необходимого числа голосов.
– Последние события: информация в западных и наших газетах об утечке валюты из России, о причастности к этому президента и его семьи всколыхнули политическую элиту мира. Такое впечатление, что она не хочет больше видеть российскую в своих рядах. Но ведь капиталы вывозились из России при всех правительствах? Что делать нам сейчас, как бы поступили вы на месте президента?
– Во всей истории, связанной с обвинениями отдельных лиц в вывозе капиталов, в коррупции и т.д., я решительно выступаю против создания негативного образа России как криминального, коррумпированного государства. Мы, честные и порядочные люди, душой болеющие за Родину, не должны страдать по вине кучки нечистоплотных личностей, главной жизненной заботой которых является желание набить собственный карман любыми средствами. Россия не имеет с ними ничего общего.
Думаю, президенту сейчас необходимо устроить “чистку рядов” своих назначенцев с целью строгой проверки соответствия обвинений действительности. Кроме того, наверное, было бы правильно обратиться к народу, заявить о своей непричастности ко всему, о чем сейчас говорит российская и мировая пресса, и подать в суд на клеветников. Конечно, все это может делать человек с абсолютно чистой совестью.
– А у вас есть кредитная карточка, счет в иностранном банке?
– Да… Сбербанка России.
– Другая, не менее острая проблема – война в Дагестане. Еще в декабре 1994 года Госдума выступила против военного разрешения конфликта в Чечне. Сейчас он зашел так далеко, что проливается кровь стариков и детей – фронт дошел до Москвы. Тогда вы критиковали нерасторопных военных, а что скажете теперь?
– Война на Кавказе – результат политики, которую проводят президент и его окружение с 1992 года. Кавказский пожар питается общим развалом экономики России, связанными с ним социальными бедствиями, ослаблением армии, спецслужб, структур Министерства внутренних дел, системы федеральной власти. Я бы сказал, что кавказская война – прямое следствие Беловежской пущи и расстрела Верховного Совета в октябре 1993-го. Тогда были заложены мины национализма, сепаратизма, террора. Сегодня они взрываются, унося жизни тысяч ни в чем не повинных людей, тысяч мальчишек, едва успевших надеть военную форму и научившихся держать в руках автомат.
Считаю самым главным и необходимым сегодня уничтожение бандитских баз и учебных центров на территории России, разгром незаконных вооруженных формирований. Следует установить личности их главарей, примерно и публично наказать их. Но только военными, силовыми методами проблемы Кавказа не решить.
Нужно незамедлительно принять меры по ослаблению социальной напряженности в этом регионе, по созданию рабочих мест, возрождению экономики.
Нужно наращивать политические усилия, ускорив и ужесточив переговоры с тем правительством Чечни, которое признается там легитимным, заручившись его поддержкой и в борьбе с государственным терроризмом Чечни, и в налаживании цивилизованных отношений Чечни с соседями, и в решении ее социальных проблем.
– Ваш соратник по КПРФ Г. Зюганов недавно заметил, что монополия на власть и истину погубили КПСС. Сейчас у нас больше сотни партий и политических объединений. Что ждет их? В том числе КПРФ?
– Не считаю себя вправе сейчас, во время предвыборной кампании, давать какие-либо прогнозы о судьбе партий и объединений. Надеюсь, ничто не помешает избирателям самим определить их судьбу в ходе предстоящих парламентских выборов в декабре.
– В 96-м в своем интервью “УГ” вы твердо заявили, что не чувствуете себя российским Квасневским. Но все-таки потом не удержались и высказались о том, что могли бы себя предложить кандидатом в президенты России. Или ограничитесь выборами в Думу, где с вами в одном избирательном округе оказался и бывший премьер, ваш земляк С. Степашин?
– Сегодня я думаю только о выборах в Государственную Думу. Идея парламентаризма, депутатская деятельность представляют для меня огромную важность, занимают одно из первых мест в системе моих жизненных ориентиров. О борьбе за пост президента пока, считаю, не время задумываться. Могу повторить только ранее сказанное: если широкая коалиция левоцентристских сил выдвинет мою кандидатуру, я готов ступить на этот тернистый, нелегкий путь.
Что же касается конкуренции с С.Степашиным по 209-му избирательному округу в Санкт-Петербурге, думаю, его ждет поражение. Сергей Вадимович, очевидно, не учел, что Выборгская сторона – “мой” район. Там я вырос, жил, там мои корни, там до сих пор живут мои друзья, там меня помнят и знают. А что он сделал для России? Он “дитя” президента, “герой” кавказской войны, человек, обещавший быстро найти убийц Маневича, Филиппова, Старовойтовой, освободить из чеченского плена своего соратника генерала Шпигуна. И что же? Ни-че-го! Избиратели об этом, конечно же, знают.
– А есть ли у вас вариант жизни, если вы не проходите в Думу? Что стали бы делать тогда? Газетному делу не разучились?
– Нет, не разучился газетному делу. Журналистику по-прежнему люблю. Уверен, сумею делать неплохое, интересное и полезное читателям издание. Так что не пропаду и куском хлеба себя обеспечу.
– Е.Примаков, вспоминая свое спикерство в Верховном Совете СССР, как-то сказал, что порой от однообразия выступающих просто засыпал. Не случалось ли подобного с вами?
– Случается обратное – часто приходится недосыпать, чтобы успеть переделать всю думскую работу, прочитать письма избирателей, ответить на них. Работая в Государственной Думе, скуки не ведаешь, а вот постоянный дефицит времени – вещь обыденная.
