На чтение: ≈ 23 мин.Задачи: знакомить учащихся с классической литературой через игровую и театральную деятельность, воспитывать интерес к ней; продолжать знакомство с русским фольклором.
Оборудование:
– сменная ширма;
– костюмы;
– стол, скамья, окно;
– музыкальное сопровождение: звукозапись колокольного звона; звукозапись метели; музыкальное произведение Н. А. Римского – Корсакова «Ночь перед Рождеством».
В зале тушится яркий свет. Горят гирлянды – звезды. Звучит нежная, тихая инструментальная композиция. Из-за занавеса по обе стороны сцены по очереди выходят два ангела – ведущих.
Ведущий 1: Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа.
Ведущий 2: Морозило сильнее, чем с утра; но зато так было тихо, что скрып мороза под сапогом слышался за полверсты. Еще ни одна толпа парубков не показывалась под окнами хат; месяц один только заглядывал в них украдкою, как бы вызывая принаряживавшихся девушек выбежать скорее на скрыпучий снег.
Ведущий 1: Тут через трубу одной хаты клубами повалился дым и пошел тучею по небу, и вместе с дымом поднялась ведьма верхом на метле.
Ведущий 2: Ведьма поднялась так высоко, что одним только черным пятнышком мелькала вверху. Но где ни показывалось пятнышко, там звезды, одна за другою, пропадали на небе.
Ведущий 1: Скоро ведьма набрала их полный рукав. Три или четыре еще блестели. Вдруг, с другой стороны показалось другое пятнышко… Это был черт, которому последняя ночь осталась шататься по белому свету и выучивать грехам добрых людей. Завтра же, с первыми колоколами к заутрене, побежит он без оглядки, поджавши хвост, в свою берлогу.
Ведущий 2: Между тем черт крался потихоньку к месяцу, и уже протянул было руку, схватить его; но вдруг отдернул ее назад, как бы обжегшись, пососал пальцы, заболтал ногою и забежал с другой стороны, и снова отскочил и отдернул руку. Однако ж, несмотря на все неудачи, хитрый черт не оставил своих проказ. Подбежавши, вдруг схватил он обеими руками месяц, кривляясь и дуя, перекидывал его из одной руки в другую, как мужик, доставший голыми руками огонь для своей люльки; наконец поспешно спрятал в карман и, как будто ни в чем не бывало, побежал далее.
Ведущий 1: В Диканьке никто не слышал, как черт украл месяц…
По ходу рассказа ведущих, Солоха и черт в танце-пантомиме показывают все описанные действия и скрываются за занавесом.
Ведущий 2: Но какая же была причина решиться черту на такое беззаконное дело? А вот какая: кузнец, силач и детина хоть куда, который черту был противнее проповедей отца Кондрата, наверное, придет к дочке богатого казака Чуба, красавице на всем селе, которая останется дома одна.
Ведущий 1: В досужее от дел время кузнец занимался малеваньем и слыл лучшим живописцем во всем околотке. Торжеством его искусства была картина, намалеванная на стене церковной в правом притворе, в которой изобразил он Святого Петра в день страшного суда, с ключами в руках, изгонявшего из ада злого духа…
Вакула с кистью в руках «малюет» ангелов на занавесе сцены. Черт выглядывает из-за угла, злится, грозит Вакуле кулаком.
Ведущий 2: И с той поры черт поклялся мстить кузнецу. Одна только ночь оставалась ему шататься на белом свете; но и в эту ночь он выискивал чем-нибудь выместить на кузнице свою злобу.
Ведущий 1: Теперь посмотрим, что делает, оставшись одна, красавица дочка. Оксане не минуло еще и семнадцати лет, как во всем почти свете, и по ту сторону Диканьки, и по эту сторону Диканьки, только и речей было, что про нее. Парубки гуртом провозгласили, что лучшей девки не было еще никогда и не будет никогда на селе. Оксана знала и слышала всё, что про нее говорили, и была капризна, как красавица. Парубки гонялись за нею толпами, но, потерявши терпение, оставляли мало по малу и обращались к другим, не так избалованным. Один только кузнец был упрям и не оставлял своего волокитства, несмотря на то, что и с ним поступаемо было ничуть не лучше, как с другими.
Всё это время Оксана вертится перед зеркалом и прихорашивается, примеряя то одно украшение, то другое.
Оксана (сама с собою глядя в зеркало): Что людям вздумалось расславлять, будто я хороша? Лгут люди, я совсем не хороша. Разве черные брови и очи мои так хороши, что уже равных им нет и на свете? Что тут хорошего в этом вздернутом кверху носе? и в щеках? и в губах? будто хороши мои черные косы? Ух! Их можно испугаться вечером: они, как длинные змеи, перевились и обвились вокруг моей головы. Я вижу теперь, что я совсем не хороша! (Отодвигает несколько подалее от себя зеркало, восклицает) Нет, хороша я! Ах, как хороша! Чудо! Какую радость принесу я тому, кого буду женою! Как будет любоваться мною мой муж! Он не вспомнит себя.
