«Счастье, дружок, как вода…». Как повстречались Иван Алексеевич и Лев Николаевич

Свои воспоминания о Толстом Бунин начал с фразы: «Я чуть не с детства жил в восхищении им… В отрочестве чувства к Толстому были у меня уже непростые. Отец говорил: – Я его немного знал. Во время севастопольской кампании встречал, играл с ним в карты в осажденном Севастополе.

И, помню, я на него смотрел с восторженным удивлением: живого Толстого видел!»Иван Алексеевич всю жизнь относился к Толстому с восторгом, с любовью рассказывал и писал о нем. Об этом мне напомнило фото, которое в начале 1979 года получил из Парижа. Оно же подсказало сюжет этого рассказа.Нечаянная радостьГородок на речке Сене нам, советским людям, был доступен не больше, чем полет на Луну. Вот почему я крайне удивился, когда из почтового ящика, в который мог влезть всяк желающий, однажды извлек объемистое письмо из Парижа с иностранными марками и штемпелями. В конверте лежали газетные вырезки, касавшиеся Бунина, и фото самого классика.На лицевой стороне на узких светлых полях рукой Бунина написано: «Август 1942 г. Грасс, Пр/иморские/ А/льпы/. Н.Н. Оболенскому сердечно Ив. Б.». На обратной стороне Бунин начертал слова, которые любил повторять: «Счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету». Коротаев* – Пьеру. «Война и мир».Николай Николаевич со знатной фамилией Оболенский писал, что ему весьма импонирует мое изучение жизни и творчества Ивана Алексеевича и нравятся публикации о русской эмиграции. И как «дань этой признательности – фото Бунина», которое по мысли корреспондента могло «пригодиться для литературной работы».У ТолстогоВосторженное отношение Бунина к великому старцу общеизвестно. 19 июня 1890 года 19-летний Бунин отправил в Ясную Поляну письмо. Он сообщал, что с глубоким интересом следит за всем, что пишет Лев Николаевич. Поражен мудростью его мыслей. Просил разрешения посетить Толстого.В феврале 1893 года в очередном письме предлагает услуги в помощи голодающим. В июле вновь признается в сильном влиянии Толстого. И каждый раз получает ответы на свои послания.Когда Бунин впервые встретился с Толстым? В дневниковых записях он называет конец декабря 1893 года. Однако из его «Воспоминаний» можно понять, что произошло памятное событие в самом начале января 1894 года. Да простит меня читатель за обширную цитату (с сокращениями). Свою встречу с Толстым Бунин воспел с удивительной силой. Итак, Москва, Хамовники, усадьба Толстого. «Прямо передо мной крутая лестница, крытая красным сукном. Правее, под нею, запертая дверь, за которой слышны гитары и веселые молодые голоса, удивительно беззаботные к тому, что они раздаются в таком совершенно необыкновенном доме.- Как прикажете доложить?- Бунин.- Как-с?- Бунин.- Слушаю-с. – И лакей убегает наверх и, к моему удивлению, тотчас же, вприпрыжку, бочком, перехватывая рукой по перилам, сбегает назад:- Пожалуйте обождать наверх, в залу…А в зале я удивляюсь еще больше: едва вхожу, как в глубине его налево тотчас же, не заставляя меня ждать, открывается маленькая дверка и из-за нее быстро, с неуклюжей ловкостью выдергивает ноги, выныривает – ибо за этой дверкой было две-три ступеньки в коридор – кто-то большой, седобородый, слегка как будто кривоногий, в широкой, мешковато сшитой блузе из серой бумазеи, в таких же штанах, больше похожих на шаровары, и в тупоносых башмаках. Быстрый, легкий, страшный, остроглазый, с насупленными бровями. И быстро идет прямо на меня, быстро (и немного приседая) подходит ко мне, протягивает, вернее, ладонью вверх бросает большую руку, забирает в нее мою, мягко жмет и неожиданно улыбается очаровательной улыбкой, ласковой и какой-то вместе с тем горестной, даже как бы слегка жалостной, и я вижу, что эти маленькие глаза вовсе не страшные и не острые, а только по-звериному зоркие». (Париж. «Лев», 1950.)Толстой, словно не замечая растерянности гостя, поспешно говорит:- Бунин? Это с вашим батюшкой я встречался в Крыму? Вы что же, надолго в Москву? Зачем? Ко мне? Молодой писатель? Пишите, пишите, если очень хочется, только помните, что это никак не может быть целью жизни… Садитесь, расскажите о себе. Холосты? Женаты? С женщиной можно жить только как с женой и не оставлять ее никогда.