Самое дорогое

“Довели свою методику до стадии технологии. Гарантируем: учитель, который воспользуется ею, забудет о проблемах чтения в начальной школе навсегда”. (Из письма в редакцию)

– … Все гораздо проще: технология – это набор операций, которые отделены от личности педагога. – Как всегда расставил точки над “i” Владимир Абрамович Караковский.

“Сумасшедший” педагогический поезд, возвращавшийся со Всероссийской научно-практической конференции по проблемам воспитания, набирал обороты. Как и разговор в нашем “академическом” купе, резко сместившийся с “педагогики любви” (см. “УГ” # 2 с.г.) на тему более прозаическую, “сопутствующую”.

– Дайте воспитательные технологии!

Владимир Абрамович Караковский очень доходчиво пояснил свою мысль:

– Что все за них схватились, за технологии-то – да потому что они обезличены. Тетя Маша способна провести анкетирование, посадить всех в кружок и прочее. Тут можно быть бездарным педагогом, вообще не иметь ничего общего с педагогикой: владеешь набором таких “прихватов” – за короткое время добьешься результата. Может быть, поверхностного, не очень глубокого, зато быстрого. И чаще всего практического.

Похоже, и известного на всю страну теоретика Наталью Леонидовну Селиванову “достали” классные руководители.

– Если в обучении технологии – это то, что воспроизводимо при определенных конкретных условиях, повторяемых любым преподавателем, то в воспитании такое репродуцирование невозможно. Если подходить к воспитанию с гуманистических позиций, то при чем здесь “технологии”?..

Ребенок по своей человеческой сложности сравним с педагогом, со взрослым. Поди разберись, кто из них тут “материал”? В воспитании “я – взрослый” как бы и воспитуемый: дети, в отличие от выплавляемой стали, применяют к нам собственные “технологии”.

Помните притчу про обезьянку, которую исследователь закрыл в комнате со всякими разными инструментами. Спустя какое-то время он заглянул в замочную скважину и тут же отпрянул: на него с любопытством уставился глаз “объекта эксперимента”. Чем не борьба технологий?

И тем не менее в нашей школе духовное производство по-прежнему построено по типу материального. Когда для любых способов так называемого формирующего воспитания ученик нужен только как материал, а учитель – как оператор, контролер технологического воспитательного процесса. Вот оно, бессмертное описание организации воспитательной работы: постановка целей воспитания, определение путей лучшего достижения этих целей, составление плана воспитания и т.д. – вплоть до подведения учителем итогов. Просто и результативно! И голова отдыхает.

Без определенного самосознания технологии в воспитании обоюдоопасная вещь: все упрощая, себя упрощаем. Скука, серость, какие-то “будничные праздники”. Конечно, не дело головного научного подразделения разрабатывать технологии, но ученые Центра могут разработать такую теорию, которая способна поменять профессиональное сознание. Что же касается технологий…

Если у учителя есть понимание того, что и зачем он делает, – сам выберет подходящую технологию. Нет – хоть тысячу мероприятий организуй и проведи – толку чуть. Что, например, случилось, когда появились КТД И. Иванова и получили с легкой руки “УГ” такое распространение? Да просто один “набор” операций заменили на другой. Без цели и ценности всякие технологии становятся самоцелью и в результате ничего не дают в развитии детей. Разве что вредят.

Впрочем, не все так безнадежно. Медленно, но они идут, изменения в среде учительства. Караковский вспоминает: когда несколько лет назад приходил в школу, коллеги просили: “Дай списать”. Позже – “Покажи, я не верю”. А теперь все больше говорят: “Подскажи идею. А как ее реализовать, я сам соображу”. Вот это самое дорогое.

Утешительные наблюдения…

Елена КОМАРОВА