– Когда вас выбрали председателем Госдумы, то вы говорили, что хотели бы взять отдельные качества Лукьянова, Рыбкина, Хасбулатова. А вам самому спикер Селезнев нравится? Все еще учитесь и работаете над собой?
– Председатель Государственной Думы Селезнев мне, безусловно, симпатичен. Однако список претензий к нему у меня имеется. Очень многое еще нужно успеть, очень многому еще предстоит научиться. Полагаю способность постоянного самосовершенствования одной из главнейших черт характера человека. Сам стараюсь развивать в себе эту способность, и, наверное, поэтому подвержен острым приступам недовольства собой. Не менее свойственно мне и стремление к постановке перед собой сверхзадач. Зато радость, которую испытываю, если удается с ними справиться, всеобъемлюща. Ради нее стоит презреть спокойную жизнь.
– А имиджмейкеры помогают? Дочка еще не доросла до такого уровня? Ведь она у вас – психолог.
– Считаю, самый лучший имиджмейкер – конкретные результаты деятельности человека.
Моя дочь – психолог по образованию и, говорят, весьма талантлива в своей области. Но ей, к счастью, не приходит в голову начинать работу над построением моего образа. Убежден, что родители должны до определенного возраста заботиться о том впечатлении, которое могут произвести на людей их дети. Если происходит наоборот, значит, что-то неправильно либо в семье, либо с головами родителей.
– В Гуманитарном университете Н. Нестеровой декан богословского факультета – внук последнего председателя Российской Думы Родзянко. А как думаете, когда будут говорить о ваших внуках, вспомнят, кто был их дед?
– У меня была нелегкая жизнь, и я отношусь к категории людей, привыкших самостоятельно торить свою дорогу. Поэтому не приемлю, когда степень родства с той или иной выдающейся личностью возводится в ранг безусловных достоинств или, что еще хуже, профессии человека.
– В декабре будет выбрана новая Государственная Дума. Она может поменять правительство. Но любое правительство может работать нормально, лишь опираясь на большинство в Думе. Наступят ли у нас такие времена?
– Даже новая Дума не в состоянии поменять правительство. Пока в руках российского президента сосредоточена почти самодержавная власть, пока правительство неподотчетно парламенту, пока Конституция позволяет одному человеку по пустому капризу или исходя из персональной трактовки интересов страны устраивать кабинетную чехарду, ни стабильности, ни подъема экономики, ни вообще нормальной жизни нам не дождаться.
Поэтому, полагаю, первое, чем предстоит заняться новой Думе, – внесение поправок в Конституцию.
…Зная своего собеседника уже три десятка лет, проработав с ним не один год в ленинградской “Смене”, затем в “Комсомолке”, а потом и в “Учительской”, хочу сказать о его одном теперь, наверное, уникальном личном качестве, которое всегда мне очень импонировало. Геннадий Николаевич умеет держать слово. Говорит он негромко, спокойно, чаще с улыбкой. Но никогда не нарушает своих обещаний. Это вряд ли смогут оспорить различные оппоненты его политических взглядов. Да и здесь его можно уважать, поскольку он их не меняет по нескольку раз на день. Но наша рубрика – о людях, судьба которых навсегда связана с биографией “Учительской”, и поэтому я тоже хочу сказать о человеческом, поскольку свою позицию политика мой собеседник уже высказал. Я сам оказался в “Учительской” только благодаря Селезневу. В декабре 1988 года в корпункте “Комсомолки” Николая Долгополова в Париже раздался звонок. Поговорив о делах, шеф попросил передать его гостю из Москвы поскорее вернуться домой. Николай тут же разыскал меня и с присущим ему трепетом передал о вызове в Москву.
– Наверное, тебя ждет интересное предложение, – по-хорошему позавидовал мой друг. В то время я уже третий месяц исполнял обязанности главного редактора “Собеседника”.
– Я ухожу главным редактором в “Учительскую газету”, – сообщил мне Геннадий Николаевич. – Ты будешь ответственным секретарем.
Два месяца, пока я сдавал дела в “Собеседнике”, меня ждала новая должность. Понятно – самая беспокойная и хлопотная в газете. 1990 год мы встретили новым макетом. Первый номер был самым заметным по элегантности и газетному стилю. Работалось интересно. Главный не давил, и это всегда придавало сил. В 1989-м мы перестали печатать отчеты Полютбюро: мы выходили три раза в неделю, и другие газеты успевали его опубликовать на день раньше. В 1990-м у нас исчез девиз всех советских газет “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”. А ведь мы были газетой ЦК КПСС. Но здравомыслия хватило, чтобы отделаться от таких маленьких несуразностей. Мои предложения по этому поводу главный выслушивал внимательно и, наверное, сам задумывался, к каким это пролетариям мы обращаемся…
Если хочешь изменять мир, умей меняться сам – гласит древняя мудрость. Когда мы сидели в думском кабинете Селезнева, он уже не пил кофе, без которого раньше не мог пробыть и часа. Перед ним стояла чашка чая.
…В конце 90-го я перешел на другую работу. Вернулся в “Учительскую” несколько в ином качестве в конце 1995 года к преемнику Селезнева. Но это уже новая жизнь и другая история.
Юрий КОВЕШНИКОВ
На снимке:
Москва. Кремль. Президент СССР М. Горбачев принимает победителя первого Всесоюзного конкурса “Учитель года” А. Сутормина (второй справа) и его лауреатов. Слева автор проекта, которому уже десять лет, – Г. Селезнев.
Выбор читателей
Комментарии