Тихо и незаметно входит Вакула. Он, пожимая плечами, наблюдает, как вертится Оксана у зеркала.
Вакула (тихо говорит в сторону): Чудная девка! И хвастовства у нее мало! С час стоит, глядясь в зеркало, и не наглядится, и еще хвалит себя вслух!
Оксана (продолжает говорить сама с собою, глядя в зеркало и усмехаясь): Да, парубки, вам ли чета я? Вы поглядите на меня, как я плавно выступаю; у меня сорочка шита красным шелком. А какие ленты на голове! Вам век не увидать богаче галуна! Всё это накупил мне отец мой для того, чтобы на мне женился самый лучший молодец на свете!
Оксана (оборачивается, видит кузнеца, вскрикивает от неожиданности и тут же набрасывается на него со словами): Зачем ты пришел сюда? Разве хочется, чтобы выгнала за дверь лопатою? Вы все мастера подъезжать к нам. Вмиг пронюхаете, когда отцов нет дома. О! я знаю вас! Что, сундук мой готов?
Вакула (говорит, комкая от волнения в руках шапку): Будет готов, мое серденько, после праздника будет готов. Если бы ты знала, сколько возился около него: две ночи не выходил из кузницы; зато ни у одной поповны не будет такого сундука. А как будет расписан! Хоть весь околоток выходи своими беленькими ножками, не найдешь такого! По всему полю будут раскиданы красные и синие цветы. Гореть будет, как жар. Не сердись же на меня! Позволь хоть поговорить, хоть поглядеть на тебя!
Оксана (сменяя гнев на милость, кокетливо): Кто ж тебе запрещает? Говори и гляди!
Вакула (говорит с осторожностью и пытается присесть рядом на скамью): Позволь и мне сесть возле тебя!
Оксана (вскакивает, отряхивает платье и говорит свысока): Чего тебе еще хочется? Ему когда мед, так и ложка нужна! Поди прочь, у тебя руки жестче железа. Да и сам ты пахнешь дымом. Я думаю, меня всю обмарал сажею!
Вакула (в сторону, грустно повесив голову): Не любит она меня. Ей всё игрушки; а я стою перед нею, как дурак, и очей не свожу с нее. И всё бы стоял перед нею, и век бы не сводил с нее очей! Чудная девка! Чего бы я не дал, чтобы узнать, что у нее на сердце, кого она любит. Но нет, ей и нужды нет ни до кого. Она любуется сама собою; мучит меня бедного; а я за грустью не вижу света; а я ее так люблю, как ни один человек на свете не любил, и не будет никогда любить.
Оксана (весело): Правда ли, что твоя мать ведьма?
Вакула (тоже весело): Что мне до матери? ты у меня мать и отец и всё, что ни есть дорогого на свете. Если б меня призвал царь и сказал: кузнец Вакула, проси у меня всего, что ни есть лучшего в моем царстве, всё отдам тебе. Прикажу тебе сделать золотую кузницу, и станешь ты ковать серебряными молотами. Не хочу, сказал бы я царю, ни каменьев дорогих, ни золотой кузницы, ни всего твоего царства. Дай мне лучше мою Оксану!
Оксана: Видишь какой ты! только отец мой сам не промах. Увидишь, когда он не женится на твоей матери. (обеспокоенно посматривает в окно) Однако ж девчата не приходят… Что б это значило? Давно уже пора колядовать. Мне становится скучно.
Вакула: Бог с ними, моя красавица!
Оксана (дерзко, с вызовом): Как бы не так! С ними, верно, придут парубки. Тут-то пойдут балы. Воображаю, каких наговорят смешных историй!
Вакула (с горечью в голосе): Так тебе весело с ними?
Оксана (кокетливо): Да уж веселее, чем с тобою. А! Кто-то стукнул, верно, девчата с парубками! (подбегает к окну и смотрит).
Вакула (в сторону): Чего мне больше ждать? Она издевается надо мною. Ей я столько же дорог, как перержавевшая подкова. Но если ж так, не достанется, по крайней мере, другому посмеяться надо мною. Пусть только я, наверное, замечу, кто ей нравится более моего; я отучу… (громко) Постой, я сам отворю!
Вбегает толпа девушек с мешками, смеясь, окружает Оксану. Достают из мешков подарки за колядки, хвастаются. Оксана веселится. Кузнец стоит в стороне. Неожиданно Оксана обращает внимание на сапожки одной из девушек.