«Мы сидели возле маленького столика. Довольно высокая старинная фаянсовая лампа мягко горела под розовым абажуром. Лицо его было за лампой, в легкой тени, я видел только очень мягкую серую материю его блузы да его крупную руку, к которой мне хотелось припасть с восторженной, истинно сыновней нежностью, да слышал его старческий слегка альтовый голос с характерным звуком несколько выдающейся челюсти…»Толстому гость был интересен. Он с любопытством расспрашивал его, внимательно слушал ответы. Беседу прервала нарядная, сияющая черным шелковым платьем, вошедшая из гостиной Софья Андреевна:- Леон, ты забыл, что тебя ждут…Толстой забрал руку гостя в свою и произнес фразу, смысл которой звучит во многих произведениях великого старца:- Не ждите много от жизни, лучшего времени, чем теперь, у вас не будет. Счастья в жизни нет, есть только зарницы его, – цените их, живите ими…Эту же мысль, запечатленную Буниным на упоминавшемся фото, повторяет Платон Коротаев*. Знать, в точку попал Толстой, что Бунин навсегда запомнил! В конце жизни Иван Алексеевич говаривал: «Был ли я счастлив? Да, минут семь, не больше!»Собрались – надо выпить!Итак, посетив Льва Николаевича, Бунин еще больше укрепился в мысли стать толстовцем. Он отправился в Полтаву. Его не оставляла мысль вести трудовой образ жизни. Первый опыт сделал когда-то в Ельце – помогал на кладбище ваять надгробия. Я посетил это кладбище: к сожалению, плодов этого творчества не сохранилось. В Полтаве поначалу набивал обручи на бочки. Когда надоело, на одной из улочек появилась вывеска: «Книжный магазин Ив. Бунина». Юноша пытался торговать изданиями толстовского «Посредника» – «для пользы духовной народа». Народец обходил магазин стороной, предпочитая трактиры. Пришлось Ив. Бунину самому с книжками идти в народ – в трактиры, на рынки.Разрешения на розничную торговлю не было. Будущего нобелевского лауреата арестовали. Приговор: «Трехмесячное заключение в тюрьме». К неописуемому горю Бунина, от узилища по случаю коронации освободила амнистия. Так мечталось пострадать за своего кумира, ан не вышло!Бунин не унимался. Уже на законных основаниях пытался оживить торговлю в своей лавке. Но «так запутал счета, что порой примерял повеситься». Вместо летального исхода бросил лавку и бежал в Москву.Здесь он опять обосновался в «Посреднике». Бунин с улыбкой вспоминал братьев-толстовцев, целыми днями торчавших в магазине.Титулованный гостьМне доводилось писать о секретаре Бунина – Александре Васильевиче Бахрахе, проживавшем в Париже. Я получил от него более сорока объемистых писем, полных потрясающих подробностей о жизни Бунина и его окружении.На мой вопрос о литературных пристрастиях Ивана Алексеевича Бахрах третьего июня 1981 года сообщал: «Перечитывать он любил только Пушкина и Толстого и еще Чехова и таскал с собой томики переписки Флобера». Бунин частенько цитировал полюбившиеся толстовские мысли.Все военные годы он провел в Приморских Альпах, в парфюмерном местечке Грас (сам пользовался другим написанием – «Грасс»). Здесь с незапамятных времен разводила цветочные плантации парфюмерная фирма «Рур Бертран».Скука в Грасе царила ужасная. Бушевала война. Немцы и итальянцы оккупировали Францию. Докучал голод. Еще после получения в 1933 году нобелевского «миллиона» Бунин купил радиоприемник «Дюкрете». Теперь слушали Москву. Тревожило положение на фронтах. Бунин 10 августа 1942 года записал в дневнике: «В России ужасно, кажется, правда гибель нынче: взят (немцами. – В.Л.) Пятигорск. Битва морская американцев с японцами – японцы трубят большую победу. Беспорядки в Индии – арестован Ганди и весь инд. конгресс».Именно в августе 1942 года Бунина навестил Оболенский. Однако в опубликованных дневниках Бунина об этом не упоминается….Во время очередного визита в Москву Александра Яковлевича Полонского я спросил про Оболенского. Тот объяснил:- Ваш адрес я дал ему. Николай Николаевич – князь, герой Сопротивления, супруг обезглавленной фашистами молодой красавицы Веры (Вики) Оболенской. Зачем его занесло в Приморские Альпы? Не знаю. После войны Оболенский стал настоятелем единственного в Париже православного собора Святого Александра Невского. Умер летом 1979 года.NB! Валентин ЛАВРОВ, писатель, литературовед, библиофил. Создатель литературного жанра «русский исторический детектив». Автор около двух десятков романов, составитель и автор комментариев шеститомной антологии «Литература русского зарубежья». Академик РАЕН. Лауреат Государственной премии МВД, Шолоховской премии и др.