Оксана: Э, Одарка! У тебя новые черевики! Ах, какие хорошие! И с золотом! Хорошо тебе, Одарка, у тебя есть такой человек, который всё тебе покупает; а мне некому достать такие славные черевики.
Вакула: Не тужи, моя ненаглядная Оксана! Я тебе достану такие черевики, какие редкая панночка носит!
Оксана (надменно, с иронией): Ты? Посмотрю я, где ты достанешь черевики, которые могла бы я надеть на свою ногу. Разве принесешь те самые, которые носит царица.
Девчата (весело): Видишь, каких захотела!
Оксана: Да! Будьте все вы свидетельницы, если кузнец Вакула принесет те самые черевики, которые носит царица, то, вот мое слово, что выйду тот же час за него замуж.
Девушки убегают, смеясь.
Вакула (сам с собой): Смейся, смейся! Я сам смеюсь над собою! Думаю, и не могу вздумать, куда девался ум мой. Она меня не любит — ну, бог с ней! будто только на всем свете одна Оксана. Слава богу, девчат много хороших и без нее на селе. Да что́ Оксана? С нее никогда не будет доброй хозяйки; она только мастерица рядиться.
За занавесом слышится звонкий смех девчат и слова Оксаны: «Достань, кузнец, царицыны черевики, выйду за тебя замуж!».
Кузнец обхватывает голову руками и убегает прочь.
В доме Солохи.
Черт молча увивается вокруг Солохи, то становясь перед ней на колено, то прижимая руки к своей груди и закатывая к небу глаза. В это время раздается стук в дверь. Черт начинает метаться по комнате. Находит пустой мешок (мешки сделаны без дна). Запрыгивает в него. Солоха отворяет двери, входит пан Голова.
Голова: Пошел я, было к дьяку, да поднялась метель, куда-то месяц запропастился. А я увидел вот свет в твоей хате и решил заглянуть на огонек.
Солоха подходит с подносом к Голове, чтобы угостить дорогого гостя, но в это время снова раздается стук в дверь.
Голова (тревожно): Спрячь меня куда-нибудь. Мне не хочется теперь встретиться с дьяком.
Солоха прячет его в мешок и впускает дьяка, который обходит комнату, потирая руки, садится к столу и с некой осторожностью спрашивает.
Дьяк (дотрагиваясь до руки Солохи): А что это у вас, великолепная Солоха?
Солоха (игриво, несколько удивленно): Как что? Рука, Осип Никифорович!
Дьяк (сердечно, довольный собой): Хм! Рука! Хе, хе, хе! (пройдясь по комнате, дотронувшись до украшения на шее Солохи) А что это у вас, дражайшая Солоха?
Солоха (игриво, несколько удивленно пожимая плечами): Будто не видите, Осип Никифорович! Шея, а на шее монисто!
Дьяк (с довольной улыбкой): Хм! На шее монисто! Хе, хе, хе!
Неожиданный стук в дверь застает дьяка врасплох.
Дьяк (испуганно): Ах, боже мой, стороннее лицо! Что теперь, если застанут особу моего звания?.. Дойдет до отца Кондрата… Ради Бога, добродетельная Солоха, ваша доброта, как говорит писание Луки, глава трина… трина… Стучатся, ей Богу, стучатся! Ох! Спрячьте меня куда-нибудь!
Он в растерянности пытается спрятаться под стол, под лавку… Солоха отовсюду вытягивает его и сажает в мешок. Входит Чуб.
Чуб (весело, иронично): Здравствуй, Солоха! Ты, может быть, не ожидала меня, а? Правда, не ожидала? может быть, я помешал… Может быть, ты кого-нибудь спрятала уже, а?
Солоха спешит с подносом угостить гостя.
Чуб: Я думаю, у меня горло замерзло от проклятого мороза…Послал же бог такую ночь перед Рождеством! Как схватилась, слышишь, Солоха, как схватилась… Эк окостенели руки: не расстегну кожуха! Как схватилась вьюга…
Раздается стук в дверь и голос кузнеца.
Вакула (сердито): Отвори!
Чуб (испуганно): Стучит кто-то!
Вакула (сердито, нетерпеливо): Отвори!
Чуб (испуганно): Это кузнец! Слышишь, Солоха, куда хочешь девай меня; я ни за что на свете не захочу показаться этому выродку проклятому, чтоб ему набежало, дьявольскому сыну, под обеими глазами по пузырю в копну величиною!
Солоха, испугавшись сама, мечется, как угорелая, и, позабывшись, дает знак Чубу лезть в тот самый мешок, в котором сидит уже дьяк.
Кузнец вошел, не говоря ни слова, не снимая шапки, и почти повалился на лавку. Кузнец рассеянно оглядел углы своей хаты, остановил глаза на мешках.
Вакула: Зачем тут лежат эти мешки? Их давно бы пора убрать отсюда. Через эту глупую любовь я одурел совсем. Завтра праздник, а в хате до сих пор лежит всякая дрянь. Отнести их в кузницу! Неужели не выбьется из ума моего эта негодная Оксана? Не хочу думать о ней; а всё думается, и как нарочно, о ней одной только. Отчего это так, что дума против воли лезет в голову? (пробует поднять мешки) Кой черт, мешки стали как будто тяжелее прежнего! Тут, верно, положено еще что-нибудь кроме угля. Дурень я! я и позабыл, что теперь мне всё кажется тяжелее. Прежде, бывало, я мог согнуть и разогнуть в одной руке медный пятак и лошадиную подкову; а теперь мешков с углем не подыму. Скоро буду от ветра валиться. Нет, что я за баба! Не дам никому смеяться над собою! Хоть десять таких мешков, все подыму.
Вакула «поднимает» мешки без дна, «взваливает» себе на плечо (те, кто находятся в мешках незаметно идут в мешках со сцены за занавес).
За занавесом раздаются смех, колядки:
Щедрик, ведрик! Дайте вареник, Грудочку кашки, Кильце ковбаски!
На сцену из-за занавеса выбегает кузнец. У него за плечами один мешок. Он бросает его. Из мешка выбирается черт и прыгает сзади ему на плечи.
Черт (загадочно): Это я — твой друг, всё сделаю для товарища и друга! Денег дам сколько хочешь. Оксана будет сегодня же наша!
Вакула (почесывая в раздумье затылок): Изволь! За такую цену готов быть твоим!
Черт (в сторону, смеясь): Теперь-то попался кузнец! Теперь-то я вымещу на тебе, голубчик, все твои малеванья и небылицы, взводимые на чертей. Что теперь скажут мои товарищи, когда узнают, что самый набожнейший из всего села человек в моих руках? (пискляво) Ну, Вакула! Ты знаешь, что без контракта ничего не делают.
Вакула: Я готов! У вас, я слышал, расписываются кровью; постой же, я достану в кармане гвоздь!
Вакула изловчился и поймал черта за хвост.
Черт (смеясь): Вишь, какой шутник! Ну, полно, довольно уже шалить!
Вакула (крестясь и держа черта за хвост): Постой, голубчик! А вот это как тебе покажется? Постой же, будешь ты у меня знать подучивать на грехи добрых людей и честных христиан.
Кузнец, не выпуская хвоста, вскочил на черта верхом и поднял руку для крестного знамения.
Черт (жалобно): Помилуй, Вакула! Всё, что для тебя нужно, всё сделаю, отпусти только душу на покаяние: не клади на меня страшного креста!
Вакула: А, вот каким голосом запел! Теперь я знаю, что делать. Вези меня сей же час на себе! Слышишь, неси как птица!
Черт (жалобно, печально): Куда?
Вакула: В Петербург, прямо к царице!
Вакула верхом на черте скрывается за занавесом.
Появляются с другой стороны сцены. Вакула слезает с черта. Тот пытается тут же убежать. Звонят колокола.
Вакула (держит черта за хвост): Куда? Постой, приятель, еще не всё: я еще не поблагодарил тебя.
Схвативши хворостину, отвесил он ему три удара, и черт припустил бежать. Кузнец убегает вслед за ним.
В доме Чуба.
Входит Чуб, садится. Раздается стук в дверь. Входит кузнец. Опускается перед Чубом на колено.
Вакула: Помилуй, батько! Не гневись! Вот тебе и нагайка: бей, сколько душа пожелает, отдаюсь сам; во всем каюсь; бей, да не гневись только!
Чуб (несколько раз слегка ударив Вакулу по согнутой спине): Ну, будет с тебя, вставай! Старых людей всегда слушай! Забудем всё, что было меж нами! Ну, теперь говори, чего тебе хочется?
Вакула: Отдай, батько, за меня Оксану!
Чуб (немного подумав, хлопает Вакулу по плечу): Добре! Посылай сватов!
Вакула поднимается с колена. Входит Оксана. Увидев кузнеца, вскрикивает от неожиданности.
Вакула (разворачивает сверток и достает башмачки): Погляди, какие я тебе принес черевики! Те самые, которые носит царица.
Оксана (застенчиво улыбаясь кузнецу): Нет! Нет, мне не нужно черевиков! Я и без черевиков…
Вбегает веселая толпа парубков и девчат. Они окружают Вакулу и Оксану. Звучит веселая музыка. Все веселятся. Занавес.
Н.В.Гоголя перечитала: Татьяна Парфенова, учитель немецкого языка средней школы №16 им. Д.М.Карбышева города Черногорска Республики Хакасия
Иллюстрация: кадр из фильма \”Вечера на хуторе близ Диканьки\”.
Выбор читателей
Комментарии